Ошибка маленькой вселенной - Сергей Котов
Коля ничего не хотел слушать, и в конце концов заявил, что сам тоже остается на острове. Ситуацию удалось переломить только после того, как Дима заявил, что тоже останется дожидаться выполнения всех формальностей на месте, и что Барс его поддерживает в этом решении.
Ветеринар появилась спустя всего полчаса. Приятная женщина с густыми черными волосами и красивым смуглым лицом внимательно осмотрела котенка, поцокала языком и выписала огромный список каких-то препаратов. Потом они о чем-то долго и эмоционально трещали с Джессикой на португальском.
Ветеринар осталась с ними, а еще через двадцать минут привезли необходимые лекарства. Кошечке промыли глазки, сделали пару уколов миниатюрным шприцом с иголкой, толщиной с волос. Потом доктор заполнила какие-то бумаги, расписалась, и поставила печать. После чего пожала Джессике руку, и вышла, зачем-то эмоционально всплеснув руками за порогом.
— Ну вот, — кивнула Джессика, — в самолет мы ее пронесем. С пересадкой тоже проблем возникнуть не должно. Коля, тебе нужно будет внимательно следить за ее состоянием, кормить по расписанию вот этим составом, — она взяла из груды препаратов, разложенных на столе в гостиной молочного цвета тюбик-пипетку, — и поить вот этим раствором, — она подняла другой тюбик, прозрачный. Доктор не рекомендовала перелеты, котята сильно подвержены обезвоживанию. Но, если следовать всем инструкциям, все пройдет хорошо. Еще она сделала анализы на хронические инфекции, до того, как они будут готовы — настоятельно советовала не контактировать с ней другим домашним животным.
Услышав эти слова, Барс демонстративно запрыгнул на диван, подошел к котенку, обнюхал ее, и начал вылизывать. Девочка благодарно заурчала.
После того, как вопрос с котенком был решен, Джессика собрала всех, раздала документы, и провела инструктаж по легенде. Они стали гражданами Казахстана, детьми и внуками одного влиятельного русско-казахского семейства. Отдыхали в Португалии, теперь возвращались на учебу в Гонконг, транзитом через Амстердам. Рассматривая свой паспорт, Дима обнаружил въездной штамп на территорию ЕС, сделанный в аэропорту Лиссабона две недели назад. Кроме того, в документе было множество других штампов, и самые разные визы — как истекшие, так и действующие.
Диму очень впечатлил аэродром на Мадейре. Остров — потухший щитовой вулкан, и ровные площади там в огромном дефиците. Вот местные инженеры и выкрутились: почти треть полосы была построена на высоченных столбах-колоннах, и обрывалась прямо в море. «На авианосец похоже», — подумал он.
Формальности прошли довольно быстро, хоть и пришлось зайти на ветеринарный контроль.
Летели с двумя пересадками. В Лиссабоне стыковка была совсем короткая, и сразу после приземления они пошли на посадку на рейс до Амстердама. Второй перелет был сложнее: они летели вдоль побережья, довольно сильно трясло. Нарушая все инструкции, Дима достал Барса из переноски, и уложил его на колени. «Ненавижу летать», — жаловался тот.
Перед стыковкой на дальний рейс до Гонконга они проторчали в аэропорту два часа. Все это время Джессика просидела в кресле, в общем зале ожидания, что-то невозмутимо изучая на экране собственного смартфона. Дима завистливо поглядывал на нее: его собственный аппарат после тропы так и лежал бесполезным черным кирпичом в его рюкзаке. Ни одна зарядка не смогла его оживить. Конечно, можно было попросить Джессику купить другой аппарат, и пообещать не заходить в свои аккаунты — но он не хотел. Могла бы сама догадаться, и предложить.
Впрочем, он легко забыл о неудобствах томительного ожидания, как только оказался на борту самолета. Они летели бизнес-классом, и это был лучший перелет в его жизни. Кормили всякими вкусностями, под рукой — неограниченный доступ к любым фильмам, сериалам и играм. Несмотря на то, что кресло раскладывалось в удобную полноценную кровать с высокими стенками, дающими приятное ощущение защитного кокона, спать он не спешил. Было очень жалко тратить такое волшебное время на сон.
Иногда он открывал иллюминатор, или включал на экране картинку с камеры в носу самолета. Солнце почти не заходило — они летели в высоких широтах. Только нырнуло часа на полтора за горизонт, залив небо пурпурно-красным. Земля далеко внизу подернулась густым туманом. Когда солнце снова начало подниматься, край его диска окрасил густые облака в цвета радуги. Он даже затаил дыхание, боясь спугнуть эту красоту. Барс, до этого дремавший рядом с ним в кресле, потянулся, и тоже выглянул наружу, опершись лапами о широкий подлокотник.
«Красиво, — беззвучно сказал он, — но все равно страшновато. Как будто красота не для живых глаз». Дима машинально погладил кота по голове, и ничего не ответил.
В конце концов, он все-таки заснул. И проснулся тогда, когда включилось яркое освещение в салоне. Стюардессы предлагали завтрак, вкусно пахло кофе. Гонконг сверху был чем-то похож на Мадейру. Тоже остров с безумным гористым рельефом. Только море вокруг сплошь заполнено кораблями.
Небольшой магазинчик с самыми разными рюкзаками и сумками они нашли недалеко от центрального входа в «Оушен Парк». Коля долго и придирчиво копался среди разноцветных стеллажей; наконец, выбрал — небольшой камуфлированный рюкзак из мембранной ткани. «Этот пойдет», — сказал он.
Дима не стал возражать. Сделал знак сопровождающему — мол, мы берем это, решите вопрос. Сопровождающий приложил свой смартфон к считывающему устройству, чтобы расплатиться. Коля посадил Мадейру в рюкзак, оставив расстегнутой горловину, и аккуратно пристроил его на спине.
— Можно было ее в особняке оставить, — сказал Дима, — вместе вас ни на один аттракцион не пустят.
— А мы не кататься сюда пришли, — важно возразил Коля, — а тебя провожать.
— Спасибо, — кивнул Дима.
У Оракула добрые, но какие-то выцветшие глаза. В нем чувствуется усталость. Вот и теперь, показывая фотографии, он совсем не старается проявить фальшивое участие. Как будто выполняет скучную, нудную, но необходимую обязанность.
На фотографиях отец.
Вот он стоит с венком на кладбище. Взгляд деловой, губа чуть поджата. Он всегда так делает, когда занимается организацией каких-то дел: покупает билеты на Алтай, бронирует номера в гостинице. Записывает машину на сервис. Диме нравится такое его выражение — оно всегда предвещает что-то интересное.
Но теперь он, поджав губу, кладет венок на его могилу. Видно, что он тяготится тем, что приходится через все эти формальности проходить. Дима даже сочувствует его неловкости, ему хочется извиниться.
Другая фотография — они с незнакомой женщиной за столиком. Между ними — роскошный букет. На столике — бутылка вина, и пара бокалов. Отец смотрит на нее влюбленным взглядом, смущенно улыбаясь.
