Мария Северская - Звезда корта, или Стань первой!
– Устала, – пожала плечами девушка.
Тренер кивнул.
Не время сейчас уставать. Соберись. – Он посмотрел на нее так, словно хотел понять о чем она думает. – К тому же не хочу тебя расстроить, но в полуфинале тебе придется играть с Пахомовой.
Вообще чего-то подобного Марго от судьбы ожидала. Слишком уж в последнее время все шло гладко. Она даже стала опасаться, что такое везение не к добру. И вот наконец-то дождалась! Первая и по-настоящему весомая гадость.
Ей предстоит играть с Леной Пахомовой! Со своей главной соперницей. И если Марго ей проиграет, это будет непростительно. Не для кого-то – для нее самой. Кому угодно, только не ей. Как говорится, это дело чести.
Девушка размышляла об этом весь вечер и все утро до матча. И чем меньше оставалось времени до выхода на корт, тем больше она нервничала.
Масла в огонь подливала и сама Пахомова. Она словно подкарауливала Марго на каждом углу – и то снисходительно улыбалась ей издалека, то отпускала какую-нибудь колкость в ее адрес.
– Не ведись, – предупредил ее еще вчера Руденко. – Это называется «психологическое давление». Нечестная игра.
Но «не вестись» у Марго получалось с трудом. Вроде до вчерашнего вечера не особо-то и обращала внимание на Лену, а теперь только о ней и думала.
Эта необходимость победы давила на нее, словно бетонная плита. Казалось, именно теперь она как раз и не сможет выиграть ни одного сета.
Переживания девушки не укрылись от ее тренера. С утра, за несколько часов до матча, он постучался к ней в номер.
– Я тебя жду в холле, – сказал Руденко, когда она открыла. – Насколько я тебя знаю, ты не завтракала.
Марго нехотя кивнула, соглашаясь.
– А поесть надо, иначе сил на игру не будет. Так что собирайся, и пойдем перекусим, заодно и поговорим.
Через пятнадцать минут она присоединилась к тренеру.
– Спортсмен должен хорошо питаться, – вещал он ей еще через двадцать минут. – А ты что съела? Йогурт и банан! Тебе же на корт выходить!
– В меня больше не лезет, – виновато произнесла девушка.
– Значит, придется насильно, – констатировал тренер. – Ей-богу, детский сад! Сейчас буду кормить тебя с ложечки.
– Не надо, я сама, – улыбнулась она и придвинула-таки к себе тарелку с рисом и овощами.
– Значит, из-за Пахомовой никак не успокоишься, – утвердительно сказал Руденко, когда она дожевала порцию.
Марго промолчала.
– Да, конечно, это все понятно, хотелось бы, чтобы ты прошла в финал. Но это все не имеет никакого отношения к Лене, поэтому давай пока отложим это в сторону. – Он ждал, когда его подопечная поднимет на него глаза. – Пойми одну простую вещь: ты никому ничего не должна. Ни мне, ни Олимпийскому комитету, ни тем более Пахомовой и Федору. Черт бы с ними со всеми! Получи удовольствие от игры. Играй для себя. Не потому что ты решила, что перестанешь себя уважать, если проиграешь Лене, а исключительно из желания играть, двигаться, радоваться гибкости своего тела, скорости. Пойми, в таком стрессе нельзя выходить на корт. Это все равно что заранее признать свое поражение. Дошло?
Она помотала головой.
Тренер вздохнул.
Я тебе сейчас говорю то, что не должен говорить никогда и ни под каким соусом, но если ты больше не чувствуешь в себе сил и желания продолжать, если ты перестала ловить кайф от того, что происходит, ты можешь добровольно выйти из игры. – Увидев округлившиеся глаза Марго, он пояснил: – Нет, я не подначиваю тебя сойти с дистанции. Наоборот. Я взываю к твоему бойцовскому духу, к твоему куражу, что ли. Ты же любишь то, что ты делаешь, иначе ты бы не продвинулась так далеко. Так вот и выходи на корт ради себя, а не ради того, чтобы заткнуть за пояс Пахомову. – Он сделал небольшую паузу. – Которая, кстати, совсем не так уверена в своих силах, как ты предполагаешь. В общем, – подытожил тренер, – постарайся расслабиться и почувствовать радость, предвкушение внутри. Только так ты сможешь победить.
Трибуны ревели, приветствуя двух российских спортсменок. То здесь, то там Марго видела растяжки с написанными на них именами обеих и пожеланиями удачи, то и дело до нее долетали крики болельщиков.
Она больше не нервничала. Совсем. Даже обещание Пахомовой размазать ее по стенке, которое та кинула ей перед выходом на корт, лишь рассмешило. Все-таки Руденко как никто другой умел внушить ей веру в себя.
Не важно, кто из них лучше. И это сегодняшнее соперничество – лишь стечение обстоятельств. По-хорошему, они с Леной могли бы быть даже подругами, сложись все иначе.
Самым напряженным оказался первый сет. Никто не хотел уступать, и все-таки Марго интуитивно чувствовала, как Пахомова постепенно устает и сдается. Она все чаще делала ошибки, двигалась все более порывисто. Было заметно, как сильно она психует.
А сама Марго смотрела на их поединок будто со стороны. Словно не она подавала мяч, не она отбивала удары и не она некоторые пропускала. И никакой психологической усталости, такой заметной вчера, больше не было.
Первый сет завершился со счетом шесть – пять в пользу Марго.
Второй выиграла Лена, и на время эта маленькая победа будто вдохнула в нее новые силы. Соперница как-то вся подобралась, напружинилась. И кидала через сетку на Марго такие взгляды!
Позже – уже будучи дома в Суздале – девушка просмотрела этот матч в записи и, конечно же, с комментариями на русском. Так вот, даже комментатор заметил ярость, с которой смотрела Пахомова на Марго, и не преминул пошутить по этому поводу.
А пока третий сет был в самом разгаре, и если бы взгляды могли убивать, дымящийся труп Марго уже давно валялся бы посередине корта.
Самой сильной стороной Пахомовой были ее подачи – она научилась делать их красиво и как-то плавно, завораживая и соперницу, и зрителей. Марго сравнила про себя подающую Лену с фэнтезийной колдуньей из недавно прочитанной книги, мастерицей иллюзий.
Каждый раз было видно, как Пахомова красуется, растягивая подачу. Но Марго прекрасно знала: это такой ход, на самом деле в этот момент в голове у ее соперницы работает мощный компьютер, просчитывающий варианты розыгрыша этого мяча.
Именно ее подачи давали Лене основное тактическое преимущество. Кроме них она мало что наработала своего. Да, техника у Пахомовой была отточена до филигранности, но во всех ее движениях сквозила именно заученность – никакой импровизации. И теперь, глядя на соперницу, Марго понимала, почему Руденко так настаивал на том, чтобы она, выполняя разнообразные удары у стенки, отрабатывала свой собственный стиль, а не копировала известных теннисистов. Копирование, и правда, необходимо, но только до определенного момента, – пока спортсмен лишь обрастает техникой. После же важно найти свое, отобрать из массы всего разученного наиболее удачные движения и привнести в них что-то личное – пусть даже мелочь. Кажется, Марго это удалось, а вот Пахомовой – нет.
После пары особенно удачных подач Лены Марго почувствовала, что начинает не то чтобы уставать, но будто немного притормаживать. Даже заныла травмированная год назад рука. Появилась едва заметная дрожь в мышцах.
«Стоило все же послушаться Захара Семеновича и, кроме риса, съесть что-нибудь мясное, – запоздало подумала она. – Хорошо, что хоть ракетку сегодня взяла легкую».
И правда, в этот день она играла той ракеткой, которую подарил отец. Впервые не на тренировке, а на матче. И больше не точил изнутри червячок, не нашептывала неуверенность в себе: ты неумеха, ты недостойна такой восхитительной ракетки. Наоборот, руке было радостно сжимать отлично сбалансированную рукоятку, Марго получала удовольствие даже от того, с каким звуком отскакивает от упругих струн мяч.
И все-таки мамина ракетка всегда будет оставаться для нее самой любимой. Но это же личное чувство, не имеющее никакого отношения к качеству самой ракетки, не так ли? И она имеет полное право на это, ведь личное, как девушка уже убедилась на собственном примере, да и на примере стоящей сейчас перед ней Пахомовой, – это не значит плохое или неправильное. Пусть Федор Николаевич внушал им обеим, что это так. Но он ошибался. Личное – это просто свое, родное, то, что идет изнутри, то, что не может обмануть.
Эти мысли крутились в голове у Марго, словно рой пчел. Вернее, на тот момент это были скорее обрывочные образы, сформулировала которые она для себя уже после матча, стоя под душем в своем гостиничном номере. А пока все еще шел третий сет, и девушке начинало казаться, что ему не будет конца и что они с Леной так и будут перебрасываться через сетку мячом, пока одна из них не рухнет от усталости.
Впрочем, по всему было видно, что Пахомова вымоталась куда больше Марго. Сказывалось нервное напряжение, в котором она вышла на корт. Если бы не Руденко, сумевший в последний момент заставить свою подопечную переосмыслить свой настрой, кто знает, в каком состоянии сейчас была бы сама Марго. Возможно – и скорей всего, – в еще более плохом.
