Джоанн Харрис - Рунная магия

Она посмотрела на Джеда Смита, который наблюдал за ней с ужасом во взгляде, и ее голос дрогнул, но всего раз.

— Прости, папа, — мягко сказала она. — Я очень многое не могу объяснить. Я… — Мэдди осеклась, поняв, как абсурдно пытаться говорить ему, что дочь, которую он знал четырнадцать лет, превратилась в совершенную незнакомку. — Береги себя, береги Мэй. У меня все будет хорошо. А вам, — переключилась она на Ната и Одуна Бриггса, — вам лучше уйти. Или вы хотите подождать, пока Скади проснется?

Трое мужчин не хотели. Они поспешно сбежали, и только Джед осмелился еще разочек бросить взгляд через плечо, прежде чем растворился в ночи.

Локи попытался последовать их примеру.

— Ладно, ребята, если это все…

— Нет, не все, — возразил Один.

— Вот как, — произнес Локи. — Слушай, старина, я, несомненно, ценю наше воссоединение. В смысле, столько времени прошло, и я чертовски рад, что ты выжил и вообще, но…

— Заткнись, — приказала Мэдди.

Локи заткнулся.

— А теперь слушайте меня.

И оба повиновались.

В тоннелях под холмом Красной Лошади Сахарок-и-кулёк тщетно пытался предотвратить мятеж. В отсутствие Капитана, при нарастающем кризисе в Оке Лошади, все начало разваливаться на части, и только убежденность Сахарка в том, что Капитан, во-первых, еще жив, а во-вторых, склонен обвинять его во всех неприятностях, удерживала его от того, чтобы вместе с остальным сбродом мародерствовать, крушить и беситься.

— Говорю тебе, — втолковывал он своему другу, Озорнику-рядом-с-ветром. — Когда он вернется и увидит этот бардак…

— Да как он вернется? — вмешался гоблин по имени Крепкий-и-смелый. — Око закрыто. Ворота перевернуты. Нам придется рыть, точно кролики, чтобы выбраться в Надземный мир, а когда мы окажемся наверху, там будут кишмя кишеть охранники, полицейские и прочая сволочь. Я вам вот что скажу: пакуйте вещички, берите с собой все, что есть ценного, и валим отсюда, пока не поздно.

— Но Капитан… — запротестовал Сахарок.

— К дьяволу его! — рявкнул Крепкий-и-смелый. — Всяко десять к одному, что он уже умер.

— Принято, — крикнул Озорник, почуяв пари.

Сахарок занервничал.

— Я правда не думаю… — начал он.

— Серьезно? — усмехнулся Крепкий. — Что ж, дам тебе фору, если примешь заклад. Ставлю бочку эля на то, что он мертв. Идет?

— Идет, — согласился Озорник и пожал ему руку.

— Идет, — сказал Сахарок, — но…

— Идет, — произнес из-за их спин приятный и чертовски знакомый голос.

— Ах! — воскликнул Сахарок, медленно оборачиваясь.

— Сахарок-и-конёк, если не ошибаюсь? — осведомился Локи.

Сахарок придушенно и невнятно запротестовал.

— Мы как раз говорили о вас, Капитан, поскольку знали, что вы вернетесь вовремя — кхе! — и хотели — кхе! — удостовериться, что все готово, и предвосхитить — кхе! — ваши нужды, которые — кхе!..

— Сахарок, ты не заболел? — заботливо спросил Локи.

— Нет, Капитан. Мы просто подумали… правда, ребята?..

Он обернулся к остальным за поддержкой и с изумлением обнаружил, что они давно исчезли.

Им пришлось соединить силы, чтобы перевернуть руны и взломать холм. Фактически взрывная волна разворотила Око Лошади, и теперь холм стоял постоянно открытым темным тоннелем, ведущим в Подземный мир.

Локи не хотел вести их туда. Но Мэдди убедила его в обратном. В любом случае Одноглазый так слаб, что не может менять обличье, а в одном соколином плаще на двоих далеко не улетишь.

— Нет-нет, — сказала она, — разумнее всего будет удерживать Подземный мир как можно дольше и исследовать возможности их нового партнерства.

— Партнерства?

Заметно было, что идея понравилась Локи не больше, чем Одноглазому. Но он был далеко не глупцом и, помня о Скади на тропе войны, быстро увидел преимущества того, чтобы держаться вместе.

Теперь они сидели в его личных комнатах за едой и вином (принесенными Сахарком) и говорили. Никто особо не ел, кроме изголодавшейся Мэдди. Один выпил немного вина, а Локи присел с краю с видом раздраженным и неловким.

— Нам надо держаться вместе, — заметила Мэдди. — Примирить наши различия и работать в команде.

— Тебе легко говорить, — возразил Локи. — Тебя не убили в Рагнарёк.

— Убили? — повторила Мэдди.

— Вроде того, — признал Один. — Видишь ли, в Черную крепость Нижнего мира никого не пускают живым.

— Но если вас убили, то как?..

— Это долгая история, Мэдди. Возможно, однажды…

— В любом случае нам конец, — перебил Локи. — Орден идет по нашему следу, Спящие проснулись…

— Не все, — быстро уточнила Мэдди.

— Правда? И как по-твоему, сколько времени понадобится Скади, чтобы разбудить остальных?

— Что ж, — вставил Один, — по крайней мере, у них нет Шепчущего.

Мэдди внимательно разглядывала ногти.

— Ведь нет?

— Ну… не совсем.

— Почему? — В его голосе зазвенела сталь. — Мэдди, он в безопасности? Где ты его спрятала?

Повисла очень неприятная тишина.

— Ты спрятала его там? — завопил Локи.

— Ну, я думала, что все делаю правильно. Скади убила бы тебя, если бы я что-нибудь не придумала.

— Она все равно меня убьет, — сообщил Локи. — И тебя, за то, что мне помогала. Что до Генерала — она убьет и его. — Он глянул на Одина. — Если у тебя в рукаве не завалялся потрясающий фокус, в чем я лично сомневаюсь…

— Не завалялся, — произнес Один. — Но я знаю, что, если ваны проснулись, нам остается лишь одно.

— Что именно? Сдаться? — поинтересовался Локи.

Один предостерегающе посмотрел на него.

Локи прижал палец к изуродованным губам.

— Некоторые ваны верны мне, — сказал Один. — Остальных можно уговорить. Мы не можем позволить себе враждовать. Нам нужна вся возможная помощь, чтобы выступить против Ордена.

Локи кивнул. Улыбка пропала с его губ, теперь он выглядел жаждущим, почти томящимся, как выглядел у огненной ямы, когда говорил Мэдди, что грядет война.

— Так ты считаешь, мы выступим?

— Я считаю, мы должны, — тяжело уронил Один. — Я знал это с тех пор, как нашел ее, семилетнюю, дикую, точно волчонок, с меткой на руке. Как она там оказалась, не имею понятия, но все знаки были с самого начала. Нетронутая рунная метка — Эск, не что-нибудь, — врожденная способность бросать мысли-руны, даже имя…

— Имя? — повторила Мэдди.

Оба пропустили это мимо ушей.

— Она даже не подозревала, — продолжал Один. — Я охотно кормил ее байками, полуправдами. Но знал с самого начала. Это было в ее крови. Ты не представляешь, сколько раз я хотел ей сказать, сколько раз хотел уступить ее мольбам и взять ее в Край Света с собой.

— Сказать мне что? — Мэдди начала терять терпение. — Что там, в Крае Света? Одноглазый, чего ты мне не сказал?

— Но я знал, что она в безопасности, — невозмутимо рассказывал Один. — Пока она жила в этой долине, у Красной Лошади, я знал, что ей не причинят настоящего вреда. Ну разве что другие детишки немного подразнят…

— Немного подразнят! — воскликнула Мэдди, вспомнив об Адаме Скаттергуде.

— Да, немного! — рявкнул Один. — Видишь ли, быть богом не просто. Это большая ответственность, а не только золотые престолы и замки в небесах.

Мэдди уставилась на него, слегка приоткрыв рот.

— Богом?

— Асом, демоном, называй, как знаешь.

— Но я же Горящая, — возразила Мэдди. — Ты сам так сказал.

— Я солгал, — сообщил он. — Добро пожаловать в клан.

Мэдди лишь таращилась на обоих.

— Ты рехнулся, — сказала она. — Я дочь Джеда Смита из деревни Мэлбри. Рунная метка и кое-какие чары еще не делают меня асом. Они не делают меня одной из вас.

— Вообще-то делают, — усмехнулся Локи. — Это было предсказано века назад. Но ты же знаешь, как говорят: никогда не верь оракулу. Они прекрасно умеют уводить не туда. Все их пророчества совершенно бессмысленны, пока не сбудутся.

— Так кто же я? — крикнула Мэдди.

— Не угадала? Столько подсказок, а ты не угадала?

— Скажи мне, Локи, — огрызнулась она, — не то, клянусь, я тебя взорву, родственник ты мне или нет!

— Ладно тебе. Не кипятись.

— Тогда скажи мне, — велела Мэдди. — Если я не дочь Джеда Смита, то кто я?

Один улыбнулся. По-настоящему улыбнулся, и его суровое лицо стало почти нежным.

— Тебя зовут Моди, — наконец произнес он. — Ты моя внучка.

Книга шестая

Асы и ваны

В начале было Слово.

И Слово породило Человека,

И Человек породил Сон,

И Сон породил богов,

После чего всё, как несложно заметить,

стало самую малость сложнее…

Нат Парсон стоял снаружи кутузки, и ему казалось, что его ноги превратились в мокрые веревки. Одун Бриггс практически отключился — от страха или от эля, неизвестно, — но кузнец Джед был довольно трезв и сделал выводы из увиденного с похвальной быстротой.