Иголкины сказки. Часть 1. Сказки в горошек - Ольга Ивановна Голубятникова
Кричит испуганно: «Иголка-а-а, а что если я не понравлюсь своему Ребёнку???»
Зря переживает. Конечно, понравится.
Незабудковая зайка
Кроха Зайка пришла к Иголке и спросила кроха:
– Отправлять нас к незнакомым людям хорошо или, может, плохо?
– У меня секретов нет, я тебе отвечу. Если в мире будет одним счастливым ребёнком больше, это очень хорошо! А если бы я тебя совсем не сшила или сшила и спрятала от всех – это очень плохо! К тому же не забудь про наш тайный план завоевания мира игрушками – это очень хорошо! Для этого нужно отправлять вас во все концы Земли, иначе план провалится и будет очень плохо! Так что не задавай лишних вопросов – чмок в нос! – и полезай в коробочку!
Рождение любви
Некоторые истории начинаются задолго до того, как они начинаются.
Некоторые истории начинаются даже раньше, чем до того, как они начинаются.
История любви может начаться до того, как двое встретятся.
И даже до того, как будут сшиты.
А тогда, например, когда в чьей-то голове мелькнёт мысль: «Надо попросить Иголку сшить две игрушки, мишку и зайку…» Вот!!! Заметили что-нибудь? Нет? Ну как же! Этот миг между словами «мишку» и «зайку»! В эту долю секунды началась история любви. Быстро и неожиданно. Вот так-то. У игрушек всё просто. Не то, что у людей.
* * *
Она была самой красивой на свете!
Смотреть на Зайку можно было бесконечно: каплеобразная фигурка, шарообразная головка, круглое личико, пухлые щёки, маленькие глазки, аккуратный носик, брови домиком – она была идеальной!
Слушать Зайку можно было часами: её голос ласково журчал и переливался через камешки беседы тихо и нежно, как ручеёк в апреле.
Трогать Зайку было очень приятно: она была мягкая, тёплая и пушистая – такая же, как он сам, ведь они были сшиты из одного кусочка плюша.
Работая в мастерской, Иголка нечаянно капнула на синтепон масло ванили, а потом наполнила этим синтепоном Зайкино туловище. Мишутка не мог этого знать, но ему казалось, что Зайка пахнет печенькой.
Для Зайки же Мишутка был джентльменом, рыцарем, джедаем, самым умным, добрым и смелым!
Они всегда будут вместе, они никогда не расстанутся, и да прибудет с ними любовь!
Астроном
А он мне:
– Земля плоская. Её держат на плечах три бурых мишки, которые стоят на спинах белых мишек.
Я аж подавилась стремлением к правде и чаем.
– Да с чего ты взял??
– Я знаю. Я астроном. У меня колпак.
– Да это я тебе колпак связала, чтобы милее было!
– На нём звёзды!
– Мне было скучно, и я их вышила!
– А звёздный комбинезончик?
– Послушай, всю твою одежду сделала я, и она ничего не доказывает. Земля не плоская, она круглая и вертится! А ты не астроном, ты просто игрушечный мишутка!
Обиделся. Сидит теперь, дуется под своим колпаком. Ох, уж это моё стремление к правде! Пойду попрошу прощения, и будем придумывать имена мишкам, которые Землю держат.
День первый: придумываю имена несуществующим медведям.
* * *
– Мишутка, зачем ты взял чёрную деталь от моей ручки?
– Но это моя подзорная труба, Иголка!
– Если ты утверждаешь, что это труба, значит, это труба.
– А можно я оставлю её себе?
– Оставь! Настоящий астроном с настоящей трубой – всё честно!
День второй: я больше с ним не спорю.
* * *
– Мишутка, для чего тебя моя подзорная труба?
– Иголка, это телескоп Хаббла.
– Ну конечно… И что ты видишь в него?
– С Марса мишки стреляют из лука по Юпитеру, на Венере зайки танцуют вальс, а с Луны на меня смотрит другой мишутка-астроном.
– И ему видно тебя с Луны?
– Естественно, ведь у него тоже есть телескоп. А рядом с ним стоит лунная Иголка и также ничему не верит.
– Да нет, почему же… Раз уж я верю, что игрушки живые, то почему бы не поверить во всё остальное?
День третий: он не знает, но я правда верю в астронома на Луне.
Филофтерия
Зайка Филофтерия умела выдумывать слова, например, своё имя. Имя удалось: оно мягко начиналось, плавно скользило вдоль слогов, гладко закручивалось, а в конце неожиданно подпрыгивало на «р», как ручеёк на камне – Филофтерия.
Но гораздо больше она гордилась другим словом – выдуманное специально для деревянного домика, оно получилось волшебным. Домик зайка сделала сама и дорожила им. Он был не просто её игрушкой и даже не другом – Филофтерия оставила в нём часть своей души, а это гораздо серьёзнее. В мире нет слова для обозначения того, в чём живёт часть души, а значит, его нужно было придумать!
Слово пришло нежданно, когда зайка понарошку спала на подушке своего Ребёнка – белокурой девочки. Одной лапкой она гладила её светлые волосы, другой прижимала к себе домик. Филофтерия наблюдала, как холодный лунный луч крадётся по подоконнику, сверкая в инее стекла… И тут оно пришло. Слово! Слоги его раскачивались из стороны в сторону и скрипели, как заколдованный лес, а звучание было хрустким, как тонкий лёд, и таинственным, как магическое заклинание. Крестраж! Домик был её крестражем!
…Если бы Филофтерия знала, что Девочка, став взрослой, извлечёт из памяти это волшебное слово для своей великой книги, она бы очень обрадовалась!
* * *
«Домики для домиков» (посвящается моему крестражу)
Если у домиков были бы домики,
Домики жили бы в этих домиках,
Домики спали бы в этих домиках,
Печки топили бы в этих домиках,
Мыли окошечки в этих домиках,
Вешали шторки бы в этих домиках.
Очень любили бы домики домики!
Жаль, что у домиков нету домиков.
(Филофтерия. Вторник, зима)
Мэкои
Пёрышко
Даже у маленьких вещей бывают большие судьбы.
Пёрышко в крапинку из крыла птицы несло в себе силы, от злых чар защищающие. Такого не бывает, если никто в это не верит, а если кто-то верит, то бывает.
Амулеты
Сегодня полнолуние, Мэкои торопится. Нужны амулеты. Два: на голову, на шею.
Она собирает
