Рубиновая девочка - Кира Гембри
– Это правда? – спросил он, подняв правую руку с зажатым в кулаке экземпляром островной газеты. Он был так напряжён, что, казалось, вот-вот ударит этой газетой Ноя.
– Ты о том, что Беннет угнал катер? Я думал, ты в курсе, – сказал Ной, сунув руки в карманы. Он сделал ещё шаг, чтобы отойти подальше от Зайца. Я вспомнила, как он говорил, что не произносит слова «собака», когда говорит с отцом.
– Об этом миссис Коллинз мне сообщила, – сказал он, разворачивая газету. – Я имею в виду вот эту статью – «Гость на острове Патч – парень с разбитым сердцем».
О нет! Нет! Нет! Меня сковал ужас. Я уставилась на статью, которую начал зачитывать мистер Аронс. Рядом с заголовком красовался снимок Ноя и Зайца. Ной улыбался во все тридцать два зуба, да и Заяц тоже выглядел презентабельно – насколько это было возможно. Так что фото получилось отличное. А вот текст предвещал катастрофу. Неужели это то интервью, которое взял у меня учитель? Мне захотелось исчезнуть, когда мистер Аронс стал читать вслух.
«Гость острова Патч – парень с разбитым сердцем
Приезд четырнадцатилетнего Ноя Аронса сначала вызвал у островитян переполох: хмурый юноша напугал весь остров. Одетый с головы до пят во всё чёрное, американец действительно выглядел зловеще. Однако по данным нашего расследования, у парня оказалось доброе сердце – сердце, которое уже не раз было разбито.
– Его отец знать его не хочет, – сказала тринадцатилетняя Гундула (имя изменено редактором), – Мистер Аронс интересуется только своей работой.
По данным, которые размещены в Интернете, отец Ноя – всемирно известный архитектор Дэниел Аронс, удостоенный множества наград. Пять лет назад его жена погибла в автокатастрофе, а Ной чудом выжил. Как рассказала за закрытыми дверями наша собеседница Гундула, Ной скучает по матери.
Но несмотря на эту трагедию, ему удалось сохранить доброту и отзывчивость, и теперь он известен на острове Патч как незаменимый помощник в уходе за животными.
– Ной отлично справляется с работой, – хвалит его Клео Мэй Коллинз, самый популярный на сегодняшний день ветеринар острова.
– Он производит хорошее впечатление, если бы не блохи, – говорит Бренда Грэхам, хозяйка гостиницы, повар и работница почты.
– Он объяснил, почему моему мопсу не стоит есть печенье, – делится другая жительница острова, пожелавшая остаться неизвестной.
Итак, Ной Аронс очень быстро сумел стать своим среди нас. В отличие от своего сопровождающего… (смотрите страницу 1)».
О том, что он закрыл газету, я узнала по шороху бумаги. Поднять глаза на него я не могла. Приходилось разглядывать ноги. Во всём происходящем был только один плюс: Ной собирается уезжать с острова, и все его жители наверняка должны этому радоваться. Особенно я.
– Это правда, Ной? – спросил мистер Аронс. – Ты действительно чувствуешь себя виноватым за то, что вы с мамой попали в аварию?
– И с Тукером, – сказал Ной так тихо, что я едва смогла его расслышать. Я заметила, что он отнюдь не выглядит сердитым – он сжался, будто хотел и вовсе спрятаться в своём чёрном свитере. – Моя собака тоже была там. Тукер, ты его помнишь? Мы с мамой хотели свозить его в путешествие. Если бы я не завёл собаку, ничего бы этого не случилось.
– А ты помнишь, кто привёл в дом собаку?
– Не знаю, мне тогда было всего восемь, – сказал Ной и пожал плечами. – Наверное, мама.
– Она согласилась завести питомца, это правда. Но идея была моя, – мистер Аронс ненадолго замолк, и мне показалось, что в нём что-то переменилось. Может быть, он уже не так сильно контролировал свои жесты, и взгляд стал более естественным. – Я уже тогда слишком часто пропадал в офисе. Никогда не мог поехать с тобой в отпуск, редко приходил на твои соревнования по плаванию. Хотел этим подарком вроде как загладить свою вину. Хотел, чтобы ты не скучал, когда меня не было рядом. Поэтому если кто-то кроме водителя грузовика и виноват в этой трагедии, то это я.
Ной секунду раздумывал, а потом мотнул головой.
– Ерунда – сказал он дрожащим голосом.
– Конечно. На самом деле я не жалею, что когда-то привёз эту собаку из приюта. Когда вы были вместе, ты выглядел счастливым. Прямо как на этом фото, – мистер Аронс снова развернул газету и нашёл снимок Ноя с Зайцем, сделанный мистером О’Лири. Он выглядел сосредоточенным, будто пытается сложить какой-то пазл. – Как такое возможно, Ной? – спросил он серьёзно. – В этот момент ты действительно был таким счастливым? И всё то хорошее, что пишет о тебе репортёр, – правда? Я не думал, что ты можешь исправиться за такое короткое время.
– Почему это? Неужели я такой отвратительный?
– Не делай вид, что не понимаешь, о чём я говорю. Все твои граффити, выбитые стёкла, ценности, которые ты здесь украл…
От удивления у меня отвисла челюсть. Я знала, что до меня доходят не все слухи, но всё равно была потрясена.
– О каких ценностях идёт речь? – спросила я.
Ной скривился в усмешке:
– А кто стащил у старого Фергюса золотой зуб? А ошейник со стразами у Мистера Мёрфи?
Как по команде, в следующую секунду в лазарет вошла Нана. Локтем она прижимала к себе коробку с пирожными, а лицо у неё было подозрительно радостное.
– Мистер Аронс, – спокойно сказала она, – всё это не имеет ничего общего с действительностью. Думаю, это идея мистера Беннета – наврать вам про это.
Мистер Аронс набрал в лёгкие воздуха, чтобы что-то сказать, но Ной его опередил:
– Ты поэтому хотел отправить меня в интернат Святого Аврелия? Думал, я стал здесь преступником?
– Э… ну… – забормотал мистер Аронс, теребя свою идеальную стрижку. – У меня сложилось впечатление, что мистер Беннет не мог с тобой справиться. По телефону он рассказывал про тебя настоящие ужасы. Может быть, для того, чтобы я почувствовал, что его услуги мне необходимы и чтобы я побольше ему платил. Но, видимо, в страхе за свою работу он перегнул палку.
– Подожди-ка… Ты имеешь в виду тот телефонный разговор, когда он должен был отговорить тебя отправлять меня в интернат?
Мистер Аронс поднял руку, будто защищаясь:
– Совсем наоборот: он пытался отговорить меня везти тебя домой! Когда я узнал, что ты собрался сбежать на катере, то почувствовал себя виноватым. Вспомнил, как ты не хотел сюда ехать. Вот почему я решил побыстрее забрать тебя отсюда.
Повисла напряжённая пауза. Тишину нарушал только храп Зайца, заснувшего прямо на полу. Под аккомпанемент этого храпа я попробовала разобраться
