Роберт Битти - Серафина и черный плащ
Торн надавил с новой силой. У Серафины перехватило дыхание. Кислород перестал поступать в ее легкие, и она уже не могла ни двигаться, ни думать. Все еще продолжая отбиваться, Серафина чувствовала, как жизнь уходит из нее, как слабеют руки и ноги, все мысли заслонял яркий белый свет.
Серафина думала, что перед смертью должно наступать успокоение. Но она ничего подобного не испытывала. Ей еще нужно было сделать очень много дел, ответить на множество вопросов, отгадать кучу загадок. Вот это желание доделать и заставляло ее бороться. Она не хотела умирать, тем более – таким образом. Но сознание уплывало, жизнь вытекала, душа покидала ее…
Перед мысленным взором Серафины возникло лицо папаши, она услышала его голос:
– Ешь, овсянку, девочка, – требовательно говорил он.
– Не буду есть овсянку! – кричала она в ответ.
Папаша смотрел на то, как она погибает под тяжестью своего врага, и качал головой.
– Крысы не убивают кошек, девочка, – сказал он. – Так не бывает.
«Крысы не убивают кошек», – подумала она, с яростной решимостью притягивая душу обратно к себе.
– Крысы не убивают кошек, – повторила она, чувствуя, как возвращаются силы, и опять пытаясь бороться.
Серафина вытянула руку из-под Торна. И в этот миг огромный черный силуэт, свирепо рыча и сверкая зубами, стремительно вырос из тумана. В первое мгновение Серафина решила, что это черный волк.
Но это был не волк, а собака. Доберман.
Гидеан!
Гидеан вцепился в Торна, дернул на себя, снова бросился рвать и кусать. Но Торн успел подобрать с земли оброненный кинжал и ткнул собаку в бок. Гидеан, вскрикнув от боли, отскочил. И тут из логова вылетела пума и ринулась в бой. Она била Торна когтистыми лапами, скаля клыки, прижав уши к голове, словно была очень возмущена и встревожена тем, что он снова ожил. К ней присоединился Гидеан. Он впился зубами в руку Торна, отчего тот выронил кинжал, а затем начал рвать плечо мужчины, яростно мотая его по земле.
Серафина оглянулась на черный плащ, лежащий на снегу. Она схватила кинжал Торна и принялась кромсать им творение деревенского колдуна. Теперь она с ним расправится! Она резала и била, пытаясь прорвать ткань. Но плащ оборонялся, крутясь, шипя и гремя. Злобной черной змеей он обвился вокруг рук Серафины, обмотал плечи и туловище, а затем начал душить, как удав. Как она ни билась, но не могла пропороть неподатливую ткань.
Полы плаща скользнули вверх и стянулись на ее шее. Серафина хотела позвать на помощь, но из горла вырвалось лишь жалкое бульканье. Задыхаясь и хватаясь за шею, она попыталась подняться и очутилась прямо перед статуей крылатого ангела посреди прогалины.
«Я порезала палец, едва прикоснувшись к мечу».
Серафина рванулась вперед и ткнулась шеей в острие меча. Она ощутила обжигающую боль. Меч разрезал кожу, но одновременно вонзился в складки черного плаща. Едва лезвие пропороло ткань, плащ завизжал и зашипел. Серафина ухватилась за ворот и наконец-то оторвала его от себя, а затем, крепко зажав края плаща в кулаках, снова надела его на острие меча. Она протыкала детище колдуна снова и снова. Плащ визжал и извивался, как змея, но девочка кромсала его без остановки. А когда наконец остановилась, от него остались лишь мелкие клочки, валяющиеся у подножия статуи.
Тяжело дыша, Серафина упала рядом и прижала ладонь к ране на шее, чтобы остановить кровь. Потом оглянулась – Торн лежал, распростершись на земле, между ее спасителями. Он был сильным противником, но без черного плаща не мог справиться со скоростью, силой и челюстями Гидеана и пумы.
Серафину охватил восторг. Они добились своего. Все закончилось. Должно закончиться.
Но в тот момент, когда Гидеан и пума в последний раз рванули врага клыками, тело Торна вдруг зашипело, как шипит кусок мяса, который жарят на открытом огне. Он весь затрясся, кожа его запылала и осыпалась пеплом в кровь и кости. Плотное облако дыма поднялось от останков, которые таяли на глазах, словно воздух сжигал их, как огонь.
Гидеан отскочил и изумленно склонил голову набок. Пума убралась в логово, чтобы защитить котят.
Черные клубы вонючего дыма заволокли поляну. Стало невозможно дышать. Серафина закашлялась, замахала руками и решила, что пора убираться отсюда.
– Пойдем, Гидеан, – позвала она и, давясь отвратительным дымом, который разъедал горло, потянула пса за собой.
Но, ничего не видя во мгле, она тотчас споткнулась обо что-то твердое и растянулась на земле лицом вниз. Серафина думала, что зацепилась ногой за большой сук, но, оглянувшись, вдруг поняла, что это человеческая нога. Скуля от страха, она торопливо поползла в сторону. На земле лежало тело девочки с раскинутыми под странными углами руками и ногами.
27
Серафина проползла еще немного по прогалине, потом все же встала и, не помня себя от ужаса, посмотрела на тело девочки. У той были белокурые волосы и желтое платье. Желтое платье! Но как такое возможно?
Девочка лежала лицом вниз, и Серафине были видны только локоны, бледные ноги и согнутые пальцы рук.
Серафина сделала осторожный шажок в сторону тела, чтобы рассмотреть его получше. И в этот миг один из пальцев дернулся.
Серафина отскочила назад и схватилась за Гидеана. Пес зарычал и залаял, оскалив блестящие зубы.
Шевельнулась кисть руки, потом и вся рука, потом – нога. Как будто скелет выползал из могилы.
Серафине безумно хотелось убежать, но она заставляла себя стоять на месте. Тело медленно поднялось на четвереньки. Волосы свешивались длинными прядями, закрывая лицо. Серафина с ужасом представила под волосами окровавленный гниющий череп.
Существо выпрямилось.
Серафина следила за ним, окаменев от ужаса. Гидеан безостановочно лаял, защищая ее от зомби.
Существо откинуло волосы с лица и посмотрело на Серафину. В нем не было ничего чудовищного. Девочка увидела перед собой тонкие черты и ясные голубые глаза Клары Брамс. Клара шевельнула губами, а потом проговорила нежным жалобным голосом:
– Пожалуйста, помогите мне.
Серафина потрясенно молчала. Клара жива! Она стояла в своем желтом платье ясная и чистая, как воскресное утро. Ее душа и тело снова были свободны.
– Я помню вас, – сказала Клара Серафине и вдруг взяла ее за руку. Серафина невольно дернулась, но рука была теплой и живой. – Я видела вас, – продолжила Клара. – Я вас звала, я знала, что вы мне поможете. Я точно знала!
Слишком ошарашенная, чтобы ответить, Серафина оглядела прогалину. Дым почти развеялся, и стали видны тела множества детей и взрослых, лежащих на поляне.
Жертвы плаща медленно приходили в себя, словно никак не могли очнуться от бесконечного кошмарного сна. Некоторые сидели на земле в полной растерянности. Кто-то стоял, озадаченно глядя по сторонам.
Высокая девочка с длинными черными кудрями подошла к Серафине и начала быстро говорить по-русски. Очень миловидная, но испуганная, она явно рвалась к отцу и своей собачке.
Какой-то молодой человек, не понимая, что происходит, все спрашивал про свою скрипку:
– Вы не видели мою скрипку? – повторял он. – Кажется, я ее потерял…
Мальчик с кудрявыми коричневыми волосами, одетый в кучерскую ливрею не по росту, тронул Серафину за руку.
– Простите, мисс Серафина, вы не видели молодого хозяина? Мне надо домой. Отец будет волноваться, да и лошадей пора покормить зерном. Вы не знаете, как добраться до Билтмора?
– Нолан? Это ты! Ты жив! – Серафина крепко обняла мальчика. – Я так рада тебя видеть. Не волнуйся, я отведу тебя домой.
– У вас кровь, мисс, – сказал он, указывая на ее шею.
Серафина потрогала рану. Было немножко больно, но кровь уже не текла.
– Ничего страшного, – ответила Серафина.
Она вся была в порезах и синяках, но это казалось такой ерундой. Счастье, что жива!
Серафина оглядела детей, глубоко вдохнула и улыбнулась. Она испытывала величайшее облегчение и в то же время – волнение. Они были живы. Она их спасла.
Она увидела среди жертв плаща женщину с длинными, золотисто-коричневыми волосами, лежащую на земле. Она казалась ослабевшей и сбитой с толку, но вполне живой.
Серафина подошла к ней и, присев на колени, попыталась помочь. Взяв женщину за руку, она заметила, что та очень стройная и мускулистая. Но она была растеряна больше других.
– Где мои дети? – бормотала женщина, с трудом выговаривая слова.
Подошел Нолан и набросил ей на плечи ливрею. Вся дрожа, она медленно и неловко провела руками по ткани, словно пальцы у нее затекли и не слушались.
– Вы в безопасности, – уверяла ее Серафина, – с вами будет все хорошо.
Женщина молча смотрела в землю. Тогда Серафина осторожно отвела волосы с ее лица и вздрогнула…
Она не видела женщины красивее этой. У нее была прекрасная чистая кожа, высокие скулы, узкий овал лица. Но удивительнее всего – янтарно-желтые глаза.
Серафина нахмурилась. Она не понимала и не верила. У этой женщины было такое знакомое лицо, но, в то же время, они точно никогда раньше не встречались.
