Анатолий Алексин - Сказочные повести. Выпуск третий
— Нету!!!
Он повернулся к нам. Оранжевый огонь факела освещал растерянное лицо и трясущуюся нижнюю губу.
— Надувательство… — пробормотал Петька. — Так не игра!
— Сейчас я посмотрю, — сказала Лидка и вытащила из своей камеры пачку чая и кулек с конфетами «Золотой ключик». — Больше ничего. Ни булки, ни чернослива.
Миша, а у тебя что.
Мне повезло больше всех. Волшебник дал мне корзину с картошкой, пакеты с сахаром, мукой и сошло и еще лопату.
— Вот так! — сказал я, очень довольный. — Волшебник не одобряет баронские замашки. Жареные курицы в Мурлындии не полагаются. Удовлетворюсь жареной картошкой!
— А я что буду есть? — завыл Петька, поднял глаза кверху. По его лицу катились крупные слезы. — Ребята, вы не дадите мне умереть с голоду? Мне ведь еще только тринадцать лет!
— Конечно, не дадим, Петенька! — воскликнула Лидка. — На, родной, съешь конфетку!
— Ладно, от голодной смерти мы тебя спасем, — сказал я. — Поделимся всем, что имеем. Но в другой раз будь скромнее.
— Еще бы! — обрадовался Петька, и слезы его высохли. — Теперь я знаю, чем тут кормят.
Он засунул в рот две конфеты и даже улыбнулся.
Вот так мы и узнали, что добрый Лабаз ограничивает свои дары самыми простыми продуктами и предметами первой необходимости самого низкого качества — из тех, что лежат у нас на прилавках под вывеской «уцененные товары». Покладистые жители не обижались. Только мой нож внес в мурлындские умы некоторую сумятицу: все знакомые в один голос заявили, что с ножом мне здорово повезло. Многие пытались повторить операцию, но красивых ножей с двумя лезвиями из нержавеющей стали добрый Лабаз никому не выдал. По Мурлындии разнесся слух, что я любимец волшебника. Благосклонность великих персон окружает тех, на кого она падает, некоторым ореолом. Жители издалека кидались, чтобы со мной поздороваться.
Как-то раз я получил за полную банку муравьев новенький топор. Я насадил его на топорище и заточил об камень. Забавляясь новой вещью, мы с Петькой порубили зазря много деревьев, но скоро одумались и решили сотворить что-нибудь полезное. Лидка просила построить дом, но это показалось скучным, и мы построили качели. Нехитрый снаряд произвел могучее впечатление. Мы успели покачаться только с полчасика, потом набежали жители и стали умолять дать и им попользоваться новой потехой. Жители выстроились в длинную очередь. Они качались даже ночью при свете факелов. И тут я впервые в жизни понял, что тот, кто делает что-то новое, обязательно наживет себе врага.
Зампотех Федя отвел меня в сторону и сказал мрачным голосом:
— Миша, это нечестно. У тебя должно быть чувство товарищества. Потехи — моя специальность. Выбери себе другое.
Сперва я не очень понял, что он имеет в виду, и спросил:
— Как это понимать?
— Понимать это надо так, — растолковал зампотех Федя: — Если у тебя возникает подобная мысль, приди и скажи: так, мол, и так, знаю, как устроить какую-то потеху. А я тебя угощу.
— А потеху сделаешь сам и скажешь, что это ты продумал?
— Ну конечно, — беззастенчиво согласился зампотех Федя. — Значит, мы с тобой договорились?
— Договорились, — согласился я, и Федя пожал мне руку. Но я заметил, что недобрый блеск в глазах его не пропал.
Пришел и король Мур со своей королевой Дылдой. Сперва король качался в мантии, потом разгорячился, скинул ее, а заодно и корону. Дылда не решалась скинуть тяжелое, длинное платье. Она не качалась, а просто мучилась в этом музейном наряде. Помучившись, она отошла и села на травку с печальным выражением на лице.
— Надо помочь бедной королеве! — сказала Лидка. — Посмотрите, тетенька чуть не плачет.
Она подошла к горюющей Дылде и стала ей что-то рассказывать. Королевино лицо постепенно прояснялось. Лидка с королевой обнялись и быстрым шагом пошли в сторону дворца.
Дожидаясь очереди, жители коротали время по способности. Одни играли в чехарду, другие пели песни, тут же и боролись, и латали драные одежки. Зампотех, чтобы примазаться, приволок патефон. Доктор Клизман залез одному бедняге в рот и расшатывал большими блестящими щипцами зуб. из-за солидности возраста доктор не качался на качелях, но наблюдал забаву с любопытством. Он же оказывал срочную медицинскую помощь поспорившим из-за очереди.
Короля Мура пропускали через пятерых. На качелях он развеял свою постоянную печаль и подошел ко мне почти веселый.
— Голова у тебя, любезный Миша, несмотря на странное увлечение, работает хорошо, — похвалил меня его величество. — Подумать только, изобрел такую потеху!
— Мне кажется, — ворчливо произнес доктор Клизман, — что сегодня добрый волшебник получит намного меньше муравьев.
— Чепуха, любезный доктор, — улыбнулся король. — Ему-то какая разница — больше или меньше?
— Существенной разницы, конечно, нет, — сказал доктор. — Но дело в том, что жители получат меньше продуктов. Их организмы похудеют, ослабнут и расположатся к заболеваниям, которые…
Внезапно доктор ахнул и стал тереть глаза кулаками.
— О великий Лабаз! — воскликнул он, зашатался и рухнул на землю в глубоком обмороке.
Я тоже чуть не обалдел: по дороге шли королевы с Лидкой. На королеве уже не было тяжелого платья до земли, на ней были голубые брючки и пестрая кофточка с короткими рукавами. Королева помолодела лет на двадцать, и выражение лица у нее было счастливое-счастливее. Она скинула какого-то жителя с качелей и стала качаться сама, заливаясь радостным смехом. Пораженные жители сперва молчали, потом опомнились и стали кричать, что пора и соскакивать. Королева показывала им язык. Она подхватила Лидку, они долго еще качались вместе на зависть стонавшим от нетерпения жителям. Я и не заметил, как пришел в себя доктор Клизман. Он поднялся, отряхнул брюки и строго сказал:
— Это называется: скандал в благородном семействе!
— Сперва я тоже так решил, — произнес король Мур, любуясь своей помолодевшей королевой. — А потом я подумал: а почему бы и нет? Смелый поступок — королевский поступок. Мне нравится!
Расстроившийся высоконравственный доктор только покачал головой.
Королева вовремя почувствовала королевским инстинктом, что ропот народа по поводу ее беззакония сейчас превратится в бунт. Она подмигнула Лидке, и обе спрыгнули с качелей. Тут же завязалась свалка. Жители не могли решить, кто следующий. Доктору пришлось много поработать.
— Мурик, ты не сердишься? — Королева игриво погладила щеку своего короля.
— У нас можно делать все что хочешь, — сказал Мур, приподняв подбородок. — Должен сказать, что в брючках ты очень мила.
— Спасибо! — обрадовалась королева.
— Пожалуй, теперь ты сможешь ездить верхом, — добавил король.
— Я попробую, — сказана королева. — Вели Феде, чтобы он поймал мне лошадь!
— Сейчас поздно, — удержал ее король. — Попробуешь завтра.
— Я тоже хочу на лошади! — сказала Лидка капризно.
— А я разве не хочу? — заявил Петька.
— Я тоже не рыжий, — сказал я. — И мне лошадь!
Король принял гордую позу и произнес:
— Я велю зампотеху пригнать завтра утром ко дворцу пять лошадей. Поедем кататься.
— Вот умница! — воскликнула королева Дылда и чмокнула своего короля в щечку.
А когда наступило утро, мы хорошенько умылись в ручье и пошли к королевскому дворцу. Сторож Кирюха лежал в будке и надраивал ногти тряпочкой. Заспанный зампотех Федя привязывал лошадей к ограде.
— Кто эту потеху придумал? — спросил Федя и посмотрел на меня неприязненно.
— Королева придумала, — ответил я Феде.
— Ну ладно, — зевнул Федя. — Патефон вам не понадобится?
— Патефон нам не понадобится, — сказала Лидка. — Иди, Федя, досыпай.
Зампотех Федя еще раз зевнул и удалился. Королева пригласила нас завтракать. За стоном, попивая черничный компот, король Мур сказал нам такую вещь…
Тетрадь 5
— Я не считаю себя очень уж мудрым, — сказал король Мур с деликатной улыбкой, — но порой под мою золотую корону забредают ценные мысли… Страна Мурлындия с севера омывается морем, а со всех других сторон окопана канавой.
— Какая же это мысль? — удивилась королева.
— Это только информация, — согласился король. — А мысль вот какая: давайте объедем Мурлындию вдоль по канаве.
— Здорово придумано! — сказали мы втроем.
— Очень ценная мысль, — похвалила королева. — Только надо взять с собой достаточно еды.
— Это уже твоя забота, ваше величество, — сказал король Мур. Организационные мелочи его не интересовали.
Через полчаса мы попрощались с Кирюхой и расселись по коням. У меня и у Петьки висели за плечами мешки с едой. Мур вместо короны прикрылся черным беретом с разноцветным лохматым пером. Королеву Дылду Лидка подстригла и соорудила ей лохматастую прическу. Дылда каждую минуту доставала из кармана зеркальце и гляделась. Правду говорят, с кем поведешься, от того и наберешься…
