Отряд «Авангард»: Клинок пери. Багровая графиня. Тёмный Наследник - Евгений Фронтикович Гаглоев
Легостаев похолодел.
– Согласно древнему пророчеству, погибший несколько столетий назад основатель стаи оборотней должен был возродиться в теле своего Наследника… Теперь припоминаешь?
Никита молчал, но мысли лихорадочно крутились в его голове. Он помнил. Помнил, несмотря ни на что. Самый ужасный день в его жизни. Мрачный зал. Древний гроб, заполненный золой. Женщина в черных одеждах, стоявшая над ним.
– Так что тебе некого винить в происходящем!
– Но я бы просто… исчез. Потерял свою сущность.
– А ты и так ее потеряешь! Рано или поздно, с твоего согласия или без него, я займу твое тело и поглощу твою личность. Этого не избежать.
– Однажды уже избежал, – усмехнулся Никита.
– Но в другой раз этот номер не пройдет. В кого ты меня превратил? Некогда могущественный колдун, альфа оборотней и некромант, теперь я лишь призрак, жалкое подобие самого себя при жизни! Покорись, Никита, отдай мне тело. Впусти меня, и тогда я, быть может, буду иногда уступать тебе место.
– В моем собственном теле? Да пошел ты!
– Куда? – усмехнулся чужак. – Я не могу уйти. Мы с тобой теперь неразделимы. Я живу в твоем разуме, а ты пользуешься остатками моей былой силы. Все эти призраки… Ты видишь их так же, как когда-то видел я. Это один из моих талантов. Признайся, ты же и сам хочешь большего?
– Единственное, чего я хочу, это чтобы ты убрался из моей головы!
– Как уже говорил, этого я не могу сделать.
– Тогда хотя бы заткнись.
* * *
Никита не знал, сколько времени он провалялся в беспамятстве, общаясь с призраком, засевшим в его разуме. Очнулся он оттого, что кто-то настойчиво и бесцеремонно ощупывал его карманы.
– Похоже, темный повелитель сегодня благоволит нам, – услышал Никита мужской голос. – Виктим сам дался в руки, и даже не придется устраивать новую охоту.
– Неслыханная удача, – добавил кто-то. – Значит, мы верно истолковали даты лунного календаря. Сегодня благоприятный день для жертвоприношения.
Жертвоприношения?! Голова раскалывалась от боли. Никита тихо застонал и попытался открыть глаза.
– Эге, очухался парнишка, – услышал он третий голос.
К горлу Легостаева тут же прижали что-то холодное и острое. Очевидно, нож. Что еще обычно прижимают к горлу, когда обшаривают твои карманы?
– Не дергайся, – произнес тот же голос. – Может, проживешь чуть подольше.
Никита послушно замер. Чья-то рука залезла ему под мышку и вытащила пистолет.
– О, – сказал первый. – Что у нас есть!
Никита осторожно открыл глаза. Небо, видневшееся сквозь переплетенные ветви над его головой, было совсем темным. Сколько же времени он был без сознания? Легостаев все так же лежал на спине в проходе между могилами. Над ним склонялись трое. Один держал у его горла нож, двое других обыскивали. Пистолет Никиты, его удостоверение и бумажник уже лежали рядом на скамейке, но дотянуться до них не представлялось возможным.
Нож держал, похоже, самый старший в компании – морщинистый старик с длинной черной бородой и густыми кустистыми бровями. Голова у него была обрита наголо и покрыта татуировкой в виде паутины. Его подельники, лет на двадцать-тридцать помоложе, выглядели как настоящие готы – с иссиня-черными волосами, в черной одежде, с черными ногтями. Все были в одинаковых длинных черных плащах с капюшонами и носили множество серебряных украшений: серьги, перстни, шипастые ошейники и амулеты в виде перевернутых пентаграмм. Парень, у которого глаза были подведены черной тушью и губы выкрашены черной помадой, деловито стаскивал с Никиты кроссовки. Он сдернул их вместе с носками, и Легостаев сразу ощутил голыми ступнями прохладный ветерок.
До Никиты дошло, в какую компанию он попал. Кажется, это были те самые сектанты, на которых уже несколько месяцев безрезультатно охотилась вся полиция Санкт-Эринбурга.
– Черт! – в сердцах выдохнул он.
– Хорошая обувка, – проговорил тем временем черногубый. – Новая совсем.
– Продадим, – буркнул старик.
– Чего это сразу продадим? Я, может, и сам еще поношу! Лишь бы размер подошел… Может, это дар от Темного повелителя?
– Ладно. Тогда костюм продадим. Шикарный костюмчик, явно бешеных денег стоит! Повелитель не будет против небольшого обогащения.
– Так я вам его и отдал, – тихо произнес Никита.
– А кто тебя спрашивать будет? – ухмыльнулся старик, показав длинные желтые зубы. – А ну-ка, ребята, давайте поднимем его.
Никиту грубо подхватили под мышки, рывком вздернули вверх и поставили на ноги. Острая галька тут же впилась в босые ступни. Они втащили его на небольшое возвышение и прижали спиной к надгробному камню в полтора человеческих роста высотой. Старик вновь прижал лезвие ножа к его горлу.
– Снимите с парнишки костюм, – велел он. – Для жертвоприношения он не нужен. А кровью зальем – никогда в жизни потом не продадим! И сорочку не забудьте.
Черногубый расстегнул на Никите рубашку, намереваясь снять ее вместе с пиджаком, и тут в полумраке блеснул золотой медальон. Сектанты ошалели.
– Амулет! Я чувствую его мощь! Темный повелитель решил сделать подарок своим жалким рабам! А наш сегодняшний виктим не так прост, как кажется. – Старик противно рассмеялся. – Сначала ствол, потом деньги, костюм, а теперь еще и это…
Он протянул руку с длинными черными ногтями и схватил цепочку. Никита резко дернулся, но сектанты держали крепко. Старик наклонился к его уху и произнес:
– Что ж ты рыпаешься, негодник? Вон ты у нас какой чистенький! – Он обнюхал Никиту, словно дикий зверь. – И пахнет от тебя хорошо, так бы и съел.
Никита посмотрел в его мутные глаза:
– Наклонись-ка поближе, старче. Я тоже кое-что тебе прошепчу.
– Ну давай, – усмехнулся старик.
Он приблизился к Никите вплотную, и в тот же миг Легостаев со всей силы ударил его головой. Старик от неожиданности повалился на гравийную дорожку, схватился за свой разбитый нос и начал кататься по камням, вопя от боли. Нож выпал из его руки.
Никита стряхнул с плеч пиджак и расстегнутую рубашку, сгреб за шиворот типа с черными губами и с силой ударил его о памятник. Затем схватил за грудки напарника черногубого, прижал к гранитному постаменту и три раза впечатал свой кулак ему промеж глаз.
Черногубый с ревом бросился на Легостаева сзади. Никита отпустил его приятеля, который послушно обмяк, резко крутанулся и с разворота ударил сектанта ногой. Парня отбросило назад, он неуклюже перевалился через низкую оградку и рухнул на надгробную плиту Казаковых.
В это время старик поднялся на ноги и, схватив со скамейки пистолет, пошел на Легостаева. Его лицо, залитое кровью, исказилось от бешенства, глаза смотрели с дикой злобой, ствол дергался в трясущейся руке. Никита выпрямился и спокойно ждал, когда тот приблизится.
– Ах
