Мария Северская - Самый романтичный выпускной бал. Большая книга историй о любви для девочек
В душе знакомо похолодело. Зачем Тамарка заговорила с ней о Падалкине… Неужели?..
– Он сказал, что не закончит школу. И все из-за меня.
Соня остановилась. Она представила Димочку. Тощего, чуть сутуловатого Димочку с зачесанными вверх кудрявыми волосами, с бесцветными печальными глазами, его тихие короткие ответы, круглый детский почерк. Неужели из него не выйдет летчика-пилотчика?
– Да не стой ты! – потянула Соню подружка. – Представляешь, прямо так и заявил. А что я могу? Если меня от одного его вида тоска берет?
– А чего он психанул-то? – Соня покорно шла за Томочкой, мало понимая, куда они направляются.
– Что-то они там с Филом шептались, шептались, а потом он и взорвался. Сонечка! Солнышко! У меня к тебе огромная просьба! Вот.
Что-то они быстро добрались до дома Падалкина. В мирное время Соня до него от школы доходила минут за двадцать. А тут – и глазом моргнуть не успели. Вот что значит военные действия. Видать, где-то танк за поворотом их дожидался – незаметно подвез.
Тамара сделал шаг назад. Соня глянула на подъезд, почувствовала, что ее больше никто не держит, что в подмышку задувает холодный ветер перемен.
Тамара пятилась, выставив перед собой ладони.
– Только ты! – шептала она, четко артикулируя каждый звук. – Без тебя никак.
– Это Тырин опять, что ли?
– Он сказал мне. Но я же не могу!
– Издеваешься? – пошла за подругой Соня. – Вы меня выставили, а еще хотите, чтобы я опять кого-то спасала!
– Никто, кроме тебя! – Томочка ловко отпрыгнула от ее протянутых рук. – Мы дружный коллектив! Сама так говорила. Должны друг другу помогать! Вот и помоги!
– Да иди ты!
– Уже пошла.
Томочка крутанулась вокруг фонарного столба и помчалась по дорожке.
– Я тебе пироженку принесу! – крикнула она, исчезая за поворотом.
Соня обалдело смотрела на пустую дорожку. А в голове так некстати все вертелся вопрос: зачем Тихон ей сегодня помог? Любит? Да любит ли он ее?
Домофон пищал. Люди ходили туда-сюда. Бегали собаки. Даже вороны каркали. Соня вдруг представила, как открывается дверь и выходит Падалкин. Зачем? Например, на пробежку.
Сигналила машина – ей загородили выезд. И Соня поняла, что она уже давно не около Димочкиного подъезда. Что она давно шагает к себе домой. Какой Димочка? Нет никакого Димочки. Не ее это проблема. Не ее. Ей уроки делать. Физику… На курсы не опоздать. У них, помимо конкурса ЕГЭ, будет еще собеседование. А там могут что угодно спросить.
Димочка не выходил у нее из головы. Что делать? Могла ли она ему помочь? Вроде как могла…
Кудря обычно пропадал в обсерватории, к телефону подходил неохотно… А, нет, подошел.
– Фил, помоги, пожалуйста!
– Мы с тобой вроде как не дружим.
– Подружи со мной немножко, дам тебе горошка.
– Горох не нужен! У меня после него проблемы в организме. Что надо?
Соня вздохнула. Потом еще. Вообще, Фил был парнем сообразительным, недаром в химии все понимал. Молекулы, сталкиваясь, образуют новую молекулу, при этом выделяется некоторое количество энергии.
– Я не знаю, что делать.
– Я тоже.
– Тамарка попросила меня поговорить с Димочкой.
– О! Она тоже не удержалась. Тырин теряет власть.
– Ну, Фил…
– Признайся Падалкину в любви, что ли? Вдруг поможет? А мы потом свадьбу сыграем. Давно я салатиков не ел.
– Издеваешься?
– Плачу.
– А ты сам у него был? Чего он?
– Строит баррикады, готовит петицию. Завтра придет, обо всем поговорите.
Соня не была уверена, что завтра если кто и придет, то будет с ней о чем-то говорить. Надо ведь и Томочкину тайну запрещенного контакта скрыть. И Димочка вроде как против нее…
Уже в ночи не выдержала, нашла в социальной сети Гладкого. Мигал зеленый огонек – Тихон был онлайн. Быстро, путая пальцы и клавиши, набрала текст, рассказала о Димочке, спросила совета. В ответ тут же пришел веселый смайлик. Еще один. А потом неожиданное: «Ты смотри, какая у вас четкая коммунарская система. Ты его второй раз предала». И зеленый огонек онлайна пропал.
Глава 5 По параболе
Падалкина в школе видно не было. Фил делил парту с Максом, за их спинами скучала Томочка. Подружка пришла в одиночестве. С Соней не поздоровалась, на Соню не посмотрела. То ли обиделась, то ли соблюдает правила игры. Когда появился Тихон, Соня на мгновение испугалась, что он сядет отдельно. Что вчерашнее – это всего лишь порыв, желание помочь.
Он долго двигался по проходу. Мучительные секунды. Они разбивались о его ботинки, удлиняли коридор.
Подошел. Отодвинул стул. Сел.
– Привет! – выдавила из себя Соня.
Кивнул. Урок начался.
По закону физики взгляд человека не может изгибаться, отраженный свет идет по прямой. Но Большой Брат как-то ухитрялся миновать два первых ряда парт и смотреть на Гладкого. По параболе. Обращался в основном к нему. Тихону можно было и не садиться. Пытался подпрыгнуть Фил, выдавал задумчивые сентенции Гера, тянула руку Катрин. Гладкий получил три пятерки. Соня одну. Федя с Ваней отличились особенно – эксперимент удался. Они заработали аплодисменты, но Большой Брат ставить ничего не стал. Просто закрыл журнал и вышел. Класс оглушенно молчал.
– Интересно, – пробормотал Гера, выбираясь из-за парты.
– О! Перемена! – вскочил Макс. Федя с Ванькой ждали у выхода – их мало интересовало происходящее в классе.
– Я пойду, – довольно громко произнес Тихон, поднимаясь. – Возьмешь мою сумку?
Соня бы возмутилась. С чего ей таскать сумки Гладкого? Но устраивать сейчас сцены, когда перед ней столько напряженных затылков, столько настороженных ушей, – нет.
– Хорошо, – ответила и стала складывать ручки в пенал.
Тырин сидел вполоборота, барабанил пальцами по парте.
– Макс! – позвал он.
– Потом-потом! – махнул рукой Максимов, исчезая в дверях.
Там-там-там! – сильно ударил костяшками пальцев Славка, подхватил сумку, вышел.
– Ну, что?
Томочка перекинула ногу через стул, садясь на него задом наперед. Опустила подбородок на спинку.
– Ничего.
В волнении Соня не заметила приход подруги. Когда она вдруг нависла над партой, испугалась, что это Тырин примчался ее бить. В кончиках пальцев забегали неприятные мурашки.
– Ты говорила с Падалкиным?
– Не говорила, – ответила Соня и посмотрела в сторону. Чтобы соврать, надо набраться сил. – Его не было дома.
– А сегодня поговоришь?
Соня открыла рот, чтобы отказаться – ей не нужны проблемы с Димочкой. Но вдруг вспомнила: Томка с ней общается, несмотря на запрет. Это шанс наладить отношения. Шанс вообще все исправить.
– Я попробую. Но он может не послушать.
– Просто поговори. – Взгляд Тамары остановившийся – ей хочется добиться своего, ничего более.
– Тихону это не понравится.
– А ты ему не рассказывай.
На мгновение Соне показалось, что она сейчас захлебнется. Что ее бросили в речку, а к ногам привязали камни.
– И правда, – прошептала она. – Можно не рассказывать.
А в голове молоточками: «Это выход, это выход! Тихон убедится, что я не предатель. Я верну Падалкина. Тырин все поймет. Жизнь станет как раньше».
Гладкий уже вошел в их коллектив – через игру. Он же сейчас отправился наверх, играет в паре с Федей, Макс – с Ванькой. Они почти друзья!
До того замечталась, что не заметила, как после уроков ушел Тихон. Ну и ладно, ушел и ушел. Нет, попрощался. Руку на плечо положил. Или не положил? Да что с ней такое!
Вид Димочки в первую секунду испугал. Бледное лицо, красные воспаленные глаза.
– Болеешь? – брякнула первое, что пришло на ум.
– Ты зачем пришла?
Падалкин отступил в глубь прихожей. Вроде как и не рад, но все же пропускает. Соня робко шагнула через порог. Мурашки колючками спрыгнули с пальцев на пол, ужалили подошвы.
– Узнать: как ты?
– Тырин прислал?
Соня усмехнулась.
– А-а-а-а, – хлопнул себя по лбу Димочка и исчез в кухне. – Ты же у нас в касте неприкасаемых!
– Извини, что так вышло с фотографиями, – быстро заговорила Соня, снимая кроссовки.
Шнурки затянулись, узел не развязывался. Она все наступала и наступала мыском на задник, нога вырывалась. Хотелось уже со злости плюнуть на все и запрыгать в комнату на одной ноге.
Щелкнул в прихожей свет.
– Тебе помочь?
Соня не успела ответить, а Падалкин уже сидел на корточках, воюя с ее шнурком.
– А ты правда больше не хочешь в школу ходить? – От растерянности задала вопрос, который был заготовлен на конец беседы, но никак не на начало.
– Не знаю… Там посмотрим. Ты чай?..
– Без сахара.
Все-таки у Димочки странная кухня. Пустая какая-то. Голые стены, плита без единой сковородки, белая старая фаянсовая раковина, пустая стена, выложенная шашечками, скучной расцветки плитка. Низенький холодильник. Пара одиноких магнитиков.
– Я еще не решил… – Дима купал в кипятке заварочный пакетик. Раз, другой, перекинул во второй стакан.
На столе тарелка с колбасой. Щедрые четыре кусочка. Два тонких ломтя хлеба. Дима насыпал себе сахара и убрал сахарницу в напольный шкаф. И вдруг завершил фразу:
