Джек и Джилл - Луиза Мэй Олкотт
— А также сестрам твоим, кузинам и тетушкам, — весьма кстати пропел Эд, потому что в своем большом доме Гас, которого друзья по этой причине прозвали Адмиралом, и впрямь возглавлял целое войско, состоявшее из очаровательных особ женского пола в лице трех его сестер, двух кузин, четырех тетушек, а еще мамы и бабушки, живших вместе под одной крышей. Мальчики охотно подхватили эту песенку, и окажись с ними рядом еще кто-нибудь — он тоже непременно влился бы в общий хор, ибо той зимой в Хармони-Виллидж свирепствовала настоящая эпидемия «Пинафора»: [46] его пели все и везде.
— Ну а как вообще-то твои дела? — поинтересовался у Эда Гас, когда они наконец разделались с «Пинафором».
— Да вяло пока, но, говорят, к весне станет поинтереснее. Отношения у меня там со всеми сложились хорошие, но по вас я ужасно скучаю. Видимся-то мы теперь с вами редко, — откликнулся Эд, кладя руки на широкие плечи обоих друзей. В этом году он не стал продолжать вместе с ними учебу, а устроился на работу в магазин.
— Да бросай ты лучше этот свой магазин, и поехали со мной на будущий год в колледж, — предложил Фрэнк, который готовился к поступлению в Бостонский университет, в то время как Гас был намерен продолжить образование в Гарварде.
— Ох, братцы, не искушайте меня, — вздохнул Эд. — Раз уж я выбрал бизнес, буду этого и держаться. А ты успел отработать тот новый шаг на коньках? — поторопился он перевести разговор на другую тему, ибо всегда, даже в трудные для себя моменты, старался сосредотачиваться на приятных сторонах жизни.
— Нет еще. У меня на коньки времени почти совсем не остается. Хочешь — приходи пораньше, вместе потренируемся, — предложил Фрэнк.
— Давай, — обрадовался Эд. — Ну все, мне уже пора домой.
— И мне, а то что-то становится холодно, — сделал шаг вперед Гас.
— К тому же мы вроде бы уже обо всем условились, — двинулся за ним следом Фрэнк.
И, приведя эти хитрые аргументы, наша троица дружно поспешила в направлении тропинки, по которой навстречу им, хихикая и болтая, шла группка девочек. Вскоре Синее Облачко продолжило путь в компании Фрэнка. Алое Перышко зашагало рядышком с Гасом. А Котиковый Капор кивнул Эду, и лица обоих озарили счастливые улыбки.
Так в последнее время происходило довольно часто. Дважды в день улицы городка заполнялись юными парами, которые вместе шли на уроки в школу и потом вместе же возвращались с уроков домой. Взрослые смотрели на них с улыбками, а те из мальчишек, кто сам еще не подпал под власть романтических настроений, сбившись в кучки, на некотором расстоянии следовали за этими парочками, посмеиваясь и отпуская в их адрес шуточки.
Некоторые из наиболее осторожных матерей с удовольствием пресекли бы эти вполне наивные и невинные встречи своих обожаемых чад, однако большинство отцов решительно не поддерживали в этом своих супруг.
— Не обращай внимания, — говорили мужья встревоженным женам. — Мальчики всегда будут мальчиками.
— Не вечно им такими быть, — качали головой мамаши, глядя, как сыновья стремительно превращаются в юношей, а дочери скромно отводят глаза при упоминании некоторых мужских имен.
Впрочем, нравились эти встречи и проводы им или не нравились, но даже самым непримиримым из лагеря родителей было ясно одно: остановить их можно только путем прямых запретов, которые приведут к тому, что, лишенные права встречаться открыто, дети их непременно станут встречаться тайно. Но как это часто бывает, капитулировав и немножечко успокоившись, взрослые начали замечать положительные стороны так взволновавшего их поначалу явления. Благодаря короткой романтической дружбе, которая завязывалась, расцветала и какое-то время спустя безболезненно угасала, мальчики и девочки, во-первых, стали куда охотнее ходить в школу. А во-вторых, в них взыграл соревновательный дух. Ленивые мальчики, стремясь не ударить лицом в грязь перед своими подругами, усердно налегали на занятия, и то же происходило с недостаточно прилежными до этого девочками, если объект увлечения учился успешнее их.
— Я даже предпочитаю, чтобы мои сыновья гуляли, проводили свободное время и занимались вместе с умными, хорошо воспитанными девочками, а не болтались вечно с грубыми мальчишками, — сказала однажды миссис Мино на заседании Материнского комитета, где благонравные леди Хармони-Виллидж обсуждали, как лучше всего исполнять свой родительский долг.
— Я тоже не вижу особой беды от этого общения, — подхватила миссис Бартон, у которой сложились самые что ни на есть доверительные отношения с сыном. — Вот мой Гас, например, с тех пор как у них завязалась дружба с Джулиет, стал гораздо нежнее со своими сестрами. Естественно, он хочет производить на нее хорошее впечатление, ведь сестры теперь жалуются ей, если он поступает с ними не лучшим образом.
— Ну, моя Мэри пока дружит из мальчиков лишь со своими братьями, — вступила в беседу миссис Грант. — Хотя не особо буду удивлена, если в скором времени и меня ожидает нечто подобное, — вздохнула она, весьма живо представляя себе, как вокруг ее хорошенькой дочери, едва она облачится в длинные юбки и уложит по-взрослому волосы, станут крутиться юноши.
У Молли Лу, как нам с вами уже известно, мамы не было, а потому никто о ней ничего не рассказывал на этом благородном собрании. Тем не менее стоит отметить: в школу и из нее она ходила только в компании Мэри и Бу, решительно объявляя, что других сопровождающих ей не требуется.
Тут следует заметить, что бацилла всех этих встреч, проводов, мгновенно вспыхивавших и столь же мгновенно остывавших романтических привязанностей между юношами и девушками охватила в те годы не только Хармони-Виллидж, но распространилась и далеко за его пределами. Родители зря тревожились. Явление-то, по сути, было старо как мир. Просто изменилась его форма. И если раньше предлогом для встреч и общения подрастающих девочек с мальчиками были игры в крокет или совместное лущение кукурузных початков, то теперь подростков больше увлекали прогулки по улицам городка или игровые вечеринки; и все чаще они начинали задумываться, почему мальчики по окончании школы продолжают образование в колледжах, а девочки остаются дома.
— Ну, мой герой. Посмотри, тебе нравится? Если да, то это поможет тебе ходить, как только доктор даст разрешение, — объявил Ральф, войдя в Птичью комнату тем самым вечером, в который должно было состояться собрание Дискуссионного клуба, и протягивая Джеку изящно сработанный костыль.
— Ха! Ха! — с восторгом взял его в руки тот. — Хочется испытать его прямо сейчас. Но все же не буду, пока не спрошу у мистера Уиттинга. Неужели ты сам его сделал? — залюбовался он тонкостью и точностью
