Николай Огнев - Дневник Кости Рябцева
- Я переменила об вас мнение, Рябцев.
А на кой мне шут ее мнение, интересно знать? Вдруг хватает меня за руку Черная Зоя.
- Стой, Костя. Ты должен окончательно помириться с Сильвой. Цени, что это сказала я.
А сзади стоит Сильва, смотрит на меня и говорит:
- Ну что же, Владлен...
И я взял ее руку.
5 августа.
В школе пока делать особенно нечего, и поэтому я почти все время провожу на футбольной площадке. Папанька разорился мне на буцы, и поэтому я играю сейчас во второй команде. Во вторую команду без буцов не принимают. Играю я правого хава, а иногда заменяю правого инсайда. Пробовал я стоять за кипера, но капитан меня перевел, потому что я все время выбегаю из ворот. А я считаю, что какой же кипер, если он все время стоит на месте и ждет, пока ему всодят гол. Ведь с двух шагов вотрут, а не вобьют даже, никак не отобьешься. Мне было очень обидно, потому что кипер - это самое ответственное место в игре и, кроме того, на состязаниях киперу всегда хлопают, а хавов никто и не замечает. Но я подчинился решению капитана, потому что футбольная команда есть коллектив и в этом коллективе должна быть строжайшая дисциплина, иначе можно провалить всю игру. Например, в нашей же второй команде Юшка Громов играет левого края, так он всегда водит, и кончается тем, что у него выбивает бек, а иногда и хав догоняет. Мы уже говорили Юшке, что так нельзя и что если каждый будет водить, то не получится пасовки и всякая пасующая команда нас одолеет. Но Юшка стоит на своем. Он уверяет, что знаменитый левый край Кукушкин тоже всегда водит и что так легче всего прорваться к чужому голу. Капитан наконец пригрозил Юшке, что если он будет водить, то его переведут в третью команду и не дадут выступать на ответственных состязаниях. Юшка дал обещание, что не будет больше водить, а вчера была тренировка с третьей командой, и он все-таки водил. Правда, на этот раз ему удалось три раза обвести беков и забить три гола, но капитан сделал ему выговор. Юшка тогда стал оправдываться, что он будто бы не разбирается в офсайде и что если перед чужим голом пасовать, то всегда можно нарваться на свисток, на что капитан ему ответил: "Пасуй задней ногой, и офсайда не будет". Все захохотали, а я Юшке, когда шли домой, сказал: "По-моему, тебя переведут в конце концов в третью команду". Юшка ответил, что ему начхать на ветер; а я бы, если бы меня перевели в третью команду, просто бы кончил играть в футбол, - ко крайней мере, на этой площадке.
6 августа.
Теперь собралась почти вся школа, и на общем собрании Зин-Пална предложила каждый день приходить и вести регулярные занятия со шкрабами. Если кто не хочет, может не ходить и являться только на экскурсии и на прогулки. Только тот, кто будет ходить, не должен пропускать и должен теперь же дать слово, что будет посещать школу. Громадное большинство согласилось, потому что занятия будут вестись не по программе, а кружковым порядком: одни будут заниматься радио, то есть ставить в школе приемник (это с Алмакфишем); другие будут ставить спектакль с Никпетожем; Зин-Пална предложила вести семинарий по Пушкину. Она при этом сказала, что Пушкин был такой великий поэт, что его не грех и наизусть выучить. Между прочим, Володька Шмерц спросил, за что Пушкина убили, и Зин-Пална разъяснила, что был такой Дантес, который приставал к его жене, и Пушкин принужден был вызвать его на дуэль. Дуэль кончилась для Пушкина печально. А я бы этого Дантеса не стал бы, на месте Пушкина, вызывать на дуэль, а просто отозвал бы его в сторону и набил бы ему морду в кровь; а если бы не перестал приставать, дал бы ему один раз датским по-футбольному, пониже живота: небось тогда бы перестал. Дантес этот был, как видно, сволочь порядочная, вроде нашего Володьки Шмерца, который подряд со всеми девчатами шьется и которого все колотят.
У нас в школе начали распространяться разные фантастические слухи, и, конечно, тут на первом месте девчата. Они шушукаются по углам и делают таинственный вид, а потом оказывается какая-нибудь ерундейшая чепуха.
Например, стали рассказывать, что в прошлом году в Москве был такой случай. К доктору Снегиреву пришла какая-то девочка в розовом платье и говорит, что у ней больна мать и чтобы доктор пришел к ее матери. Оставила адрес и ушла. Только она ушла, как доктор захотел расспросить ее подробней о болезни, чтобы знать, что из лекарств с собой захватить. Вот доктор зовет горничную и велит ей воротить девочку. Горничная говорит, что никакой девочки она не видела. Тогда доктор зовет швейцара снизу лестницы, но швейцар тоже говорит, что девочки не видал. Доктор, вне себя от удивления, едет по оставленному адресу и, верно находит там больную женщину. Он начинает ее лечить, а женщина спрашивает, откуда он узнал ее адрес. Доктор тогда говорит, что ему сказала ее дочь. Женщина начинает плакать и говорит, что ее дочка вот уже три дня как умерла и что ее тело все еще лежит в соседней комнате, потому что хоронить - нет сил. Доктор пошел в соседнюю комнату и видит, что верно: на столе лежит та самая девочка в розовом платье, которая к нему приходила.
Из этого рассказа выходит, что покойники могут разгуливать после смерти. Когда мне это рассказали, я только плюнул.
7 августа.
Произошла неприятная история, а именно - столкновение с Зин-Палной. Дело в том, что я, как и все, дал обещание регулярно посещать школу, а сегодня проиграл все школьное время на футбольной площадке и явился только тогда, когда все кружки уже кончились. Как раз попадается мне на дороге Зин-Пална и говорит, что этого от меня не ожидала. Я спросил:
- Чего не ожидали?
Она отвечает:
- Нарушения дисциплины и срыва кружковых занятий.
Я сказал, что теперь еще лето, и вполне естественно больше находиться на воздухе, чем в помещении, и что вообще необходимо как можно больше заниматься физкультурой.
А Зин-Пална возразила, что это нужно делать организованно и что, раз дал обещание, нельзя его нарушать. Кроме того, по ее мнению, футбол вовсе не физкультура, а очень вредная игра, которую можно сравнить с курением или с пьянством. Она так затягивает человека, что его и не оттащишь от футбола, и этому пример - я.
Я в ответ стал доказывать, что футбол воспитывает коллективное чувство и всесторонне развивает организм, но Зин-Пална сейчас же сказала, что видит результаты как раз обратные, а именно: раз я не являюсь на занятия своего коллектива из-за футбола, так какие же коллективные чувства футбол воспитывает.
В общем, было очень неприятно, и из-за футбола придется вести борьбу.
Я несколько времени слонялся по школе и уже собрался уходить, как вдруг меня зовет Сильва, и мы с ней засели в аудитории и начали разговаривать. Я рассказал ей насчет футбола и Зин-Палны, и Сильва сказала, что, по ее мнению, Зин-Пална права и что ребята слишком увлекаются футболом. Я стал спорить, но в этот момент в дверях показалась Черная Зоя и с таинственным видом говорит:
- Костя Рябцев, мне нужно с тобой поговорить.
Я сейчас же встал и пошел. Она вывела меня во двор, там мы сели, и она говорит:
- Я тебе хотела рассказать одну историю. Ты меня, конечно, извини, что я прервала ваш нежный разговор, но вообще твое уединение с Сильвой может вызвать подозрение не только у ребят, но и у шкрабов. А я хоть и люблю Сильву, однако в последнее время ее поведение мне не нравится.
Тут я обозлился и сказал:
- Когда ты так будешь разговаривать, то пошла к черту. Никаких нежных разговоров у меня с Сильвой не было и нет, и я смотрю на Сильву как на товарища. И какое такое особенное поведение Сильвы? Какие такие подозрения? Все это - буза, и я не знаю, почему ты злишься на Сильву.
- Успокойся и сядь, - говорит Зоя. - Я тебя вызвала затем, чтобы рассказать одну историю. Ну, слушай. Вчера приехал с юга мой брат, и у него рука порезана. И он рассказал мне и матери такую вещь. А мой брат летчик. Он там служил где-то на юге, в каком-то Сухуме, что ли. И вот один раз где-то по соседству, верст за десять от этого Сухума, была вечеринка, и на этой вечеринке был брат, и все пили водку. Потом, когда вечеринка кончилась, брат пошел домой. А у него, как у военного, сбоку висел револьвер. Была уже ночь, и совершенно темная. Брат говорит, что ночи там, на юге, гораздо темней наших. Вот брат шел-шел, да и сбился с дороги. Должно быть, потому, что водку пил. Хорошо. А кругом - темно, хоть глаз выколи. Тогда брат пошел наугад, куда попало. Видит вдруг - какие-то огоньки. Брат догадался, что, должно быть, деревня татарская. Он и пошел на эти огни. Только дошел до деревни, как вдруг какой-то его останавливает и спрашивает: "Ты куда идешь?" Брат говорит, что в Сухум. Тогда этот, который остановил, говорит, что он его проводит на сухумскую дорогу. Брат согласился и пошел за этим встречным, а на всякий случай держит руку на револьвере. Вот шли они, шли, уже вышли за деревню, брат начал спотыкаться о какие-то камни. "Куда ты меня ведешь?" - спрашивает брат, а сам вынул револьвер. Тогда вдруг тот встречный выхватил электрический фонарик и быстро навел брату прямо в глаза. А после темноты такой яркий свет поневоле зажмуришься. Брат зажмурился, а сам поднял револьвер. В это время брата как хлопнет кто-то сзади по руке, и от толчка револьвер вылетел из руки. А у этого типа в одной руке фонарь, а в другой - револьвер. А сзади еще другой тип, тоже с револьвером, и оба говорят, чтобы брат за ними шел без всяких разговоров. Пришлось брату идти - что же сделаешь?
