Мир! Дружба! Жвачка! Последнее лето детства - Дмитрий Викторович Севастьянов
– Цыган! – Санька замешкался и пнул ковш с кипятком в сторону Цыгана. Ошпаренный главарь взвыл.
– А-а-а!.. Тварь! – завопил Кощей. – Ах ты ж, гнида! Чифир запорол, ушлепок!
Илюша схватил коробку с кошкой и рванул по склону из-под моста.
Кощей, Дрюча и Дизель побежали следом. За ними, хромая, плелся Цыган.
Началась погоня. По мосту. С моста – вдоль теплотрассы, мимо нагромождений старого литейного завода. Саня с Женей ринулись к гаражам, когда стало ясно – Илья с Вовой начинают отставать. Но возвращаться было некогда, и друзьям пришлось разделиться.
– Это все из-за тебя и твоего долбаного кошака! – кричал Вова, стараясь не сбавлять темп. Получалось так себе.
Отстающие свернули к мосту, где до сих пор ходил грузовой трамвай.
И – удача! Трамвай как раз проезжал мост, оставалось только чуть ускориться. Вовка моментально запрыгнул на ржавую грузовую платформу без крыши и втащил за руку Илью.
Состав набирал ход. Трое врагов продолжали преследование, но уже ничего не могли поделать.
На прощание Вовка радостно похлопал себя по заду.
– Идите в жопу, лошки! – крикнул он и посмотрел на Илью.
Тот кинул в Кощея несколько кусков щебня. Банда застопорилась, промедлила пару секунд и кинулась догонять Саню и Женю, которые тем временем подбегали к жилым дворам.
Вовка заглянул в коробку и грустно сказал:
– Илюх, они убили твою кошку.
– Да нет. Она уже была мертвая. – Голос Ильи звучал так, будто ничего не случилось. – Я ее хоронить нес.
Такого поворота Вовка явно не ожидал.
– Знаешь ты кто?
– Илюша.
– Еще какой.
Возле арки Дизель и двое ребят начали догонять Саню с Женей.
И вот из арки появились Кощей и Дрюча. Бежать некуда. Женя встала в боксерскую стойку (и где только училась?). Санька заметил в нескольких метрах черную машину. За пару прыжков добрался до авто и дернул ручку двери.
Машина оказалась не заперта.
– Жень! – позвал Санька.
Забравшись в тачку, Женя заблокировала дверцу. Кощей ударил в окно ладонью.
Стекло у машины было не по-отечественному прочное.
– Дверь открой! Дверь открой, я сказал!
– Выходи, не ссы! – поддерживал Дизель, стуча по автомобилю. – Мы тебя не тронем. Девочка, а девочка, пойдем!
– Братуха, я сказал: «Дверь открой!» – кричал Кощей.
– Выходим, школьнички! Слышь, мы щас тачку перевернем! Выходи. Выходи, говорю.
Санька взобрался на место водителя, нажал педаль тормоза и переключил ручку коробки передач. Резко на газ, и черный блестящий БМВ рванул с места. Кощей с Дизелем едва успели отскочить. Через секунду машина, разбив боковое зеркало об стену арки, вылетела в соседний двор, оттуда – на дорогу.
– Ты где водить научился? – спросила Женя, перебираясь на переднее.
– Дед разок показывал. Ну вроде бы оторвались! – Саня осмотрелся.
Догнать его теперь уже никто не мог.
– А ты не такой дундук, каким выглядишь на первый взгляд.
– Спасибо.
Санька сбавил скорость. Проносящиеся мимо улицы стали куда более солнечными.
– Слушай, а давай до дома доедем? – предложила Женя и покрутила ручку магнитолы.
– Давай.
Санька втопил педаль газа. В салоне заиграли знакомые аккорды трека It's My Life[1].
– О, Доктор Албан! – Женя сделала громче.
Довольные Санька и Женя закачали в такт головами.
«Stop bugging me, stop forcing me!»[2] – надрывалась магнитола.
– Стоп – холодильник, стоп – морозильник, – подпевали юные угонщики.
Но на припеве музыку резко оборвал грохот, лязг покореженного железа и звон битого стекла. Неизвестно откуда взявшийся «КамАЗ» за секунду смял капот машины, как пачку сигарет.
Последним, что увидел Саня, была черная подушка безопасности. Дальше – темнота.
Саня открыл глаза. В ушах стоял такой гул, что парень почувствовал себя трансформаторной будкой. Ссадина на лбу красной кляксой отпечаталась на руле. Из-под капота покореженной машины валил дым. Пассажирская дверца распахнута нараспашку. Должно быть, Женя уже сбежала.
Саня отстегнулся, выбрался из салона и помчался домой. Две проходившие мимо женщины долго и с интересом разглядывали подростка, но никто ни о чем не спросил.
Дома Санька долго смотрелся в зеркало. Лицо грязное, в крови. Сперва нужно все смыть. Затем – убрать за собой, пока родители не увидели. А еще – причесаться и переодеться в белую рубашку и отглаженные до остроты брюки. Челку можно зачесать, так ссадину не будет видно.
Квартира Рябининых напоминала множество точно таких же жилищ начала девяностых. Бумажные обои с растительным узором, телевизор в деревянном корпусе и сервант, как у каждого второго гражданина СССР.
За столом Саня старался не вертеть головой. У родителей – праздник.
Надежда Александровна, его мать, сидела в белой кружевной блузке возле окна. Мало кто мог бы угадать ее возраст. На простом вытянутом лице не было заметных морщин, но работа на рынке с годами добавила к облику женщины мешки под глазами и ссутулила ее спину.
– Я тебе говорю… Да нет, в шестьдесят втором стояк прорвало. Срочно выезжай! Что делать с твоим бронхитом? Горячую прорвало, заодно и подышишь.
Отец семейства, Федор Рябинин, в фартуке, нелепо напяленном поверх серо-зеленого пиджака, принес из кухни блюдо со свежезапеченной курицей. Он выглядел привычно смущенным и одновременно счастливым. На полных губах светилась добродушная улыбка.
– Чего? – спросил Федор. – Опять авария?
– Угу. Все! – Надежда повесила трубку.
Федор принюхался.
– Надюш, договорились же – не курить дома. Вредно.
– Слушай, Федь, это не доказано. – Надежда отряхнула руки и подошла к столу. – Пятнадцать лет назад ваш папа прислал мне фотографию на осле с подписью: «Я тот, кто сверху». Благодаря замечательному маленькому уточнению и появилась наша дружная семья. Федь, спасибо тебе большое! С праздником!
– С праздником! – хором повторили все сидящие за столом. И подняли бокалы. Естественно, компота.
Федор скромно поцеловал Надежду в губы.
Дети переглянулись, и младшая – Вика – воскликнула:
– Мама! Папа! У меня для вас есть подарок! – И убежала в другую комнату.
– Давай-ка. Давай, – обрадовался Федор.
Надежда утерла слезы радости и села рядом с мужем.
– Федь, и у меня имеется подарок для тебя.
– Так.
– Рая умерла!
Федор не понял ни кто такая Рая, ни почему ее смерть должна его радовать.
– Кто?
– Ну, Рая, слева, помнишь, тетка сидела, бельем торговала на рынке. В общем, я с Виталиком договорилась – теперь по субботам выходишь ты.
– Я? – недоумевал Федор. Его кучерявые волосы зашевелились. – На рынок? Торговать?
– Федь, ты не представляешь, у
