Кочующий портал - Светлана Пригорницкая
Проследив за ее взглядом, один из военных развернулся и пошел к деревьям. Мальчишек как ветром сдуло. Женька гордо расправила плечи. Пусть теперь одноклассники хоть слово скажут! Она им напомнит, кто как себя вел.
* * *
Валерий Афанасьевич устало потер глаза. Из-за плотно закрытых жалюзи проникал слабый свет. Наверное, на улице радует глаз солнечный весенний день, но профессору для работы нужно искусственное освещение. Только так можно проверить качество палеотерриткани. Профессор потер слезящимся глазом о плечо и снова прильнул к микроскопу.
Скальпель уверенно скользнул по ткани, делая небольшой надрез. Не отрываясь от окуляра, Валерий Афанасьевич включил таймер. Первые двадцать секунд ничего не происходило. Затем тонкие волокна на порезе начали увеличиваться, словно наполняясь силой, и, наконец, палеотерривещество взорвалось и волокна ткани стали на глазах сливаться. Когда порез полностью исчез, профессор остановил таймер и записал в блокноте: «Порез – 20 миллиметров. Время регенерации… – Мальцев еще раз сверился с таймером и дописал: – 48 секунд».
Закрыв глаза, он откинулся на спинку кресла. Его последняя разработка. Гордость его лаборатории. Из маленького кусочка в двадцать на двадцать сантиметров ткань могла растягиваться в полотно площадью почти квадратный метр. И так же спокойно ужиматься до минимальных размеров, чтобы сшитый из нее костюм можно было спрятать в маленькую поясную сумку. Могла регенерироваться, устраняя любые повреждения. Могла заряжаться от обычного зарядного устройства или, в его отсутствие, от солнечной энергии, благодаря вмонтированной мощной фотоэлектрической панели. Выдерживала палеотерриткань как высокие температуры, так и предельно низкие, при этом температура внутри сшитого из нее костюма оставалась оптимальной. Раньше была еще функция «аларм тотал», но потом ее убрали: «общая тревога» звучало как-то депрессивно.
Самой же примечательной считалась функция «инвизибл». Нажимаешь на кнопку костюма – и становишься невидимым. Эх, еще бы испытать ткань в полевых условиях! Все-таки искусственно созданные ситуации не идут ни в какое сравнение с полевыми. Как повлияют на ткань, к примеру, гормоны страха? Как…
Дверь открылась без стука. Валерий Афанасьевич тяжело вздохнул. Сегодня в гости пришла теща, а значит, кроме вкуснейшего борща, будут еще и нотации по поводу его работы. Для Ларисы Викторовны термин «работа» означал взять кайло в руки и идти в шахту. А сидеть дома и писать формулы – это безделье и глупость.
– Вас стучать не учили? – буркнул профессор Мальцев.
– Пришельцев своих учить будешь, – раздраженно фыркнула Лариса Викторовна. – Вот как только выползут из портала, так и расскажешь им, как стучать. Писульки свои покажешь. А они тебя пусть трудиться научат.
– Мама, Валерий работает, – расстроенно покосилась на Валерия Афанасьевича стоявшая за спиной Ларисы Викторовны жена.
– Ага. Охотник за привидениями, – зло хохотнула теща и, подойдя к окну, резким движением подняла жалюзи. – Вон люди работают.
И она злорадно кивнула на остановившийся у подъезда огромный черный внедорожник. Профессор Мальцев поднялся, прошел к окну. Внедорожник был шикарен. Лучи солнца преломлялись на блестящей поверхности, и казалось, что машина стоит в радужном облаке.
– Небось к Никитке с третьего этажа друзья приехали, – завистливо вздохнула Лариса Викторовна.
– Почему к Никитке? – улыбнулся профессор.
Подтянутый немолодой мужчина в черном строгом костюме вышел из машины, сверился с адресом в телефоне и уверенно зашел в их подъезд. Следом топали два парня в таких же черных костюмах. Половину лица незнакомцев закрывали большие солнцезащитные очки.
– Ну не к тебе же, – презрительно скривила ярко накрашенные губы Лариса Викторовна. – Ты можешь представить, чтобы такие мужчины порталы искали? Вот и я не могу.
Валерий Афанасьевич хотел возразить теще, что не все в жизни определяется по костюмам, но тут раздался дверной звонок. Заправив за ухо крашеную прядь волос, Лариса Викторовна отправилась открывать.
– Могу я поговорить с профессором Мальцевым? – донесся из прихожей приятный мужской баритон.
Бросив взгляд в зеркало, Валерий Афанасьевич поправил воротник рубашки и вышел из кабинета.
– Чем могу помочь? – спросил он.
– Собирайтесь, профессор. Нам срочно нужна ваша консультация.
Валерий Афанасьевич втянул носом воздух. Запах знаменитого тещиного борща витал даже здесь. Но, кажется, сегодня профессор останется без обеда.
– Портал открылся, – почему-то шепотом бросил сопровождавший незнакомца парень.
Незнакомец медленно повернул голову и посмотрел на парня так, что даже профессор невольно сжался.
Ни слова не говоря, Валерий Афанасьевич снял с вешалки тонкую ветровку и направился к двери.
– Валерочка, а борщик? – испуганным фальцетом бросила Лариса Викторовна в спину удаляющемуся зятю.
– Не беспокойтесь, Лариса Викторовна, – улыбнулся незнакомец. – Мы позаботимся о профессоре.
Дверь мягко закрылась прямо перед носом ничего не понимающих женщин.
– Что он сказал? Портал открылся? Разве порталы существуют? И откуда он знает, как меня зовут?
– Люди в черном, – растерянно пожала плечами жена профессора.
* * *
Огромный внедорожник снова возник словно ниоткуда. Теперь вместе с обладателем ботинок из машины вылез еще один мужчина. Быстрыми, какими-то рваными шагами незнакомец преодолел расстояние, отделяющее его от сидящих на пеньке Женьки и Вовки, и поспешно склонился над ними. Женька нервно сглотнула. Голлум! Не совсем точная копия, конечно, но что-то общее явно прослеживалось.
– Значит, вы обнаружили необъяснимое явление? – прошептал «Голлум» так, что Женька снова испуганно поежилась.
Схватив Вовку за руку, мужчина принялся трясти ее, а потом сдернул косо сидевшие на носу очки и заменил их другими, болтавшимися на груди на тесемке.
– Валерий Афанасьевич Мальцев, профессор, – представился он. – Занимаюсь изучением паранормальных явлений. Так сказать, не поддающихся научному объяснению.
Женька ничего не поняла из слов профессора. Честно говоря, ей уже давно хотелось все вернуть обратно, чтобы и не бежать за мячом, и не получать молнией по голове. И вообще, профессор, несмотря на свое высокое звание, вызвал скорее страх, чем восхищение. Исподтишка разглядывая нового знакомого, девочка сразу отметила излишне яркий блеск его глаз. Как будто лед искрится. Женьку даже передернуло. Да и руки профессора, которые, казалось, постоянно что-то искали, не вызвали особого доверия. Профессор то менял очки, то теребил попеременно собственные уши.
Женька незаметно перевела взгляд на Стоянова. Судя по бледному виду и дергающемуся глазу, тот чувствовал себя еще хуже, чем она.
– А вот вы сказали, что вам показалось, будто все тело утыкали иголками, – гипнотизируя Женьку прищуренным глазом, допытывался профессор. – Насколько глубокими были проколы?
Женька подняла на профессора усталый взгляд. Он что, серьезно?
– Сорри, – процедила она сквозь зубы. – Рулетки под рукой не оказалось.
– Евгения, – в голосе Мальцева зазвенел металл, – мне кажется, вы как-то несерьезно относитесь к
