Владимир Соколовский - Волна
Они миновали уже больше половины расстояния, отделяющего точку капитана Жукова от Большого Острова, как вдруг вертолет начало потряхивать. Прерывистые толчки как-то незаметно перешли в мелкую зудящую вибрацию. И чем дальше, тем тряска становилась сильнее. Когда пересекли береговую линию, в машине уже все ходило ходуном. Борттехник Савватьев сполз из кабины и теперь сидел на полу в фюзеляже. На приборных досках у летчиков нельзя было рассмотреть ни цифр, ни делений, ни стрелок. Но Слезкин все вел и вел вертолет дальше от берега, глубже в тайгу. Он хотел долететь до отряда. Однако в какой-то момент машину так забило, залихорадило, что стало понятно: или сейчас у нее отвалятся несущие лопасти, или она вообще вся рассыплется в воздухе.
Они сели — вернее, плюхнулись, — на небольшую таежную поляну. Савватьев с трудом поднялся с пола, шатаясь, добрел до двери и распахнул ее. Солдаты посыпались на траву. Их старший — зампотех роты Рахманов — подошел к двери и спросил у Слезкина:
— Что случилось, Юра?
— Ты видел, как нас качнуло на взлете?
— Да, и даже слышал удар.
— Машину бросило на верхушку дерева, и мы рубанули по ней лопастями. Аэродинамика их изменилась, и в ходе полета нарушалась все больше. Фу, до сих пор у меня шарики в голове не в порядке…
Они вышли из вертолета и тоже опустились на траву.
— Ты хоть по рации-то сообщил? — допытывался Рахманов у лейтенанта Бизяева.
— По рации! — зло сказал тот. — Да она погасла сразу, как только тряска началась. Нежный механизм, что ты скажешь…
— Пойдем, Валя, посмотрим, что там с ней, — предложил зампотех Савватьеву. — Может, разберемся, исправим?
— Бесполезно! Здесь низина. Нипочем не достать до отряда по радио.
— А лопасти? Можно что-нибудь сделать с ними?
— Нет. Нужны новые, нужна точная регулировка. На эти — никакой надежды. Остается ждать, когда нас тут найдут…
— Надо было садиться сразу после удара, еще на точке! — это сказал Бизяев. — Осмотреть машину, исправить, что повреждено, и только после этого трогаться на Большой Остров.
Слезкин скривился:
— Ты что, не помнишь, что тогда каждая минута была у нас на учете? Стали бы копаться — и совсем, возможно, не улетели бы. А теперь хоть эти люди здесь.
— Эти-то здесь… — пробормотал Рахманов.
Офицеры замолчали, поглядели друг на друга, затем все разом — на возящегося в фюзеляже вертолета Витьку Жукова.
— Эй, Витек! — крикнул Слезкин. — Ты чего там делаешь?
— Черепаху ищу, — пропыхтел в ответ мальчик. — Она у меня выпала, когда стало трясти, и теперь заползла куда-то…
На острове остались Витькины мать и отец, прапорщик Савчук, восемь солдат. И если не произойдет чуда — всех их через недолгое время сметет с лица земли безжалостная Волна. Нет связи… Но неужели действительно ничего нельзя предпринять, и людям суждено погибнуть?
Наконец возня в вертолетной утробе прекратилась, и Витька выполз на землю. В руках у него был только телефонный аппарат.
— Не нашел Маруську, — сказал он. — Наверно, она совсем пропала…
Командир вертолета мельком посмотрел в его сторону и задержал взгляд на телефоне.
— Неси-ка сюда свой механизм!
Попросил у Савватьева отвертку и стал разбирать аппарат. Все недоуменно следили за ним. Слезкин снял дно, заглянул внутрь, даже, кажется, принюхался. Повеселевшим голосом произнес:
— Вроде исправный!
Бизяев отвернулся, подмигнул Рахманову с Савватьевым, приставил палец к виску и покрутил.
Этот жест не ускользнул от капитана.
— Не паясничайте, лейтенант! — сурово сказал он. — Нашли тоже время… Я совсем не рехнулся от тряски, как вы хотите представить. Я думаю вот о чем: ведь где-то почти рядом, километрах в полутора — двух отсюда, справа проходит линия электропередачи. В полете, если не идти сильно в стороне, ее хорошо видно.
— Отлично ее помню! — кивнул летчик-штурман. — И на картах она есть, и летали мы над ней. Только я не понимаю…
— Ты, возможно, и не поймешь. Но строительство этой линии обслуживал наш отряд. Я тогда еще летал на правом сиденье. Валя, — обратился он к Савватьеву, — ты помнишь, как мы возили туда телефонный кабель?
— Ну, как же! — отозвался тот. — Там строили ЛЭП, и тут же в земле тянули кабель на точки.
Борттехник вдруг охнул и тоже уставился на аппарат.
— Ты хочешь… подсоединиться?
— Думай, не думай — больше ничего не приходит в голову. Похоже, это единственный шанс.
Теперь уже и старший лейтенант Рахманов понял замысел командира.
— Какого же черта! — крикнул он. — Торопиться ведь надо! Валя, — ломик, лопата, другой инструмент у тебя есть?
— Сейчас, сейчас! — Савватьев бросился к вертолету. — В момент, мигом… — вынес и бросил на траву большую и маленькую лопаты, ломик. Зампотех подобрал все это, вопросительно глянул на Слезкина.
— Бизяев! — распорядился капитан. — Пойдешь вместе с Рахмановым, поможешь ему. Поработаешь физически, тебе полезно, а то сидишь много, затолстеешь еще…
Летчик-штурман поморщился:
— Товарищ капитан! Не могу я быстро по лесу! Тайга, издерешься весь…
Слезкин вдруг побледнел, рванул ворот рубашки и стал медленно подниматься с земли. Савватьев, быстро оценив ситуацию, вклинился между командиром и его помощником:
— Юра, кончай! Я сам пойду. Может, от меня будет больше толку. Я все-таки технарь.
Слезкин засопел, потоптался перед рослым борттехником. Сам он был низенький, кривоногий, смуглый.
— Ладно, иди. Из солдат кого-нибудь возьмите с собой, из надежных, быстрее будет дело.
— Симонян, Нуркаев! — скомандовал Рахманов. — Берите лопаты, ломик и — за мной, живо! Валя, пошли!
И они исчезли в таежной чаще.
Время без них тянулось очень медленно. Витька походил вокруг вертолета и нашел Маруську. Она пристроилась возле колеса и ела одуванчик. Видно, кто-то, слезая, зацепил ее ногой и сбросил на землю. Витька нарвал ей пучок одуванчиков и сунул обратно в фюзеляж. Солдаты разбрелись по кустам. Кто сидел и покуривал, кто искал ягоды, кто спал: ночь у них была бессонной, утро и день — тяжелыми. Где-то по океану катилась Волна, а здесь ничего не напоминало о ней: ни спокойные верхушки деревьев, ни чистое небо, ни светившее с него солнышко. Кругом росло много красивых таежных цветов, и Витька довольно быстро нарвал большой букет. Хотел похвастаться им перед дядей Юрой, но тот лежал возле своей машины на животе, и вид у него был такой — не подходи. Поодаль распростерся в такой же позе угрюмый лейтенант Бизяев.
Подумав, Витька разделил букет на две части. Одну он решил отдать мамке, чтобы она не сердилась на него и не вспомнила, что хотела отлупить, а другую подарить Ларке Лапаевой. И пусть только Хомка попробует дразниться! Он так его вздует, не посмотрит на дружбу! И еще Витька отделил небольшой букетик, предназначив его для тети Любы Слезкиной. Понес цветы в вертолет. И в это время на поляне появились старшие лейтенанты Рахманов и Савватьев и двое ушедших вместе с ними солдат. Слезкин с Бизяевым вскочили на ноги.
— Ну?! Чего?!!
— Нормально! — подняв в руке телефон, крикнул Савватьев. — Нам удалось подключиться, и мы сразу вышли на какой-то стройбат. Сказали, что экстренное сообщение, и просили доложить в наш отряд, как получилось дело. Похоже, что там поняли ситуацию. Даже дослушивать не стали…
— Победа, командир! — заорал Бизяев.
— Нет, это еще не победа… Теперь вопрос — найдется ли в отряде свободная машина. С утра все исправные вертолеты разлетелись по точкам, и когда мы уходили в последний раз, там оставался как дежурный только вертолет командира отряда майора Лузгина. Если подняли и его, и не вернулся ни один экипаж….
— Неужели не найдут выхода? — тревожно спросил Рахманов. — Снимут машину с точки, с маршрута…
— Пока снимут — время уйдет. А оно теперь — самое главное. Сколько времени у Жукова и оставшихся с ним людей? На точке, когда мы готовились к вылету, сейсмологи передали, что можно еще рассчитывать на три — три с половиной часа. Но это — крайний срок. Вертолет с отряда до жуковского хозяйства идет час десять — без ветра, в нормальном режиме. Учтем сильный ветер с океана — еще минут десять-двенадцать. Да и не всякому дадут вылет… хотя что ж, случай экстренный.
— А мы тут сиди-им… — прорычал вдруг зампотех Рахманов. — Там цунами, капитан с солдатами, Лида… А мы тут сиди-им! Ух-х!..
— Ну что же мы можем сделать? — мягко сказал ему Бизяев. — Сие от нас, как говорится, не зависит.
— Знаешь что? — задохнулся Рахманов. — Пошел бы ты, любезный…
Витька слышал разговор офицеров, но не мог толком понять, почему они нервничают, ругаются. Куда-то ходили с его телефоном, вернулись… Ну, остались на острове папка с мамкой, так ведь уже не раз бывало, что он улетал с дядей Юрой, а они оставались. Витька услыхал далекий гул, поднял голову к небу и увидел две серебряные, острые, как мечи, полосы: это друзья капитана Баскакова уходили к границе, на патрулирование. Мальчик вспомнил летчика таким, каким видел его на столе в медпункте, и ему стало тревожно и тоскливо. Еще вспомнились обстоятельства сегодняшнего внезапного отлета. Сначала отправили Верку, потом его…
