Е Чеповецкий - Приключения шахматного солдата Пешкина
- Вы только взгляните на него! - говорила чижиха соседке-синице. Вылитый портрет покойного отца! Такой же рослый и умный! Он уже сам просит пить!
- Пи-ить, пи-ить! - запищал голый птенец, похожий на отца.
- Очень удачный ребенок! - сказала синица.
- Что вы, он просто замечательный! Разве вы когданибудь видели такого птенца! Посмотрите, какой он желторотыш! У него на хвосте уже есть одно перышко! Да он красавец!..
"Ну, положим, мой сын в сто раз желторотее и красивее", - подумала синица, но вслух говорить этого не стала, чтобы не обидеть чижиху...
Чижик рос как на дрожжах. Скоро на нем появились перышки. Они были блестящие, упругие и непослушные, как сам птенец. Тяжело приходилось чижихе с сыном.
- Не ешь холодного червяка! У тебя может заболеть горло!.. Не смей выходить из гнезда, а то прилетит баба-сова и спрячет тебя в темное дупло!
Но чижик ничего не боялся. Он рос неслухом. А наказать его, клюнуть разок-другой чижиха не решалась. Как же - единственный сын!
- Вы уже дали имя своему сыну? - спросила однажды синица.
- Нет еще. Вы знаете, я хочу его назвать Чичириком. Так звали его дедушку. У чижика такие же перышки, только еще в тысячу раз лучше!
- Ничего нет противнее птичьих имен! - заметил дождевой червяк. - Уж если этот чижик действительно такой крупный и сильный, то его следует назвать Ужом!
- Чепуха! - сказал старый пень. - Лучшего имени, чем Трухля, во всем свете не найдешь!
Но тут синица перебила их и сказала:
- А я вам хотела предложить другое имя.
- Какое? - заинтересовалась чижиха.
- Смотрите, какой ваш сын напыженньш! Не находите ли вы, что он очень напоминает Колю Пыжикова? Такой же непоседа, и перышки торчат, как вихры у мальчишки. Так не назвать ли вам его Пыжиком?
- Пыж-жик! Пыж-жик! - загудел рядом шмель, и тотчас же со всех сторон послышались птичьи голоса:
- Чижик-Пыжик!
Птицы так громко и радостно выкрикивали новое имя, что Коля Пыжиков, бросил начатую с Петей Петушковым партию шахмат, выбежал во двор и стал искать, кто бы мог его звать.
Это было не случайно, он не ослышался. Дело в том, что по странному совпадению ребята в школе называли Колю Пыжикова Чижиком, только кричали ему не ЧижикПыжик, а наоборот - Пыжик-Чижик. Коля стоял посреди двора и прислушивался. Волосы у него на голове торчали во все стороны, на носу была чернильная клякса, рубаха выбилась из штанов. Он долго оглядывался, но во дворе, кроме птиц, стрекоз и кузнечиков, никого не было. И он пошел обратно.
- Ну что, разве я неправа? - спросила синица, - заметив, что чижиха любовалась Колей.
- Конечно, я согласна! - защебетала чижиха. - Мне нравится Коля. Он действительно очень похож на моего чижика. Пусть же моего сына тоже зовут Пыжиком!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
О том, как Пыжик учился летать
Скоро чижик пошел в летную школу, в первый класс. Забот у чижихи прибавилось вдвое. Попробуй усадить такого птенца за уроки! Беда, да и только!.. Ему бы кувыркаться да шалить, а учителя своего требуют.
Мать все хозяйство забросила, за собой не следит - вместе с сыном уроки учит. Старательно учит, будто ей самой их задали. Теперь она и правила, и стихи на память знает, а вот хозяйством заниматься разучилась. То, глядишь, червячок недосолен, то вместо зерен простых камешков с птичьего базара принесет, то у торговки-воробьихи сдачу получить забудет.
А гнездо-то, а гнездо! Сплошной беспорядок. Пух из постели повыбивался, стены прохудились. А сама-то, а сама! Страх один. Перышки не разглажены, лишние не повыщипаны. В таком виде она и учит с Пыжиком уроки.
- Что тебе на сегодня задали?
- Упражнения на полеты. Нужно три раза облететь вокруг дерева.
- Ну, так лети.
- А я не хочу.
- Почему?
- Мне сперва нужно найти вот такую резинку. - И Пыжик развел крылья, показывая, какой длины должна быть резинка.
- Ах ты, дрянной мальчишка! - догадалась чижиха. - Ты хочешь сделать себе рогатку!
- У всех есть, а что я, хуже?
- Тебя за это схватит баба-сова!
- А я ей выстрелю в глаз!
- Что мне с тобой делать?! - заламывала крылья чижиха. - Ну, ты хоть червячка съешь. Я его разжевала, тебе только проглотить осталось.
- А ты сделай за меня упражнения, тогда проглочу.
- Хорошо, хорошо, я сделаю. А ты ешь и смотри!
И чижиха принялась летать вокруг дерева. Летает и считает:
- Раз... Два... Три.
- Правильно! - сказал Пыжик. - На пятерку!
- Гм, - ухмыльнулась соседка-синица. - Что это вы, уважаемая Чика, такими пустяками занимаетесь?
- Это вовсе не пустяки! - ответила чижиха. - Это мы с сыном делаем домашние задания.
А на следующий день Пыжик приносил из школы двойку.
- Безобразие! - жаловалась синице чижиха. - Вы свидетельница, вы сами видели, как мы с Пыжиком делали домашнее задание! И вот вам, пожалуйста, - двойка! Какие несправедливые учителя!.. Ах, бедный Пыжик, все тебя, маленького, обижают!
- Обижают... - захныкал сынок, который уже стал ростом со взрослого чижа.
- Ну ладно, не плачь. Поди ко мне, крошка, я тебя поцелую! - И она хотела обнять сына.
Но Пыжик терпеть не мог нежностей. Он передернул крыльями, да гак неловко, что столкнул мать с ветки. Все вокруг рассмеялись. А одуванчики так тряслись, что все поголовно растеряли свой пух и остались нагишом.
Чижиха провалилась в густые заросли крапивы и лопуха. Она больно обожглась и хотела поскорее выбраться, но услышала интересный разговор, который происходил между крапивой и лопухом, и задержалась.
Дело в том, что крапива и лопух были всеми признанные ученые педагоги. Они давно занимались наукой о том, как следует воспитывать детей, но советовали это делать по-разному и без конца спорили.
- Нужно жечь, нужно сечь! Нужно жечь, нужно сечь! - упрямо твердила крапива и показывала, как это следует делать. Ладони ее были усеяны густым жалящим волосом и сплошь покрыты грубыми мозолями.
А лопух безразлично махал своими лопоухими листьями и лениво повторял:
- Э-э, и так сойдет, э-э, и так вырастет! Сколько у меня знакомых лопухов, и все так выросли. Некоторые даже стали еще большими лопухами, чем я.
Пока продолжался этот ученый спор, Пыжик сидел на высокой ветке и вертел головой. Вдруг перед его носом пролетела стрекоза. Он хотел схватить попрыгунью, да сорвался с ветки. Сорвался, замахал крыльями и полетел. Да, да, полетел! Неровно, припадая то на одно, то на другое крыло, но полетел.
- Ай! Ай! - закричала чижиха. - Что ты делаешь! Ты же летишь! Ты разобьешься!
Но голос ее потонул в шуме.
- Еще рраз! Еще рраз! - затрещали в траве кузнечики.
- Четче! Четче! Четче! - закричали воробьи.
Пыжик снова взлетал, шлепался на землю, но упрямо рвался в воздух.
Все тут же бросились поздравлять чижиху.
- Ч-чудесно! Ч-чудесно! - защебетала соседкасиница. - Оччень, оччень способный!
- Еш-шобы, еш-шобы, - одобрительно жужжал шмель. - Первые в ж-ж-жизни шшаги, шшаги!
- Поздрр-ав-лаю! Поздрр-ав-лаю! - залаял дворовый пес Лука, который из будки все это видел. - Помню, когда впервые пошел Коля Пыжиков, сколько радости в доме было. Уж я-то знаю, как нелегко на двух задних ходить! Сам пробовал, сам... Да, много мне тогда вкусных вещей со стола перепало! - И он звучно облизнулся.
Чижиха успокоилась и, важно нахохлившись, обвела всех гордым взглядом: дескать, иначе и быть не могло, ведь это мой сын!
Она тут же решила послать повсюду телеграммы и полетела к кусту малины, где был главный паучий телеграф. Отсюда во все концы тянулась густая паутина. По ней передавались всякие новости.
Чижиха быстро настрочила телеграмму:
БОЛЬШОЕ СОБЫТИЕ ТЧК МЫ УЖЕ ЛЕТАЕМ ЧИЖИК
КРАСОТА ПЕРЕРОС ПАПУ РАДА СКАЗАТЬ НАРОДУ В
ГОРОДЕ И ЛЕСУ ВАША ЧИКА
Но старый паучий телеграф перевирал все слова, и те, кто получили телеграмму, читали:
БОЛЬШОЕ БИТИЕ ТЧК МЫ УЖЕ ТАЕМ НИЖЕ У КОТА
ПЕРЕКОС ЛАПЫ НАДА СМАЗАТЬ ВОДУ В ОГОРОДЕ
КОЛБАСУ ВАША ЧИКА
Всякий понимал это по-своему, и все радовались.
Прочитав слова "нада смазать", двери радостно заскрипели. Они решили, что все дверные завесы наконец-то будут смазаны.
Фикус, обнаружив в телеграмме слово "воду", захлопал своими широкими листьями. Он изнывал от жажды и думал, что его немедленно польют.
Мыши в подполье подняли радостную возню:
- Опасность миновала! - кричали одни. - У кота перекос лапы!
А другие кричали:
- В огороде выросла колбаса!
Один солдат Пешкин правильно расшифровал телеграмму. Он был опытным связистом и разгадывал телеграммы даже посложней, чем эта.
"Точно, у чижихи большая радость! - подумал Пешкин и тут же начал себя ругать: - Эх, и черствая я душа! Как же это до сих пор не навестил семью своего спасителя?! Нет мне за это прощения!.. Сейчас же пойду к генералу, попрошу увольнительную и лично принесу чижихе свои поздравления".
Он направился в штаб главного шахматного командования. Пешкин был любимым солдатом генерала, и тот его принял сразу.
