Анна Антонова - Влюблен по чужому желанию
Мы прошлись по темной улице, где, кроме нас, никого не было, лишь изредка проезжали машины, и не заметили никакой точки общепита, кроме верного Макдональдса.
– Неполезно, – сомневалась Ирина Владимировна. – Давайте еще поищем…
– Да чего искать-то, – пробасил Цветков. – Пойдемте, Макдак все любят!
– Да, давайте! – загалдели все хором, подтверждая его слова.
Я усмехнулась и непроизвольно поискала глазами Женьку: это же как раз его любимая теория – о том, что за границей спасти от голода может только Бигмачная! Но он сосредоточенно изучал экран своего телефона, и я не решилась нарушить этот сакральный момент.
Мы гурьбой завалились в маленький зал и остановились на пороге.
– У них сюда вообще никто не ходит, что ли? – озадачился Цветков.
Возле касс никого не наблюдалось, а за столиками сидели от силы пара человек подозрительной наружности. Зрелище для нас, привыкших к очередям, толкотне и аттракциону «займи столик», и правда было непривычным.
Первой сориентировалась учительница.
– Заказываем по очереди, а я потом оплачу! – скомандовала она, занимая стратегическую позицию возле кассы.
Темнокожий парень за стойкой, порядком офонаревший от нашей шумной компании, посмотрел на нее, как на инопланетянина, но, тем не менее, приступил к своим обязанностям. Я думала, мы провозимся долго, но с заказом проблем не возникло – благо, все блюда и названия известны – мы быстро забрали свои подносы и расселись.
Отойдя от кассы, я застопорилась, но быстро сориентировалась и уселась за свободный столик – если кто-то хочет, пусть сам подсаживается! Конечно, я ждала, что со мной сядет Ленка или, чем черт не шутит, Женька, но время шло, все с шумом и гамом разбивались на теплые компании, и только я, как изгой, продолжала уныло восседать в гордом одиночестве.
Я так расстроилась, что даже не начала есть, лишь механически помешивала в стаканчике давно растворившийся сахар. Ни Ленки, ни Женьки я не видела, намеренно глядя прямо перед собой и не понимая, что происходит. Еще совсем недавно у меня был парень – ну ладно, старый друг! – и подруга, и внезапно я осталась одна. При этом никто ни с кем не ссорился, все чинно и благородно!
– Румянцева, чего одна киснешь? – это Цветков нарисовался возле меня со своим подносом с явным намерением приземлиться.
О нет, только не это!
Я пожала плечами, демонстративно глотнула чая и стала разворачивать гамбургер. На троечника это не произвело впечатления – не спрашивая разрешения, как это принято у всех воспитанных людей, он плюхнулся напротив меня.
Я мысленно взвыла. Что это? Уберите, я не заказывала! Но Цветков и не думал никуда убираться – он с комфортом развалился на стуле и принялся хрустеть картошкой. И за что мне такое наказание? Но не пересаживаться же теперь. И я начала есть, не глядя на своего соседа по столу. Так ужин и прошел – как говорится, в теплой дружественной обстановке.
Вернувшись в номер, мы с Ленкой практически не разговаривали – так, перебрасывались парой-другой слов исключительно по делу: сколько занять вешалок в шкафу, куда повесить полотенце, влезет ли чемодан под кровать. Потом по очереди сходили в душ и легли, весьма прохладно пожелав друг другу спокойной ночи.
Я думала, что долго не смогу уснуть, все буду думать, отчего да почему такое неудачное начало путешествия и как все исправить, но вместо этого моментально отрубилась и уснула без всяких мыслей.
Глава 3. Железный человек
Экскурсия началась на площади у конного памятника какому-то рыцарю. Ирина Владимировна представила нам местного экскурсовода с оригинальным именем Ива и наказала:
– Слушайтесь ее, как меня! А я пойду организовывать обед!
Она удалилась, а тетенька-дерево начала рассказывать с легким, но весьма симпатичным акцентом:
– Мы с вами находимся на Вацлавской площади, самой большой площади Праги. Перед нами – памятник святому Вацлаву, небесному покровителю Чехии…
Рассказывала она интересно, но я почему-то не слушала, усиленно вертя головой по сторонам. Площадь готовилась к встрече Нового года – рабочие как раз заканчивали собирать сцену. Везде толпились экскурсионные группы с гидами, говорившими на самых разных языках: от английского до китайского.
Разглядывая изящные здания, обрамлявшие площадь, я пропустила почти весь рассказ мимо ушей и включилась, только когда Ива сказала:
– А сейчас мы с вами пойдем смотреть альтернативный памятник святому Вацлаву, который располагается в торговом центре.
– Памятник в торговом центре? – озадачился Цветков.
– Раньше он стоял на площади, но потом его решили спрятать.
– Нам уже страшно!
– Пойдемте, сейчас сами все увидите, – позвала гид.
Мы гуськом проследовали за ней к дверям торгового центра, вошли и увидели потрясающую воображение инсталляцию: на стальных тросах под потолком висел вниз головой привязанный за ноги конь, на животе которого гордо восседал святой Вацлав.
– Этот пародийный памятник создал известный чешский архитектор, – рассказывала Ива. – Святой Вацлав, сидящий на брюхе своего мертвого коня. Сначала его установили напротив оригинала, но жители возмутились, и его перенесли сюда, в пассаж «Люцерна».
Вокруг защелкали фотоаппараты – все спешили запечатлеть это чудо.
– А сейчас мы с вами будем продвигаться к главной площади Праги – Староместской, – сказала Ива, когда все вдоволь нафотографировались. – Ее название произошло от словосочетания «Старе место», то есть «старый город». Это исторический центр, где вы словно перенесетесь в Средневековье…
Слушая про чудо-памятник и «старое место», я вдруг заметила нечто странное: озираясь по сторонам, но не привлекая к себе внимания, Женька технично отдалялся от нашей группы и, когда Ива повела ее к выходу, незаметно смешался с толпой и направился в противоположную сторону.
Не успев ни о чем подумать, я на полном автомате последовала за ним. Никаких мер предосторожности я не предпринимала, но в пассаже в этот предновогодний день толкалось столько народа, что я легко ускользнула незамеченной.
Заблудиться или потеряться я не боялась, неминуемо получить по шапке за самовольную отлучку тоже – надеяться вернуться до того, как нас хватятся, было очень рискованно. Но ни о чем этом я не думала – просто знала, что должна за ним пойти, и все.
Мы прошли Торговый центр насквозь и вышли с противоположной стороны. Людей на этой улице было гораздо меньше, чем на площади. Я шла по вымощенному камнем тротуару, поминутно оглядываясь по сторонам и отвлекаясь на не заметные поверхностному взгляду детали: уличный фонарь, похожий на керосиновую лампу, елочка в окне, смешная вывеска – «Narodni», это название улицы, а «улица» по-чешски так и будет «ulice»!
Заглядевшись, я едва не потеряла из вида своего блудного друга. Расслабившись, я продолжала глазеть по сторонам, буквально впитывая в себя энергетику волшебного города, и в конце концов все-таки упустила Женьку! Все сразу стало скучным и обыкновенным, словно город выключил свое обаяние. Я повертела головой, думая, что надо возвращаться, это будет несложно, ведь я никуда не сворачивала, а наша группа, должно быть, еще не покинула огромную Вацлавскую площадь…
– Ты за мной следишь? – раздалось у меня прямо над ухом.
Я вздрогнула, словно святой Вацлав слез со своего каменного коня, подкрался сзади и дружески похлопал меня по плечу. Обернувшись, я убедилась, что за моей спиной стоит, конечно же, Женька собственной персоной, такой знакомый и почему-то такой чужой…
Отпираться не имело смысла – а как еще я могла объяснить свое присутствие? – поэтому я предпочла проигнорировать вопрос. Вспомнив, что лучшая защита – нападение, я пошла в наступление:
– А я за тебя испугалась – вдруг потеряешься! Вот и пошла за блудной, так сказать, овцой, отбившейся от стада!
Я уже вполне пришла в себя и даже нашла в себе силы шутить.
– Сама ты… – вскинулся Женька, но продолжать благоразумно не стал – видимо, и сам понял, что может перегнуть палку.
– Ты куда намылился? – не давала опомниться я. – Мне, между прочим, твоя мама велела за тобой присматривать!
Это отчасти было правдой – собирая нас в поездку, тетя Ира напутствовала:
– Нина, ты уж проследи там за моим балбесом, ты, я знаю, девочка спокойная и рассудительная.
– А я нет? – возмутился Женька, впрочем, больше для вида – все понимали, что разговор идет несерьезный.
– Конечно, нет! – делано всплеснула руками его мама. – Во время предыдущих поездок ты только и делал, что подбивал Нину куда-нибудь смыться.
– Я подбивал? – возмутился Женька. – Да она сама…
Опорочить мой светлый образ послушной девочки он не успел – тетя Ира прервала его:
– Нина, вся надежда на тебя!
И я, конечно, поклялась ее надежду оправдать.
– Сама-то, – ухмыльнулся он. – Сбежала и еще меня в чем-то обвиняет!
