Сергей Михалков - Я хочу домой !
Добрынин. Шеф приюта - какой-то Роберт Скотт! Уж не тот ли Скотт, с которым я встречался в Норвегии? Помнится мне, что тот Скотт служил в британской военной разведке.
Сорокин. А теперь занимается сиротами?
Добрынин. Бывает... бывает... Здесь ничему не приходится удивляться... Ничему. А вот и наш провожатый!
Появляются Упманис и английский офицер.
Что вам удалось узнать, господин лейтенант?
Английский офицер. К сожалению, ничего утешительного.
Добрынин. Разве приют, перевезенный из Дрюкендорфа, помещается не здесь?
Упманис (нагло). Здесь.
Добрынин. Так в чем же дело? Значит, мы у цели! Нам следует войти в помещение.
Упманис. Это невозможно.
Добрынин. С кем я имею честь разговаривать?
Упманис. Я старший воспитатель приюта.
Добрынин. Тем лучше. Мы бы хотели познакомиться с вашим приютом. Я представитель Советского Союза. У вас в приюте находятся советские дети.
В дверях появляется Смайда. Она останавливается.
Упманис. Мы получили инструкцию не допускать в приют посторонних лиц без разрешения нашего командования.
Добрынин. Вам должны были звонить от полковника Моррисона.
Упманис. Нам не звонили. Я ничего не знаю.
Добрынин. Я хотел бы видеть шефа приюта мистера Роберта Скотта.
Упманис. Он выехал в управление.
Добрынин (английскому офицеру). В таком случае я прошу вас позвонить полковнику Моррисону и передать ему от моего имени, чтобы он подтвердил свое разрешение на посещение нами этого приюта. Произошло явное недоразумение.
Английский офицер. Я только что звонил полковнику Моррисону. Он на совещании у командующего.
Добрынин. Понятно... (Подумав.) Ну что ж, мы никуда особенно не торопимся, мы можем заехать в другой раз. Пошли, Сорокин! (Резко поворачивается и идет к машине.)
За ним идут Сорокин и английский офицер. Смайда делает
движение, чтобы остановить Добрынина.
Упманис (зло). Мисс Ландмане! Мне нужно с вами поговорить! Прошу вас! (Пропускает ее в дом.)
Занавес
АКТ ВТОРОЙ
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
Сцена представляет собой часть коридора и кабинета шефа
сиротского приюта. В коридоре, недалеко от двери в
кабинет, - большая деревянная скамья со спинкой. На
скамье сидят две немки: фрау Вурст и фрау Шпек. Рядом с
ними две девочки: Ира и Маша. Они давно уже ждут. Одна
из немок дремлет. Девочки шепотом переговариваются между
собой. Возле двери стоит английский часовой.
В кабинете идет заседание комиссии. На заседании
присутствуют с советской стороны Добрынин и Сорокин, с
английской стороны - Скотт, Кук, Эйт, Упманис,
переводчик и стенографистка. Английские представители
знакомятся с какими-то документами, передавая их друг
другу. Перед столом комиссии стоит воспитанник Женя.
Заседание продолжается не первый час. Англичане говорят
по-русски, с акцентом.
Кук. Ребенок не понимает по-русски. Он говорит по-польски и по-немецки. В данных упоминается о его польском происхождении. Не так ли?
Скотт. Да, это так.
Добрынин. Данные неверны! Кем они были составлены?
Кук. Это не имеет значения. Мы должны руководствоваться ими, потому что других пока не имеем. (Скотту.) Не так ли?
Скотт. Других данных у нас нет.
Добрынин (упорно). Я еще раз свидетельствую, что отец этого ребенка (показывает на мальчика), советский офицер Степан Руденко, был убит в боях за город Харьков. Мать ребенка, Анна Руденко, погибла в немецком тылу. Сейчас мальчика разыскивает его бабушка, мать его отца, Галина Григорьевна Руденко. Доказательство этому - ее личное заявление. Я представил его комиссии. Имя, фамилия и приметы Жени Руденко сходятся с именем, фамилией и приметами этого ребенка. На левой руке мальчика, чуть повыше локтя, родимое пятно.
Кук (Скотту). Есть пятно?
Скотт. Пятно есть.
Кук. Это может быть совпадением... (Просматривает бумаги.)
Эйт (Добрынину). Имя мальчика Евгений?
Добрынин. Евгений Руденко.
Эйт. Господин майор назвал сначала другое имя?
Добрынин. Я назвал мальчика Женей. Это уменьшительное от Евгений. Так же, как у вас... Эдуард и Эди.
Эйт (кивает головой). Может быть...
Кук. У нас мало времени, господа. Может быть, мы отпустим мальчика? Он устал. Он нам больше не нужен. Он может идти.
Англичане соглашаются. Добрынин, наклонившись к
Сорокину, говорит ему что-то. Упманис выводит мальчика,
ведет его по коридору. Англичане перебирают документы,
переговариваются. Добрынин что-то записывает.
Вурст (в коридоре, провожая взглядом Упманиса и Женю). Бедный мальчик! Неужели они его отправят в Россию? Он там погибнет. Что он будет делать в этой ужасной стране с ее морозами и медведями?
Ира (робко). Разве там везде медведи? По-моему, нет...
Вурст. Я, кажется, училась в школе. Я знаю, что я говорю. (Проснувшейся соседке.) Всех сирот они посылают на работы в Сибирь. Всех, кто хоть один день побывал в Германии, они посылают на работы в Сибирь. (Ире.) Но ты можешь не волноваться. Если тебя спросят, как тебя зовут, отвечай, что тебя зовут Ирма и тебе у меня хорошо живется. (Соседке.) Я ее кормлю, пою, обуваю, одеваю и учу ремеслу. (Поправляет воротничок на платье Иры.) Она должна быть довольна. (Ире.) Ты довольна?
Ира (робко). Я довольна.
Шпек. Моя Матильда получает тоже все необходимое. Она должна благодарить бога за то, что я ее терплю. Если она будет прилежна, я разрешу ей посещать школу. Но не раньше будущего года. Учиться никогда не поздно. Главное - уметь получить с клиента деньги и правильно отсчитать ему сдачу. У нее миленький голосок. Мне нравится, когда она поет...
Вурст (тихо). Она русская?
Шпек (с сожалением). Русская.
По коридору идут Упманис и Саша. Упманис оставляет Сашу
в коридоре, а сам заходит в кабинет. Саша садится на
скамью, искоса посматривает на девочек. Немки тихо о
чем-то беседуют между собой.
Скотт (наклоняясь к Добрынину). Я вижу, господин майор награжден британским орденом?
Добрынин. Да. Я получил его за спасение английских военнопленных в Норвегии.
Скотт. Я тоже имею такой крест. Вот видите, в дни великих испытаний мы делали одно общее дело!
Добрынин. К сожалению, этого нельзя сказать сегодня...
Кук (посоветовавшись с Эйт). Итак, я думаю, что мы можем считать Евгения Руденко ребенком польской национальности. Не так ли?
Добрынин. Я против такого решения!
Кук. У нас нет никаких оснований считать его русским.
Добрынин. Я так же не могу считать его русским, как и не могу считать его поляком. Он украинец. Его родители - украинцы, и сам он родился в Полтаве.
Кук. Но украинцев как национальности не существует. Не так ли?
Добрынин (спокойно). Я удивлен этим заявлением! В Советском Союзе существует не только украинская национальность, но есть Украинская Советская Социалистическая Республика со своим правительством во главе. Эта республика является членом Организации Объединенных Наций!
Кук (как ни в чем не бывало Скотту). Восьмой параграф нашей инструкции говорит, что украинцев как самостоятельной национальности не существует...
Скотт. Украина - это, так сказать, географическое понятие...
Добрынин. Может быть, в ваших инструкциях сказано, что и весь Советский Союз есть только географическое понятие?
Кук (невозмутимо). Нет, об этом в нашей инструкции ничего не сказано. Я думаю, мы наконец можем перейти к обсуждению следующей кандидатуры?
Англичане соглашаются. Добрынин говорит что-то Сорокину,
тот записывает.
Скотт. Следующий ребенок - Саша Бутузов. По имеющимся у нас данным, Саша Бутузов, двенадцати лет, - русский.
Эйт. У него даже фамилия какого-то известного русского генерала... Бутузов!
Добрынин (усмехнувшись). Вы хотите сказать - Кутузов?
Эйт. Кутузов?.. Может быть... может быть...
Кук (просматривая документы). Я полагаю, мальчика можно считать русской национальности. Не так ли?
Скотт. Да, он русский.
Эйт. Он русский.
Кук. Итак, нам остается решить, следует ли Саше Бутузову рекомендовать вернуться в Советский Союз.
Добрынин. Как? Как вы сказали?.. Простите, я не совсем вас понимаю! Само собой разумеется, ему нужно вернуться на родину! Не оставаться же ему здесь, в чужой ему Германии!
Кук (Скотту). Задача нашей комиссии - не только определить национальность того или иного ребенка, но и решить его дальнейшую судьбу.
Скотт. Решить его судьбу.
Кук (Упманису). Я прощу ввести Сашу Бутузова.
Упманис выходит в коридор и приглашает войти Сашу.
Вурст (Упманису). Господин воспитатель, может быть, скажет, когда же наконец нас вызовут для дачи показаний? Мы сидим уже три часа.
Упманис. Сидите. Ждите. Вызовут.
Саша останавливается перед столом комиссии. Он стоит,
опустив руки по швам, и смотрит прямо перед собой. Он
заметно волнуется.
Кук (Саше). Wie heist du?*
______________
* Как тебя зовут? (нем.)
