Октябрьские ведьмы - Дженнифер Классен
– Видите, это наша благословенная прародительница, первая ведьма Морган, рождённая со всей магией мира. Да, Сенара? – Сенара ничего не ответила, но Керра, не смутившись, продолжила. Похоже, она готова петь дифирамбы своему ковену хоть весь день. – Но затем её вероломная сестра Мерлин попыталась украсть её магию и прокляла себя и сестру. Вы – потомки величайшей предательницы в истории, и это из-за вас мы ограничены в магии одним октябрём в год.
Я сощурилась, пытаясь разглядеть конец гобелена, но он был слишком далеко. На первой его панели рядом со входом с замок две сестры были изображены держащимися за руки, окружённые звёздами, с одинаковым выражением восхищения на лицах. Именно так всё началось – первые ведьмы обрели магию. Они выглядели юными и красивыми, сияющими звёздной пылью.
Но мой взгляд остановился не на них.
Из-за спин двух сестёр на меня смотрело знакомое лицо в очках, серьёзное, но доброе и внушающее доверие.
– Я его знаю, – пробормотала я. Но откуда? Сколько бы я ни напрягала память, всё было бесполезно. Как неуловимая мысль на краю сознания, никак не дающая ухватить себя за хвост.
– Эй, Мерлин, ты здесь не для того, чтобы любоваться нашим искусством, понятно?
– Меня зовут Клемми, – сказала я Керре и услышала тоненький всхрап, больше напоминающий писк. Я сунула руку в карман и, погладив мягкую шёрстку звёздочки на медленно рассеивающейся мордочке Бобби, решительно пошла вдоль гобелена, всё быстрее и быстрее, стараясь снова найти в мелькающих перед глазами панелях знакомое лицо.
Многие изображали моменты сражений между сёстрами. На одном фрагменте – Мерлин посреди стаи из чёрных птиц летела к Морган. Как же они друг друга ненавидели – я практически чувствовала исходящую от них враждебность, исказившую их лица. Морган особенно хорошо удавались презрительные ухмылки.
А затем история внезапно оборвалась панелью, на которой Морган держала над головой направленный в небо меч и смотрела куда-то вниз. И всё.
Я уже хотела спросить, почему гобелен выглядит незаконченным, когда Сенара позвала нас из-за открывшихся в беспросветную тьму двойных дверей:
– Сюда.
К пересылке почтой не допускаются батареи, жидкости и спички, а также скоропортящиеся вложения, такие как животные или негабаритные овощи. Запрещены к пересылке все виды оружия. Мы настоятельно советуем проявлять максимальную бдительность при вскрытии отправления, могущего содержать вышеперечисленные предметы. В случае получения подобных запрещённых вложений… удачи.
Глава 18
«Куда Мирабель – туда и я», – твёрдо сказала я себе и последовала за ними в темноту. И тут же споткнулась – за дверями оказалась лестница, почти неосвещённая и такая закрученная, что даже депрессивное творение Мирабель у нас дома меркло на её фоне.
Мы спускались всё ниже и ниже, и я несколько раз ловила себя на мысли, что ступеньки должны уже давно закончиться, а они всё продолжались и продолжались.
Наконец мы оказались посреди огромного пустого пространства. У меня ушло несколько секунд, чтобы понять: мы на платформе, тянущейся вокруг пещеры размером с кафедральный собор, причём лестница на этом не заканчивалась, а продолжалась куда-то вниз.
Чувствуя лёгкое головокружение, я схватилась за поручни: всё здесь было залито ярким белым светом, особенно слепящим после темноты древнего замка. Вдобавок меня потрясли масштабы пещеры, простирающейся далеко вниз и вверх. Она была больше торгового центра, хотя тоже вся блестела и переливалась, и больше театра, хотя балкон, на котором мы стояли, немного напоминал театральные залы.
Мне стало неуютно от этого размаха, и я невольно попятилась, врезавшись в Керру, спускающуюся последней с недовольным выражением лица.
– Подождите здесь, – с улыбкой сказала Сенара. – Я всё проверю и вернусь.
Я быстро шагнула вперёд и шёпотом спросила Мирабель:
– Где они?
Она дрожащим пальцем указала вниз.
Я не сразу их увидела. Наша тыква сейчас напоминала огромный шлем, утыканный проводами. В этой гигантской пещере даже она казалась маленькой, что уж говорить об окружающих её людях: деловито суетящихся Морганах и трёх неподвижных фигурах с кудрявыми волосами: белыми – тёти Конни, серыми – тёти Пруди и коричневыми мамиными посередине. Несмотря на разделяющее нас расстояние, мамина укладка выглядела, как всегда, безупречной, и мне стало чуть легче дышать.
Пещеру, отражаясь от её покатых стен, заполняло какое-то ритмичное жужжание, и, поискав его источник, я поняла, что его издаёт машина, мало напоминающая творение рук ведьм. К куполообразному потолку были приделаны две большие роботизированные руки, которые вращались вокруг тыквы, как планеты вокруг солнца, периодически замирая, касаясь её поверхности, будто отсчитывая её пульс или слушая лёгкие.
Воздух в пещере потрескивал: бесчисленные провода искрили, как от электрического тока, но я догадывалась, что это, скорее всего, магия. Всё свободное пространство занимали мониторы и приборные панели с кнопками и тумблерами. Кожуру тыквы облепили резиновые присоски, подключённые проводами всевозможных форм, цветов и размеров к различной аппаратуре наблюдения. В нашей школе недавно оборудовали новый компьютерный класс, гордость директора, но я ещё никогда не видела столько высокотехнологичных приборов в одном месте.
Но больше всего моё внимание привлекали три ведьмы, кажущиеся отсюда такими маленькими и совсем здесь не к месту.
– Мам! – прошептала я, и от подступивших слёз у меня защипало в носу.
– Это всё сделано человеком? – услышала я голос Мирабель.
Лишь бы она обращалась не ко мне, потому что я не имела ни малейшего представления, как древний замок может стоять на чём-то подобном. Мы будто попали в гигантский магазин цифровой техники с его блестящими белыми стенами и разлитым в воздухе ощущением технологических чудес и продуктивности. И больших денег.
– Потому что в октябре мы поджариваем всё, что сделано людьми, – добавила Мирабель. Я вспомнила наши почившие бесславной смертью телефоны, часы и лампочки.
– Нет, – тут же ответила Керра. – Это всё сделано ведьмами.
– Магическая фабрика, – пробормотала Мирабель.
А ведь ещё недавно мне было стыдно за тётю Конни, не знающую, что такое «процессор». Но теперь, глядя на всё это, я осознала, что сама совершенно в этом не разбираюсь.
– А скорее – настоящее злодейское логово, – шёпотом поправила себя Мирабель.
Тётя Пруди, не сомневаюсь, пришла в ужас при виде этого откровенного нарушения всех известных мне правил, что значит быть ведьмой. Моя семья строго верила, что наша звёздная сила зарождается в ночном небе – и
