Посторонним вход воспрещён - Борис Борисович Батыршин
Кастет? Ромке приходилось видеть костоломное приспособление, которое таскал с собой репортёр.
А ведь нервничает Владимир Алексеич! Если откроется портал – как бы он на той стороне бед не натворил. Вид у него не такой уж и вызывающий – подумаешь, шуба! – но какой-нибудь не в меру ретивый полицейский вполне может и докопаться. Надо сразу же уходить – благо, до их с Ольгой квартиры от дома с порталом не больше пяти минут быстрого хода. Понять бы, сколько времени там прошло с тех пор? Ромка никогда не мог толком разобраться в заумной математике временных параллелей двух миров.
– Вот что, Вильгельм Евграфыч… – обратился Ромка к учёному, как только тот оторвался от своей драгоценной проволочной штучки. – Какой месяц на той стороне? Как у нас или…. помнится, когда у нас был март, там был ещё только декабрь…
Евсеин поднял глаза и озадаченно посмотрел на молодого человека.
– Видите ли… хм… Роман Дмитрич… я, собственно, не уверен, но, если предположить, что масштаб времени сохранился после схлопывания «червоточины» – тогда выходит один к десяти. А это значит, что там прошло месяца полтора, ну, может, чуть больше.
– Погодите, дюша мой… – прогудел Гиляровский. – Помнится, господин Семёнов говорил, что если кто-то из «гостей» возвращается к себе, на ту сторону – время будет идти одинаково. Он ещё целую теорию их этого вывел…
– Именно так. – Евсеин кивнул. – Но не просто находиться там, а с бусинкой от чёток. А откуда ей там взяться?
– Погодите… Вот вы Роман Дмитрич, говорили, что один из злодеев сбежал в будущее?
– Ну да. – подтвердил Ромка. – Дрон. Ну, успел, так и что с того?
И хлопнул себя по лбу.
– Точно, Владимир Алексеич! И как это я сразу не подумал? Если Дрон сумел уйти в портал, значит у него была бусина! Значит, на той стороне время идёт так же, как и у нас и там сейчас… дайте посчитаю… апрель 2016-го!
– Ну, это только если негодяй всё это время держал бусину при себе. – возразил доцент. – Он, когда обнаружилось, что порталы закрылись, мог её припрятать. А то и вовсе выбросить. В этом случае…. – ох!
Доцент уронил проволочное приспособление – и замер, сжимая виски ладонями, и раскачиваясь из стороны в сторону. Глаза у него закатились, на губах выступила пена.
– Вильгельм Евграфыч, голубчик, что с вами? – Гиляровский подхватил Евсеина под локти. Тот сразу обмяк, обвис на руках репортёра. – Да в себе ли вы? Роман Дмитрич, извозчика, скорее! Не видите – плохо ему!
Ромка, подхватив с мостовой прибор (не дай бог, не покалечить хрупкую конструкцию) кинулся наперерез извозчичьим санкам, очень вовремя свернувшим с Земляного вала.
Вокруг Гиляровского с Евсеиным, уже собирался народ. В толпе раздавались крики, бабье оханье, кто-то побежал за городовым. Жалостливая торговка с лотком сахарных петушков на лучинках, даже всплакнула. Двое мужичков – один в распахнутом полушубке, другой в куцей поддевке – помогали разворачивать возок. Кургузая соловая лошадёнка, испуганно приседала на зады и тревожно прядала ушами. Мужики, обозлённые непонятливостью кучера, обидно покрикивали:
– Куды, куды, щучий сын, поперёк мостовой? Тоже извозчик!.. Ванька ты потяночный, а не извозчик! Тебе на катке сидеть, а не лошадью править! Всю Москву обошёл, а дурней дурака не сыскал!
– Давай крути, тудыть тя растудыть! – поддакивал второй, в поддёвке. – Не видишь, барин сомлел, того гляди – помрёт! Давай, живо, разворачивай свою екипажу, в околоток повезёшь! Ну, чего уставился как солдат на вошь? На кошке тебе катать, а не на кобыле! Сворачивай, храпоидол!
Толпа постепенно рассасывалась – разносчики, чистильщики обуви, просто досужий люд наперебой обсуждал происшествие. Известное дело, Москва – здешнюю публику хлебом не корми, а дай посудачить, почесать языки. А потому, ни один из участников событий не обратил внимания на одинокого господина в потёртой чиновничьей шинели, следившим за происходящим из-за угла дома. И уж тем более, никто, кроме Ромки, не мог опознать в серебристой коробочке, мелькнувшей в его руках простенькую корейскую видеокамеру.
Странный незнакомец подождал, когда зеваки разойдутся, огляделся по сторонам и сдавил пальцами крошечную штучку, прикреплённую к воротнику шинели – высоко поднятому по случаю ветреной погоды.
– Второй в канале. Я их видел, всех троих. Только что засветились возле дома Семёнова, прямо у подворотни с порталом.
В штучке зацвиркало, затрещало, и комарино-тонкий голос ответил:
– Иди за ними. Надо знать, куда они направятся.
– Незачем. Одному стало дурно на улице, пошли в дом.
В штучке защёлкало и пропищало:
– Продолжай наблюдение. Отбой.
– Отбой.
XXVIИюль 2015-го года.
Самое время поднять самооценку.
Утром Алиса критически осмотрела себя в зеркале, вздохнула, подумала, и набрала Динару. Подруга работала в салоне красоты, принадлежавшем её мамаше; утро, проведенное в таком вот заведении – лучший способ снять стресс. После шопинга, разумеется. Но на правильный шопинг сейчас нет денег – из-за расследования Алиса несколько забросила работу, и счёт на кредитке стал незаметно таять. Пока не критично, но… на правильный шопинг не хватит. Потому что ПРАВИЛЬНЫЙ шопинг – это когда заходишь туда, куда хочется и покупаешь всякую ерунду, просто потому что хочется.
Ну да ладно. К двум часам Алиса стала свежа, прекрасна – и больше не блондинка. Волосы на этот раз покрашены в каштановый цвет, близкий к её натуральному, чтобы, когда они отрастут, не надо было бы возиться с покраской корней. Сегодня Алисой занялась сама Динара, заявив, что она хочет вернуть подруге её кельтский типаж: каштановая пушистая коса, синие глаза, чёрные брови, почти без коррекции. Блондинок-Барби вокруг и без того пруд пруди, а тут – уникальность и естественность!
Девушка полностью отдалась в умелые руки подруги. Массаж лица, три маски одна за другой, бровки, покраска, маникюр – все тридцать три удовольствия. Заодно порыскала по обычным местам в интернете – нет ли где работы. Увы, лето – всегда затишье для фотографа. Звонки Петровичу и Хвосту тоже успеха не принесли.
– Пусто? – сочувственно спросила Динара.
– Увы. Есть две стадии отсутствия денег: «Денег нет» и «Денег нет ваще». У меня пока что первая, но не за горами и вторая. Ну да ладно, что-нибудь придумаю.
Пока Алиса нежилась под маской Динара куда-то убежала, потом вернулась с таинственным видом:
– А у нас, похоже, есть для тебя кое-что!
– Ой, правда?
– Тсс… сейчас мама с одним человеком всё обсудит и скажет.
Работа нашлась. Некая очень богатая дама кавказского происхождения пожелала фотосессию, и тетя Лика убедила ее, что Алиса – именно тот фотограф, что ей нужен. Завтра в одиннадцать они с тетей Ликой поедут к клиентке.
Вот и отлично! Пора возвращаться к привычному ритму жизни. К чёрту порталы,
