Валерий Гусев - Профессор без штанов
– Никак! - сказала мама, как отрезала. - Его служебный телефон засекречен. - И тут же назвала папин номер.
– Полковник Оболенский. Слушаю вас.
– Вы знаете, где находится страусиная ферма?
– А вам зачем? Кто это?
– Там ваши дети. Возможно, в руках бандитов.
– Вас понял, спасибо. Высылаю наряд!
Мы сели в машину. Дядя Федор завел ее и пулей вылетел на трассу.
– Ща, Дим! У меня тут есть местечко. В этом местечке мой друг. Он черный следопыт. Ходит по полям войны и оружие собирает. У него этих стволов - на батальон хватит. - Дядя Федор гнал машину так, что я даже не успевал бояться. - Ща мы у него пару автоматов возьмем. И по паре гранат. И такой салат из них сделаем! - он погрозил кулаком куда-то вдаль. - С яичницей. С тухлой!
Я не возражал. Правда, не понял, зачем нам салат из пары гранат. Да еще с тухлой яичницей. Меня всего трясло. Где-то внутри. Но снаружи все было спокойно. И поэтому, когда впереди мелькнул указатель «Милиция», я сказал дяде Федору:
– Сворачивай.
– Это правильно! Это путем! Сначала - дело, а потом удовольствие.
Мы подлетели к зданию милиции со всеми сиренами и мигалками. Дядя Федор затормозил так, что во всех окнах появились встревоженные лица. И наша машина еще шла юзом вдоль крыльца, а на него уже вылетели бравые ребята-не-промах.
– На ферме Петрухина заложники! - крикнул я прямо в окошко. - Террористы требуют машину и оружие! Позвоните в министерство полковнику Оболенскому!
Дядя Федор дал газ, и мы опять вылетели на дорогу.
– Так, - сказал дядя Федор. - Отдохнули, теперь повеселимся.
Он поехал сначала по шоссе, потом свернул на проселок. Машина виляла между ямами на дороге и между деревьями в лесу. Дорога становилась все хуже. И все уже. И наконец, кончилась, упершись в старый дом. Прямо избушка на курьих ножках. Я правду говорю. Это была старая замшелая изба, крытая щепой, на которой среди мха росли поганки и мухоморы. А возле печной трубы сидел черный ворон. А сама изба стояла на старых пеньках. К нам передом, к лесу задом.
Машина стала. Сначала на нас, когда заглох мотор, обрушилась тишина. А потом эта тишина осмелела. Зазвенела птичьими голосами, легким шумом лесного ветерка в ветках деревьев, скрипом отворяющейся двери…
На пороге появился бородатый леший. В телогрейке и с дубовой палкой в руках. Он приложил руку ко лбу, всмотрелся и сказал:
– Вас сюда звали? На фиг вы тут нужны? - Он протянул руку назад и вскинул какое-то странное длинноствольное оружие с набалдашником на конце.
– Противотанковое ружье, - удовлетворенно произнес дядя Федор. - Как сейчас ахнет - и нет у нас машины.
«Если он «ахнет», нам и машина ни к чему будет», - подумал я.
– Сеня! - закричал дядя Федор, высунув голову в окошко. - Свои! Отставить огонь на поражение.
Сеня опустил ружье и улыбнулся:
– Федя! Чего приперся? Патроны нужны? А это кто с тобой? Не мент?
– Свои, Сеня! - дядя Федор выбрался из машины. - Нам не токо патроны нужны. Два автомата и пара гранат. Лучше, конечно, противотанковых.
Сеня спустился с крыльца. Мы в двух словах рассказали ему о наших проблемах. Он почесал густую бороду с сединой:
– Их сколько?
– Двое.
– Как вооружены?
– Пистолеты. Один почему-то не стреляет.
– Так… - Сеня опять поскреб бороду. - Рисковать не будем. Двух автоматов мало. Три берем. И по сумке гранат.
– Так ты что? - удивился дядя Федор. - С нами пойдешь?
– А ты сомневался? - обиделся Сеня. - Если сомневался, вон твоя машина, садись и езжай. А я тебе вслед гранату кину. Ща, соберусь. Багажник открой.
Дядя Федор распахнул багажник во всю ширь. Сеня загрузил его автоматами, гранатами и противотанковыми минами.
– А эти зачем? - спросил дядя Федор, укладывая плоские стальные тарелки зеленого цвета. - Танков у них нет.
– Мало ли. Надо ко всему быть готовыми. Еще минута. - И он скрылся в доме.
А когда вышел - мы прибалдели. Телогрейка туго перепоясана офицерским ремнем, на котором висели запасные магазины к автомату. На груди - сам автомат с круглым диском, бинокль в кожаном футляре. На голове - стальная зеленая каска с красной звездой. А на сапогах - длинные, блестящие на солнце шпоры.
Красный партизан!
– Воевать так воевать! - сказал Сеня, садясь в машину. - Ежли этих гадов в войну не всех добили, мы их теперь добьем. Федя, бери курс на врага! Полный вперед!
Когда мы подъезжали к Кольцевой дороге, дядя Федор сказал:
– Сеня, каску сними. Пост ГАИ впереди.
– И не подумаю.
Конечно, нас все-таки остановили.
– Что за маскарад? - спросил инспектор ГАИ. - Что за оружие?
– Кино снимаем, - сказал дядя Федор. - Боевик. Называется «Бледная Настя». Это главный артист. Ему из роли нельзя выходить. Он даже спит в каске. И вообще, товарищ лейтенант, вы отойдите подальше на всякий случай - гранаты у него настоящие. Как рванут! Вам же хуже.
Это точно. Да, с этими ребятами не пропадешь. В этом я еще раз убедился, когда мы приехали в институт. Никакой пропуск нам не понадобился.
Сеня шел первым. Стволом автомата он отодвинул охранника в сторону и сказал нам негромко:
– Проходите, ребята. Я здесь постою. - И повернулся к охраннику: - Палку-то убери.
Тот молча сунул дубинку в чехол на поясе.
Я отпер кабинет бывшего Медведева. Подошел к сейфу. Выбрал из связки подходящий ключ. Отпер и повернул тяжелую дверцу. Весь сейф был забит деньгами. Они лежали в полиэтиленовых пакетах, перетянутых резинками.
– Считать будешь? - спросил дядя Федор. - Для отчета.
– Тут два дня считать надо, - вздохнул я. Мне совершенно было наплевать на деньги. Как там Алешка, вот что меня тревожило. До глубины души.
А Алешка… Впрочем, об этом в свое время…
Я уложил деньги в сумку. А сзади скрипнула дверь, вошла полосатая Пчелкина.
– Вы зачем это? - Она показала своим носиком на распахнутый сейф. - Грабите?
– А чего тут грабить? - спросил дядя Федор, с трудом поднимая сумку. - Тут, кроме денег, ничего у вас нет.
Однако в глубине сейфа было что-то еще. Шибко интересное. Это были ножны, сделанные из меха какого-то животного. А в ножнах находился нож. С рукояткой из какой-то пожелтевшей кости. В виде бело-желтого медведя, который шел куда-то сам по себе, по своим делам. На всякий случай я положил и этот нож в сумку.
– Охрану вызову, - сказала Пчелкина. - Вы грабители. Я вас не боюсь.
– Мы тебя - тоже, - сказал дядя Федор. Он поднял сумку и пошел к дверям. - В натуре. - И он пошевелил на груди свою золотую цепь. - По жизни. Типа того. Как бы.
Пчелкина не устояла на ногах и села в кресло. Вернее - упала.
– Дима, - прошептала она. - И ты - тоже? В натуре?
Я молча кивнул: что делать? И я в натуре.
– Ты же обещал разыскать профессора.
– Он его разыскал, - сказал дядя Федор, отворяя дверь. - Но было уже поздно.
– А где же он? - Пчелкина прижала лапки к груди. - Он жив?
– Еще как. Но пахнет плохо.
– Чем? - выдохнула Пчелкина.
– Тюрьмой, - безжалостно сказал дядя Федор и вышел в коридор.
– Гони, дядя Федор, гони, - все время повторял я.
– Дим, что ты дергаешься? За Алешку боишься? Это зря. Щаз ворвемся туда, штурмом возьмем эту крепость. Положим их всех на пол. А Алешка по ним босиком пробежится.
– Почему босиком? - тупо спросил я.
– Ну… Он у вас добрый очень. Он их каблуками топтать не будет.
Ошибся дядя Федор. Лешка их такими каблуками растоптал!…
…Не доезжая поворота на ферму Петруши, мы остановились. Путь нам преградил гаишник. В руке - жезл, на груди автомат.
Он указал своим жезлом в сторону:
– Вот здесь стоять. Дальше проезда нет. Идет спецоперация.
– Мы участники! - заорал дядя Федор и включил сирену. - Ты что, капитан, номера не видишь?
А Сеня выставил в окно ствол автомата. И голову в каске.
Капитан отпрыгнул в сторону и заорал:
– Лежать! Оружие в окно! Стоять!
Дядя Федор повернулся ко мне:
– Лежать или стоять, Дим?
– Пробиваться, - сказал Сеня. - С боем!
– Подождите, - сказал я. - Мы привезли деньги. Этот террорист такое условие поставил. Мы тоже заложники.
Капитан выхватил рацию:
– Товарищ полковник! Тут деньги привезли! Братки какие-то. Вооруженные. Так, понял. Выполняю. - И нам: - Проезжайте. - И добавил вслед: - По-моему, вы опоздали.
Сердце у меня ухнуло и провалилось. А дядя Федор рассмеялся:
– Ну, значит, Алеха их повязал. И копытами потоптал.
Загон был окружен машинами. Милицейскими, «Скорыми», пожарными. Наши любимые страусы сбились в испуганную стаю и смотрели через сетку на всю эту спецтехнику. И милиции было много: спецназ, саперы, участковый. Полковник Оболенский.
Он стоял в центре целой группы бойцов. Они были все в бронежилетах, в касках, со щитами. А папа был с биноклем. Рядом с ним стоял Алешка и, что-то втолковывая ему, махал изо всех сил руками.
Папа смотрел на верхушку водонапорной башни. Я подбежал к нему. Какой-то офицер, смеясь, говорил:
– Не спешите, товарищ полковник. Без нас разберутся.
