Софья Прокофьева - Оставь окно открытым
Злобное шипенье стало затихать, красноватый луч начал постепенно бледнеть, гаснуть. Стал как тонкий седой волосок и, наконец, исчез из глаз.
Веснушка медленно повернулся к Кате. У него было мрачное, оскорбленное лицо. Он вскарабкался на постель, заполз под подушку.
Катя боялась, что Веснушка по звонкому стуку ее сердца догадается, что она не спит.
"Если Веснушка узнает, что я все слышала, ему будет еще тяжелее, подумала Катя. — Он такой гордый. Решит, что совсем опозорен".
На следующее утро Катя проснулась рано. Только скрипнула и захлопнулась за мамой дверь, сбросила подушку на пол.
Веснушка был весь какой-то мятый, глаза сердитые, нижняя губа оттопырена.
— Ты что, за тучку зашел? — осторожно спросила Катя.
— Пожалуй, я сегодня на юг слетаю. Купнусь пару раз в море, заявил Веснушка, капризно растягивая слова. — Надоело, весна у вас тут не идет, а ползет, как улитка.
— Конечно, слетай, — охотно согласилась Катя.
— А? — Веснушка въедливым пронзительным взглядом уперся в Катю. — А ты ночью… ты ночью… не спала, что ли?
— Почему не спала? — Катя старалась говорить как можно естественней, но боялась, что голос или глаза ее выдадут. — А что было ночью?
— Ничего, — мрачно отвернулся Веснушка.
— Нет, ты все-таки скажи, — нарочно пристала Катя.
— Сказано тебе, ничего! — резко крикнул Веснушка. Но он как-то с облегчением перевел дыхание. Вдруг он снова нахмурился, подозрительно глянул на Катю.
— Постой! Постой! А ты почему не вздыхаешь? Я же в командировку собираюсь.
"Вот те на! — изумилась Катя. — То злится, просто из себя выходит, когда я вздыхаю, то, извольте, сердится, что я не вздыхаю. Ну, не луч, а не разбери-пойми!"
— А, понятно, — Веснушка горько усмехнулся. — Некоторым все равно: где их друзья, на каком конце света… Им безразлично: вернутся их друзья до темноты или будут, одинокие и озябшие, метаться во мраке!
Делать было нечего. Катя протяжно вздохнула.
— А!.. — тут же вспыхнул Веснушка. — Никуда меня не пускаешь! Связала по рукам, по ногам!
Катя опустила голову, завздыхала еще печальней. Но краем глаза она незаметно следила за Веснушкой.
"Неужели ему нравится, что я вздыхаю? — все-таки закралось в ее душу сомнение. — Неужели он только для виду злится, а на самом деле ему приятно. Может, когда я вздыхаю, он чувствует, как я его люблю, беспокоюсь за него, скучаю?.. Вот путаник!"
В конце концов после долгих споров сошлись на том, что Веснушка самолетом слетает к Черному морю и сразу же назад.
— Простудишься ведь! — горестно воскликнула Катя.
— Простужусь! — надменно сверкнул глазами Веснушка. — Да я же никогда не болею. Вот придумали люди себе развлеченьице. Всякие там насморки, «ап-чхи» и все прочее. Глупая глупость все это, так полагаю. Помнишь, у тебя была температура тридцать восемь градусов? Так твоя мама за голову хваталась. А у меня запросто может быть температура две тысячи градусов, и моя ма… В общем, никто за голову не хватается.
Веснушка нахмурился, быстро отвернулся.
— Я схвачусь, — прошептала Катя.
Веснушка посмотрел на нее и улыбнулся.
Глава 25. Новые друзья и почему Катя им не обрадовалась
День был ясный, но с порывами холодного, еще не прогретого ветра. Катя вышла погулять во двор. Дорогу Кате перешел Кот Ангорский. Равнодушно и лукаво посмотрел на нее серебряными глазами. Посмотрел даже не на нее, а как-то сквозь нее, будто она была прозрачной.
Катя села на серые от старости бревна, сваленные у сарая.
Под бревнами что-то прошуршало и затихло. Все ребята знали, что в бревнах живет пожилая, всеми уважаемая мышь. Ее никто не беспокоил. Даже коты и кошки, расположившись на бревнах, безразлично глядели по сторонам. Делали вид, что не слышат сладостный, умопомрачительный шорох мышиного хвоста.
Но тут у Кати разом испортилось настроение. Из дома вышел Взялииобидели.
Огляделся, нерешительно поскреб колючий подбородок, будто заросший репейником.
Подошел к скамейке, аккуратно расстелил на ней газетку и сел.
Скучающим взором обвел двор. Увидел Катю, прищурился.
Катя не стала на него смотреть. Очень надо! Отколупнула кусочек коры от бревна. Понюхала. Пахнет сосной.
— Пудель, — добрым печальным голосом позвал Взялииобидели. — Сюда, моя собачка. Моя собственная собачка.
Из подъезда вышел Пудель.
На мгновение его глаза задержались на Кате. Потом он послушно, но без всякой охоты подошел к хозяину.
— Сюда, сюда! — Взялииобидели ладонью похлопал себя по коленке.
Пудель подошел поближе. Взялииобидели больно ударил его ногой. Пудель взвизгнул от неожиданности и отскочил. Взялииобидели рассмеялся свои дрянным алюминиевым смехом. Бряк-бряк-бряк!
— Поди, поди сюда! — снова позвал он Пуделя. Пудель затряс длинными ушами, попятился.
— Пудель, ко мне! — грустно и ласково позвал Взялииобидели. Ближе, ближе. Моя собачка, что хочу, то и делаю. Еще ближе, моя хорошая…
Пудель, будто его тащила невидимая веревка нехотя сделал несколько шагов.
— Ему же больно! — не выдержала Катя.
Она скатилась с бревен. Бросилась к Пуделю, присела около него на корточки, обхватила руками за шею.
— Для того и бью, чтобы больно, — теплым, задушевным голосом сказал Взялииобидели.
— Не пущу его! Нет! — крикнула Катя.
В рот Кате лезла жесткая шерсть Пуделя, но она только еще крепче прижала Пуделя к себе, не давая сделать ему ни шагу.
— Правильно, Катька!
Катя увидела около себя ноги в белых босоножках. Подняла голову. Рядом с ней стояла Нинка-блондинка. Катя даже не слышала, как она подошла, Нинка-блондинка так резко наклонилась, что они стукнулись с Катей лбами. Довольно-таки здорово. Но Нинка-блондинка не отодвинулась, а только обхватила Катю и Пуделя руками.
Через двор к ним со всех ног бежали Галя и Валя.
— Мне мой дедушка пугач купил! — заорал Васька, сваливаясь с крыши сарая. Это просто удивительно, как этот человек умел откуда-то падать чуть ли не на голову. — Пробками стреляет. Сейчас сгоняю за ним!
— Во-о… Во-о-оу… Во-оруженное нападение! — приподнимаясь и снова садясь на свою газетку, дрожащим голосом проговорил Взялииобидели. — Знаю я вас. Застрелите, а потом скажете: так и было! Хулиганы!
Нинка-блондинка держала Катю за руку. Васька так пихнул Катю кулаком под ребро, что у той перехватило дыхание. Но она поняла. Это Васька не просто так, а чтобы подбодрить ее, чтобы она не падала духом.
Валя и Галя гладили Пуделя, пальцами разбирали свалявшуюся на загривке шерсть.
— На вас надо в милицию пожаловаться, — сказала Нинка-блондинка, чего вы над собакой издеваетесь?
— Еще кто на кого! Еще кто на кого пожалуется!.. — злобно озираясь, заговорил Взялииобидели, медленно втягивая голову в косматый шарф.
Он вскочил и быстро засеменил к подъезду, невнятно бормоча:
— Обидели… Взяли и обидели…
Наверно, если бы это случилось с ней вчера или сегодня, пораньше утром, Катя была бы потрясена и счастлива, что Нинка-блондинка вот так запросто держит ее за руку. А Васька так здорово пихнул ее в бок. И Галя и Валя тоже рядом с ней, и все вместе.
Но сейчас ничто не могло ее утешить. Бедный Пудель.
Глаза ее по края наполнились слезами. Она даже боялась качнуть головой, чтоб не расплескать их, не заплакать при Ваське.
Глава 26. "Летающий букет"
Знаете что? Давайте-ка мы с вами не будем никуда торопиться.
Ну что хорошего рассказывать так, будто бежишь со всех ног, да еще вприпрыжку. А мне как раз хочется рассказать вам все по порядку, со всеми подробностями. Потому что то, что случилось в это утро, случается вовсе не так часто.
Итак… В это утро Взялииобидели встал пораньше.
Перед тем как выйти из дома и уже сунув одну руку в рукав теплого пальто на стеганой ватной подкладке, Взялииобидели по привычке взглянул на уличный термометр.
Взглянул и вытянул руку из рукава. В удивлении поскреб колючий подбородок. Денек был неяркий, то что называется серенький, а между тем термометр показывал 30 тепла. Если бы Взялииобидели не был так рассеян в это утро, он бы без труда рассмотрел Веснушку, сидящего верхом на градуснике.
"Вот и лето подошло, — сам себе сказал Взялииобидели. — Жарища наступила. Ох, бежит времечко… А куда бежит, бестолковое?"
Он повесил теплое пальто в шкаф, а вместо него накинул легкую светлую курточку, водрузил на голову круглую соломенную шляпу с ленточкой и вышел во двор.
Но тут же вокруг него завертелся возмутительно холодный ветер.
Дунул в рукава и моментально добрался до подмышек. Бросился за шиворот, колючими шариками скатился вдоль спины.
А тут еще этот негодник ветер сорвал с его головы соломенную шляпу, и глупая шляпа, ни с того ни с сего вообразив себя колесом, подскакивая, покатилась по асфальту.
