Валерий Медведев - Сверхприключения сверхкосмонавта
"Чудеса!" — подумала я, догадываясь, что в слове «раз» есть что-то волшебное, "Раз, два, взяли! Раз, два, взяли! Ещё раз взяли! Ещё раз!" И тут я всё поняла. Вот они, волшебники, и вот они, волшебные слева: "ЕЩЁ РАЗ, ЕЩЁ РАЗ!" И так мне захотелось тут же самой стлать волшебником! ЕЩЁРАЗОМ! Я взяла и стала сочинять свою волшебную песенку. Потому что какой может быть волшебник без песенки?
Получилось так: "Я ЕЩЁРАЗ, волшебник, и в добрый час я помогаю всем, кто от неудачи льёт слезы, а работать надо весело, не напоказ, чтоб никто не удивлялся, а при этом, конечно, повторять: "Ещё раз, ещё сто раз, ещё тысячу раз…" Песенки не получилось.
"Никакой я не волшебник, — подумала я, прочитав всё это. — Какая же это песенка, когда всё так нескладно? А потом вспомнила, что надо ещё раз, и ещё, и ещё сто раз попытаться стать волшебником. И вдруг, может быть, в двухсотый ещё раз у меня из-под пера полились стихи:
Я, волшебник ЕЩЁРАЗ,Помогаю в добрый часТем, кто с первой неудачиРастеряется и плачет.Чтоб в работе и за книжкойДело спорилось у вас,Говорите все мальчишки,И девчонки и мальчишки:"Ещё раз! Ещё раз!"Веселей работай снова,Повторяя каждый разДва моих волшебных слова:"Ещё раз! Ещё раз!"
Между прочим, пока Аня Брунова исполняла по системе Станиславского свою сказку про волшебника ЕЩЁРАЗА, я, конечно, не терял времени даром и, как всегда, занимался сразу четырьмя делами: правой рукой в кармане сжимал теннисный мяч, носком левой ноги ритмично прижимал теннисный мяч к полу, решал кроссворд (по горизонтали: 12. Плата за перевозку груза водным путем. 13. Щипковый инструмент. 15. Курорт в Крыму. 17. Вулканическая горная порода, употребляемая как строительный материал) и размышлял о методе физических действий.
Оказалось несколько неожиданным и для меня самого, что я разбираюсь не только в системе Станиславского, но и ещё в одном методе, применяемом режиссёрами в работе с артистами, — этот метод называется методом физических действий. И заключается он вот в чем, но это так… грубо и ориентировочно: в отличие от системы Станиславского, которая приводит актера к правильному внешнему состоянию через правильное внутреннее состояние, то есть через внутреннее к внешнему. Метод же физических действий старается через правильное физическое поведение актера привести его к нужному внутреннему состоянию, то есть, наоборот, через внешнее к внутреннему…
— Иванов, ну, как тебе сказка про волшебника ЕЩЁРАЗА! — спросил Кутырев.
— Всех бы вас, — сказал я, помедлив, — к пираньям во время отлива… всех… кроме Ани… А так ничего, ничего, я немного доволен.
— Иванов немного доволен! Иванов немного доволен! Иванов немного доволен! — пронеслось по залу и по сцене.
— Но потом, когда… имейте в виду… но, несмотря на… это, я разрешаю, только я не очень-то разобрал, по какой все-таки системе вы работаете? Борис, кстати, о стыке театральных наук… Вы, конечно, не знаете, что, кроме системы Станиславского, в работе с актерами есть ещё так называемый метод физических действий, — меня так и подмывало все-таки прочитать этим начинающим и ленивым и нелюбопытным людям лекцию о методе физических действий.
— Юрий Евгеньевич! Не губи мою режиссёрскую карьеру, — взмолился Борис Кутырев, — ты же обещал не разражаться?
— Не знаешь — не берись, не можешь — не борись, — прошептал я одними губами и решил про себя: "Ладно, погублю я этого Кутырева, но потом! Позже!.. Чтобы не занимался бессистемно театральным искусством!"
— И так в твоём присутствии бог знает что происходит, — продолжал жаловаться Кутырев. — Жонглёр раньше не ронял ни одной булавы, а сегодня, в твоем присутствии, он ни одной булавы не поймал. Актёры не выполнили ни одной из поставленных перед ними сценических задач. Кроме Ани…
— Как, разве выступал жонглёр? — удивился я.
Выступление жонглера я и вправду как-то не заметил, поглощенный своими мыслями.
— Слушай, Брунова, у меня есть к тебе серьезный разговор, ты ко мне зайди.
— Когда? — спросила Аня.
От такого моего предложения она так растерялась, что даже покраснела, что даже воскликнула:
— Господи, твоя воля! Счастье-то какое! Иванов свидание мне назначил! Где это записать?!
— Как где? В воспоминаниях, — вырвалось у меня невольно.
— А когда зайти-то? — продолжала причитать Брунова.
— Зайдешь… лет через пятнадцать — двадцать.
От такого моего предложения она растерялась ещё больше и ещё больше покраснела.
— Через пятнадцать лет у меня будет ревнивый муж, — сказала она.
Мне понравилась её находчивость, в конце концов, все сотрудники, окружающие сверхкосмонавта, должны быть находчивыми, а сам сверхкосмонавт должен быть сверхнаходчивым. Всё нормально.
— Друзья, но давайте всё-таки работать, — взмолился Кутырев.
— Давайте, давайте, — согласился я, зная, что сейчас начнется то, ради чего я и пришел.
— Сейчас мы тебе сыграем клоунаду, — сказал Кутырев, обращаясь ко мне. — Только дай слово, что ты до самого конца не будешь перебивать нас своими знаниями!..
— И больше того, — поддержал я Кутырева, — если мне твоя клоунада понравится, я твоим клоунам подарю способности гекконов!
— Каких ещё гекконов? — испугался Кутырев.
— Тех самых гекконов, которые ходят по потолку. — И я быстренько скороговоркой проинформировал всех о том, что семейство гекконов из отряда ящериц знаменито тем, что его представители могут передвигаться по вертикальным, совершенно гладким поверхностям и в погоне за мелкими насекомыми бегать по потолку, словно по полу.
— А зачем нам от тебя такой подарок? — удивился Кутырев.
— Как зачем? — сказал я. — Вы же играете клоунаду про космос, вот твои клоуны и будут ходить по потолку, как гекконы.
— Но я надеюсь, — сказал Кутырев, — ты не сейчас нам подаришь эти способности.
— Нет, нет, — ответил я, — со временем, конечно.
— Ах, со временем, — успокоился Кутырев. — Тогда другое дело. Можешь не торопиться со своим подарком.
И с этими словами Кутырев побежал за кулисы. Затем вышел из-за занавеса на просцениум. Я с настороженным любопытством уставился на Кутырева.
— Предлагаю вашему вниманию клоунаду, — неуверенно громким голосом объявил Борис Кутырев, — под общим названием "Слепой космический полет!". Часть первая: "Три, два, один. Пуск!" Часть вторая: "Вдоль по Юпитерской!.."
Занавес открылся, и то, что я увидел на сцене; привело меня в некоторое замешательство: на заднике были срисованы космические сюжеты с картин художника Соколова, а также космонавта и художника Алексея Леонова. Но вместе с этим на площадке сцены под тремя металлическими трубами, сваренными треногой, стоял обыкновенный стул. На треноге, перекинутая через блок, висела толстая верёвка, один конец которой был привязан к спинке стула, другой конец верёвки держали в руках пять или шесть ребят в противоперегрузочных костюмах. Я-то думал, что увижу на сцене хотя бы макет ракеты с заправочной мачтой или что-нибудь похожее, а тут — стул и рядом со стулом почему-то цинковое ведро с дужкой.
Затем раздались записанные на магнитофон звуки электронно-космической музыки, и на сцену вышли Борис и Виктор. Они были в преувеличенно-космонавтских скафандрах и в дурацких клоунских ботинках с длинными носами. Костюм Виктора был расшит ослепительно сверкающими, как звёздное небо, белыми блёстками, среди которых сверкали синие луны, А костюм Бориса был расшит огненно-рыжими блёстками, расцвечен сверкающими спиралями и красными звёздами. Вообще-то это всё было очень эффектно и впечатляюще.
"Понятно, — подумал я. — Ребята выступают в старых классических масках рыжего и белого клоуна, только в художественно-космической разработке. Неплохо", — подумал я и хотел было уже спросить: эта клоунада — "цирковое антре" или клоунада «буфф»? Спросить с тем, чтобы тут же разъяснить участникам представления, какая разница между двумя видами этих клоунад, но удержался, потому что я дал слово Борису Кутыреву не прерывать своими знаниями репетицию. Вот поэтому я даю в моих воспоминаниях эту клоунаду, мизансцена в мизансцену — так, как она запечатлелась у меня а памяти и как она была написана и поставлена её автором и режиссёром Борисом Кутыревым.
СЛЕПОЙ ПОЛЁТ
Клоунада
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
"Три, два, один. Пуск!"
[Белый космонавт. ] А сейчас, Витя, я тебя буду тренировать…
[Рыжий космонавт. ] Ты меня уже тренировал… Сейчас моя очередь! (Униформистам) Дайте шлемовёдр!
На манеж выносят обыкновенное ведро с дужкой. К ведру прикреплены наушники, провода и множество замысловатых трубок.
