Валерий Гусев - Сокровища старой церкви
– Я согласен с вами. Неожиданный ход с учетом психологии Великого… Извините, Сычева. Два его слабых места - крайняя самоуверенность и…
– Продолжайте, продолжайте, Ратников.
Андрей чуть заметно улыбнулся:
– Он мышей боится, товарищ полковник. Панически.
Все расхохотались.
– Напрасно смеетесь, - прервал веселье полковник. - Знаете, как мы однажды в похожем случае террориста из квартиры выкурили? - Полковник тоже улыбнулся. - Ужей в нее запустили. Вылетел как миленький. Причем в окно… Так что конкретно, Ратников?
Андрей изложил свой план. В целом он не встретил возражений. Сомнения вызывали два пункта: участие в акции подростка и роль Ратникова как заложника. По первому пункту Андрей возразил, что парень очень надежный, а полковник добавил, что примет дополнительные меры по обеспечению его безопасности. По второму пункту неохотно сошлись на мнении участкового, что в ходе операции конкретные условия могут измениться, в том числе - и в благоприятную для него сторону.
– Что с вертолетом?
– Есть у нас хорошая машина, - вставил офицер ФСБ, - вполне подойдет. Ее и готовить не надо. Так, - он улыбнулся, - кое-что по мелочи. В частности, дверцу. Для вас, - он обратился к Ратникову, - в нужном месте на ней мы поставим метку.
Обсудили все другие детали операции, еще и еще раз «покрутили» их со всех сторон, чтобы по возможности предусмотреть все неожиданные повороты.
– Ну, Ратников, - полковник встал, протянул участковому руку, - действуй. Главная задача - твоя. Удачи тебе.
– Спасибо.
Полковник взглянул на часы:
– Всем: тридцать минут на подготовку. К восемнадцати часам полностью скрытно блокировать объект. - И пошутил вслед: - Ратникову коня к подъезду!
Глава XVI
ОПЕРАЦИЯ «БОЛОТО»Подъехав к дому, Андрей в буквальном смысле упал с коня - так устал.
Тут же откуда-то, как воробьи с забора, свалились на него ребята.
– Поймали? - прочирикали в один голос.
– Нет, он Ведьму с Федором в заложники взял. Завтра будем их освобождать.
– А сокровища?
– И сокровища отберем, - уверенно сказал Андрей и подмигнул Кольке. Тот чуть заметно улыбнулся в ответ.
– Нет, вы полюбуйтесь на них! - возмутился Мишка, указывая на Кролика и Воронка.
Все обернулись.
Кролик гладил коня по щеке и что-то бормотал ему в ухо, а Воронок от радости рыл копытом землю, а потом положил голову Ваське на плечо и замер, время от времени вздыхая.
А Миха процитировал фразу из собственного сочинения, над которой потешалась вся школа:
– «Конь подбежал к хозяину, обнял его и стал что-то шептать на ухо».
Все засмеялись. Но Кролик не обиделся.
– По домам, ребята, - сказал Андрей.
– А вас, Штирлиц, я попрошу остаться, - ревниво указал Мишка на Челюкана.
Ратников кивнул и дал Кольке ключ:
– Я зайду в одно место, а ты принеси сюда чемодан. И подожди меня.
И Андрей, превозмогая усталость, пошел в церковь. Разбудил Силантича. Тот почему-то не удивился. Впустил участкового и долго наблюдал, зевая, как он пошарил рукой под аналоем, как потерянно бродит по церкви, заглядывая во все углы и щели.
Креста нигде не было.
Наверное, дед Федор здорово поумнел и просто соврал Великому. Это все осложняло. В разработанный план, где каждая деталь точно приходилась к своему месту, придется вносить коррективы. Согласовывать, перестраивать всю операцию.
А сил уже не было. И времени тоже.
Андрей извинился за беспокойство и побрел домой. Утро вечера мудренее.
Ребята, оказывается, еще не разошлись, сидели на ступеньках его крыльца, как воробьи на заборе. Щебетали, перебивая друг друга, но, завидев Андрея, замолчали, переглядываясь.
«Что они там еще придумали?» - мелькнула и тут же утонула вялая мысль.
Галка встала и протянула Ратникову какой-то сверток:
– Это вам, дядя Андрей.
Недоумевая, участковый развернул бумагу.
Неудержимо блеснуло в темноте. Золотой крест, усеянный переливающимися камнями.
– Что это? Откуда?
– Его Миха нашел.
– Где?
– В подземелье. - Мишка небрежно пожал плечами, словно такие находки его повседневная будничная обязанность. - Там в стенах дырки такие…
– Ниши.
– Вот в одной он лежал. Я его забрал. Но Великому мы отдавать его не собирались. Отца Леонида решили дождаться.
– Ребята, - растроганно проговорил Андрей. - Как же вы меня выручили! И не только меня. Вы не обижайтесь, сегодня я ничего не могу вам рассказать, не имею права. А завтра, когда возьмем Великого, приходите ко мне. Обо всем поговорим. Ведь нам есть о чем поговорить, да?
– О профилактике правонарушений в подростковой среде, - сказал Мишка.
И выдержал без слов Колькину затрещину.
– Тогда о влиянии личного обаяния Кролика на процветание местной фауны. Он подобрал бездомного котенка, и тот стал его пернатым другом.
– А что Кролик? Чуть что - так сразу Кролик, - очень похоже проныла за Ваську Галка, потому что Кролик в это время уже баюкал своего Воронка.
– Коля, зайди на минутку, - сказал Андрей Челюкану. - На два слова.
– Коля, - начал Андрей издалека, - Великий это не Великий. Это совсем другой человек. Профессиональный убийца. Завтра проводится операция по освобождению заложников и его задержанию. Есть в ней одна деталь, которую лучше тебя никто не сделает. Не скрою - это опасно. Тебя будут подстраховывать очень надежные и опытные люди. Но риск все равно есть.
– Я согласен, - сказал Колька.
– Тогда слушай… Но сначала ответь: Великий в самом деле мышей боится?
Ранним солнечным утром Андрей и Колька встретились на берегу. Ратников принес чемодан, Колька весла и небольшую картонную коробку с дырочками.
Гребли по очереди, почти не переговариваясь. Обо всем договорились вчера.
Оба волновались. Андрей за Кольку, Колька за поручение. Но ни тот ни другой не боялись. Андрей - по службе своей, Колька - потому что знал: за его спиной профессионалы, в обиду, если что не сладится, не дадут. И дядя Андрей рядом.
У начала Ведьминой протоки их ждали в лодке двое милиционеров.
– Все в порядке, Андрюха, - сказал один из них. - Удачи вам.
Ратников и Колька поплыли дальше. Челюкан шарил глазами по сторонам.
– Не старайся, - улыбнулся Андрей, - ничего и никого не увидишь. Здесь тридцать человек да еще и всякая техника.
Поверить в это было трудно. В протоке шла своя жизнь: лягушки, цветы, птицы - все вели себя так, словно никого подозрительного и ничего постороннего в их обиталище не было.
Причалили к бревну. Вышли из лодки. Оставив в ней чемодан.
– Жди здесь, - бросил Андрей и зашагал к избушке на курьих ножках, чувствуя всем телом настороженный встречный взгляд Великого и десятки внимательных глаз товарищей, готовых в любую секунду прийти на помощь.
Андрей остановился у двери.
– Входи, - послышался голос Великого.
Бандит стоял в проеме, косил взглядом в окно, проверял, не привел ли Андрей подмогу.
Ведьма так и лежала на печи, Федор сидел на скамье, в дальнем углу.
– Сейчас я тебя обыщу, - сказал Великий, забрал у Ратникова мегафон и брызнул в лицо из баллончика. Андрей потерял сознание. Великий надел на него наручники.
Очнулся, когда Великий тряс его за воротник и кричал в лицо:
– Где крест, ментяра злобный?
Андрей поморщился - болела голова и тяжело дышалось.
– Я не нашел его. Нет его там.
Великий выпрямился, пошел угрожающе на Федора - тот сжался в комок, втянул голову в плечи.
– Подожди, - остановил Андрей бандита. - Он не виноват.
Великий резко повернулся к нему:
– Играть задумал? Где вертолет?
– Будет. С вертолетами у нас не густо. Но будет. В одиннадцать ноль-ноль. Крест я действительно не нашел. Тебе предлагают за него деньги.
– Какое благородство! - покривился Великий. - За что же такая честь?
– На тебя ориентировка пришла, Сычев.
Великий вскинулся, жестко ухмыльнулся:
– По твоей наводке?
– По моей, - не стал отпираться Андрей, это входило в его планы. - Учитывая твой «послужной список», твою социальную опасность, принято решение руководства удовлетворить все твои требования во избежание кровопролития и жертв.
– Испугались? - оскалился Великий. - Поняли, дурачье, с кем вы дело имеете?
– Испугались. Скажу больше: не будет никаких попыток перехватить тебя в пути. Если потребуешь, откроют границу. Но, конечно, с зарубежной полицией последует договоренность о твоей выдаче.
Великий хмыкнул. Он, и правда, считал себя великим. И как всякий «великий» сильно заблуждался на этот счет.
– Это все?
Андрей кивнул:
– Но есть встречная просьба. Вернее, условие.
– Ну? - насторожился Сычев.
– Не выбрасывать меня из вертолета.
– Дать честное пионерское?
– Принять к сведению: если ты меня сбросишь, вертолет взорвется.
Сказав это, Андрей улыбнулся, подумав, что врать - легко, прямо-таки играючи - он научился не иначе как у Михи Куманькова. Но, как ни странно, именно эта улыбка убедила Сычева в его правдивости.
