Ая эН - Уровень Альфа
Дюшка согласился уйти. Рон объяснил ему, что, если у Риза на этот раз ничего не получится, это не страшно. Ведь это не единственная попытка.
Следующие дни Дюшка честно отдыхал. Дима, Рон и Лили со своими подружками просто развлекали его, понемногу рассказывая о жизни ангелов и о жизни разных людей на разных планетах. Несколько раз они слетали на планету, на которую Дима когда-нибудь потом собирался на время поселить Дюшку с Ризом. Планета эта называлась Земля-4 и была немного отсталая в смысле техники. Зато жить на ней было совершенно безопасно, и практически все до единого жители были милые, добрые и спокойные. Лили учила Дюшку рисовать мысленно – передавать на бумагу непосредственно те образы, которые придумываются в голове. С Димой они немного бегали по утрам по берегу озера. Рон оказался настоящим мастером рассказывать разные истории. Еще Дюшке понравилось читать мифы и предания ангелов разных стран. Дюшка прочел сказку про белую лошадь, а потом много других сказок. Старая потрепанная книжка с картинками перекочевала из библиотеки в одну из Дюшкиных комнат, да так там и прижилась.
А еще у Дюшки появилась своя шикарная мастерская. Такая, о какой он и не мечтал никогда. Помогала ее оборудовать Лили, а камни для Дюшки подобрали два настоящих профессионала в этом деле, ангелы, которых Лили пригласила специально для этой цели.
В общем, Дюшка проводил время почти что приятно. Он старался не вспоминать о Варе, о маме и о том, что его планеты больше не существует. И очень часто это ему с успехом удавалось. Он не знал, что на самом деле это только благодаря Диме – тот опять усилил блокировку всех мыслей мальчика, касаемых его прошлой жизни на Земле-11.
Между тем у Ризенгри Шортэндлонга дни проходили совсем иначе. В первый же рабочий школьный день Риз приложил все усилия, чтобы как можно лучше сыграть роль настоящего человека. Он «выживал» в условиях пустыни и занимался другими уроками, увеличивая пульс и давление так, чтобы не очень отличаться от общей массы. Он потихоньку посматривал на Кузю и старался вызывать в себе те же физиологические процессы, которые происходили в Пузикове. Дело в том, что по комплекции Дюшкино тело больше всего походило на тело Кузи. Поэтому Риз, поглощая кактусы и решая задачки, копировал Кузины цвет лица, дыхание, сердцебиение. С каждой минутой Кузе становилось все хуже и хуже. Ризу, соответственно, вроде как тоже. Но если самого Риза такое состояние ни капельки не волновало, этого никак нельзя было сказать о тех сотрудниках, которые обязаны были вовремя прекратить эксперимент. С одной стороны, им было бы спокойнее включить биозащиту и не переживать по поводу того, справится «объект Клю» со стрессом или нет. С другой стороны, включить защиту, не доведя объект до полной кондиции, означало навлечь на себя гнев Фредерико, а этого тоже никому не хотелось. Поэтому сотрудники, следящие за дальнейшим развитием событий, нервно кусали себе ногти и чешуйки, не решаясь на какие бы то ни было действия.
– Интересно все-таки, а как им удалось создать условия пустыни в одной комнате? – поинтересовалась Лессия, когда у детей наконец появилась возможность передохнуть.
– Это не комната. Это климатическая камера, – объяснил Рино. – Фирма моего папы как раз такие штуки и продает. Только их покупают плохо. За весь прошлый год всего одну большую камеру продали – в секретный институт, для опытов над мутантами.
– Я даже догадываюсь, в какой именно! – с сарказмом сказал Федя, обливаясь потом.
– А вместе с камерой они продали еще одну такую хитрую штуку – прозрачную и незаметную, которая вообще бешеных денег стоит, мне папа растрепал, – продолжал Рино, – и которая вообще все может, то есть создать любые условия, самые комфортные.
Риз невольно напрягся, но подробности про эту таинственную штуку ему узнать так и не довелось.
– А на меня вы зря напали, – перебил Рино Слунса Менс-младший. – Если бы я про пустыню не написал, мой папочка еще что-нибудь похлеще бы сообразил. Он вообще с детства мне твердит, что такой мутант, как я, не должен расти неженкой.
– Ну и растил бы тебя, как хотел, а мы здесь при чем? – упавшим голосом произнесла Ляля. – Мы-то все не такие крутые, как некоторые. Я, например, самая что ни на есть обычная мутантка. И такой жары стопудово не выдержу.
– Оу, а я?! – завопила Клеменси.
– Ладно, не расстраивайтесь, – попыталась успокоить их Маша. – Следующий урок – плавание. Так что нас ждет прохладный бассейн.
Однако тренер по плаванию тоже пришел в седьмой кабинет, с песком и кактусами.
– Сегодня мы займемся теорией! – бодро объявил он. – Плавать будет кто-то один. Я предлагаю, чтобы это был Андрей Клюшкин.
– Если вы не против, я бы предпочел для начала заняться теорией, – сказал Риз. – Отправьте, пожалуйста, в бассейн кого-нибудь другого.
В бассейн отправили умирающего от жары Кузю. Теперь Ризу не с кого было копировать свое состояние. Вначале он честно обливался потом, краснел и тяжело дышал, а потом так же честно забыл о том, что ему должно быть жарко. В итоге к концу третьего урока, когда многим его одноклассникам впору было вызывать «Скорую помощь», Риз Шортэндлонг выглядел как огурчик. Биозащиту ни разу так и не включили – не понадобилось.
– Оказывается, у людей-немутантов просто поразительные способности к адаптации в условиях стресса! – сделал вывод Лелександр Сергеевич Пушкин, ведущий биохимик секретного института. – И полная неспособность жить в нормальных условиях.
После последнего, девятого урока, которым было черчение ногами, Рино Слунс лег на пол, закрыл глаза и заявил о том, что он собирается умереть прямо тут и чтобы его не трогали. Остальные потопали в столовую.
Ризенгри сначала направился вместе со всеми. Он сгорбился, напустил на себя удрученный вид и поплелся в середине процессии, стараясь ничем не выделяться из общей массы. Но на половине пути ученикам повстречался Фредерико Мене в легкой спортивной форме и с теннисной ракеткой в руках. При виде ракетки Риз мгновенно забыл о том, что должен горбиться, уставать и сочувствовать.
– Вы собираетесь играть в теннис? – спросил Ризи.
– Ты угадал!
– А можно мне с вами? – попытался напроситься он.
– О, Дюшка, конечно! – тут же согласился Мене. – Но, может быть, тебе лучше пообедать и отдохнуть перед вечерними уроками?
Ризенгри подумал о том, что Дюшка Клюшкин сейчас ни за что не пошел бы играть в теннис. Но искушение было слишком велико.
– Я совсем чуть-чуть, можно? Только попробую!
Мене кивнул, и Ризи тут же помчался за своей ракеткой.
– Я тоже хочу поиграть в теннис! – заявила Маша Малинина.
Вообще говоря, ее единственным желанием на данный момент было поспать, но этот выскочка Дюшка Клюшкин, обыкновенный человек, просто не имел права оказаться выносливее! Мене с удивлением посмотрел на Машу и еще раз кивнул.
Мария ушла переодеваться, не подозревая о том, что спасла супермутанта Риза Шортэндлонга от верного провала. Если бы Дюшка демонстрировал чудеса жизнестойкости в одиночестве, Фредерико тут же заподозрил бы неладное. А когда аналогичным образом вела себя еще одна «первая» мутантка, все выглядело вполне естественно.
Ризи, увлеченный новой игрой, о датчиках не вспомнил ни разочка. Его резкие, уверенные движения ни сном ни духом не напоминали клюшкинские. Фредерико был просто поражен. Пока они играли, в столовой затевался бунт. Биоробота Варю Воронину уничтожили точно по расписанию.
Риз опять отличился на литературе, прочитав наизусть «Ев, гения Онегина» и с удовольствием выиграл беготню по дорожкам, расставленным вокруг ямы с какой-то несусветной гадостью. (Между прочим, Рыжего Тафанаила он сам на этот раз спас, а Оля Кошкина все равно угодила в яму.) Затем пришло время еды по новым правилам.
Глазунью из свежих глаз одичавших покусодонтов Риз стрескал в считаные мгновения. Гарнир из жареной картошки, густо посыпанной душистым перцем, – тоже. А Маша не смогла даже ложку ко рту поднести. При виде живых глаз ей стало вообще плохо.
– Это твоему котенку по душе придется, – сказала Маша. – Можно, я свою порцию ему отдам? Он, кстати, где?
– Не знаю, – равнодушно ответил Риз. – Убежал, наверное, куда-то.
– Мне бы отсюда убежать, – вздохнула Маша. – Если честно, мне тут так плохо. Тебе разве не плохо? Вот бы уметь сквозь стены сигать. Раз – и готово!
– Недели три я ни за что отсюда не убегу, – ответил Риз Маше. – Я стану абсолютно первым. Я делаю это ради… Я тебе потом как-нибудь объясню, ради кого.
Маша недоуменно повела плечиками:
– Чудно́ ты треплешься! Ради кого можно стараться стать первым? Ради себя, разумеется. Или я чего-то не понимаю?
– Чего-то не понимаешь, – ответил Риз. – Ты не понимаешь, что можно стараться сделать это ради, например, друга.
В этот момент над головой Риза должен был засиять желто-оранжевый ворсистый луч, сантиметров тридцать в диаметре. Дима Чахлык и Рональд Э-Ли-Ли-Доу напряглись, стараясь не пропустить это знаменательное событие. Но никакого луча на этот раз над головой Риза не возникло.
