Маркус и девочки - Клаус Хагерюп

– Оставь немного чувств для Эллен, – бросил Маркус.

Ему показалось, что он здорово сформулировал фразу.

Маркус стоял в очереди в кассу супермаркета. Перед ним было еще четыре человека.

Одна из них, дама, казалось, закупала продукты на год вперед. Он сам взял всего литр молока. Ему так хотелось в туалет, но он не смел попросить даму пропустить его вперед. Та наверняка подумала бы, что он обычный нахал. Взрослые часто так думают, когда дети просят их пропустить. Он немного порассуждал на эту тему и подумал: когда же он станет достаточно взрослым, чтобы просить без стеснения? Это, пожалуй, займет какое-то время. Маркус почувствовал, что кто-то пробирается вперед из хвоста очереди, но сделал вид, что ничего не замечает. Ни за что в жизни он не уступит своего места. Даже если нахал старше восьмидесяти.

– Извините, – прозвучал за спиной глубокий девичий голос.

Он вздрогнул, обернулся и посмотрел в разноцветные глаза. Зеленый и карий.

– Ты? – тихо удивилась Александра.

– Я, – сказал Маркус еще тише.

Очередь сужалась вокруг них. Дышать было непросто.

– Можно мне пройти? – спросила Александра.

Маркус молча кивнул, она прокралась мимо, шепча:

– Мне не нужен пакет…

Маркус снова кивнул. Она держала лишь упаковку салата.

Дама, нагруженная товаром, обернулась:

– Нашла салат?

– Да, мама, – сказала Александра и положила его в тележку, глядя на Маркуса удивленным, почему-то чуть обиженным взглядом.

Теперь и дама посмотрела на него.

– По-моему, я тебя уже где-то видела, – проговорила она.

– Я забыл про апельсины, – сказал Маркус.

Он развернулся и вышел из очереди. Когда он вернулся, Александра с матерью уже ушли, а очередь стала вдвое длиннее.

– Здесь ничего не сказано о том, что вы должны подарить ей сумку, – сказал Сигмунд. – Написано, что женщины, торгующие сумками, должны рассказать ей о его любви.

Был вечер пятницы. Члены «Четырехлистника» спускались по тропинке к озеру, чтобы искупаться. Сигмунд был расстроен, девчонки смущены, а Маркус не совсем еще понимал, что случилось.

– Мы подумали, что сначала должны подарить ей сумку, – сказала Муна.

– Вы что, подарили ей сумку? – спросил Маркус.

– Да, – ответила Эллен Кристина. – И пояснили, что это – от тебя.

– Что?!

– Это была какая-то старая сумка, – сказала Эллен Кристина, будто бы от этого стало кому-то легче.

– А вы сказали ей, что он ее любит? – спросил Сигмунд.

– Нет, – покачала головой Муна. – Мы не успели, потому что она ушла. А больше мы ее не видели.

Маркус все еще ничего не понимал.

– А почему она ушла, когда вы подарили ей сумку?

– Она вернула сумку обратно, – сказала Эллен Кристина.

– С чего бы это?

– Наверное, подумала, ты над ней смеешься.

– Что я? Смеюсь?

– Да, – кивнула Муна. – Она просила передать тебе привет и сказать, что она еще не такая старая карга…

– Я знаю, что она никакая не старая карга.

Они дошли до озера. Сигмунд и девочки стали переодеваться. Маркус поднял камушек и бросил его в воду. Тот дважды подпрыгнул.

– Чему это нас научило? – сказал Сигмунд, переодевая плавки.

– Что мы никогда не должны дарить старые сумки, – ответила Эллен Кристина.

– Нет! Что надо все делать самому!

– Удачи, – сказала Муна и одновременно с Эллен Кристиной нырнула в воду.

– Я не то имел в виду! – крикнул Сигмунд и последовал за девочками.

Маркус присел на камень и задумался над словами Сигмунда. Безусловно, он прав. Маркус сам должен справиться. Следующий раз, когда он встретит Александру, он просто-напросто посмотрит ей в глаза и скажет все как есть: «Я тебя люблю». Take it or leave it[31]. Хуже быть просто не может. Чем больше он об этом думал, тем проще ему все казалось. Она же его не убьет. Мир не рухнет. И завтра начнется новый день. Он чуть было не засмеялся. Три коротких слова. И все. Я тебя люблю. Или, может быть, четыре. Я люблю тебя, Александра. Он произнес это вслух. Фьють, вот и все. Нет проблем. Я люблю тебя. А ты меня любишь? – Да. Спасибо тебе. Или: нет. Но все равно спасибо. Птички пели, рыбки плескались. Наступила весна. И душа пела.

– Я скажу это! – крикнул он так громко, что над озером разнеслось эхо.

Купальщики обернулись. Он махнул им рукой. Они помахали в ответ.

– Я скажу, что люблю ее!

Они продолжали махать, но не ему. Он обернулся.

Из леса появилась Александра. На ней был спортивный костюм. На этот раз зеленый. Да-да. Цвета меняются. На шейном шнурке висели карта и компас.

– Это опять ты? – спросила она.

Он кивнул. Деваться было некуда.

– Что, у тебя есть еще для меня подарки? На этот раз пара старых сапог? Я угадала?

– Ха-ха, – проквакал он и попытался улыбнуться.

– Ты, наверно, думаешь, это было ужасно смешно?

– Нет, – покачал головой Маркус, – просто…

– Просто – что?

– Просто я ничего не знал про сумку. Это правда.

Он почувствовал, что все еще улыбается.

– Спасибо, – сказала Александра и снова побежала в лес.

– И тебе спасибо, – сказал Маркус и бросился в воду. Ему нужно было освежиться. Остальные с восторгом приняли его в компанию.

– Ну вот, хороший мальчик, – сказал Сигмунд.

– Что она сказала? – спросила Муна.

– Спасибо, – ответил Маркус и поплыл обратно к берегу.

Пока они вытирались, он поведал, что не признался ей в любви, а только сказал, что не имеет к сумке никакого отношения.

– Но теперь она подумает, что это мы над ней издеваемся! – с отчаянием проговорила Муна.

– Это нас меньше всего волнует, – заметил Сигмунд.

– А что нас волнует больше всего? – спросил Маркус.

– Больше всего нас волнует, что она теперь будет думать, будто ты влюбился в другую.

– С чего это она так подумает?

– Полагаю, что большинство находящихся в лесу, когда ты орал, подумали именно так, – задумчиво произнес Сигмунд. – Но мы найдем выход. Ты сказал, что был смущен, правильно?

– Смущен – не то слово, – пробормотал Маркус.

– А она это заметила?

– Да, если она не слепая.

– Хорошо, – сказал Сигмунд. – Это хорошее начало.

– Для чего?

– Для того, чтобы она тебя пожалела.

– А это поможет?

– Должно, – кивнула Эллен Кристина. – Девчонки часто влюбляются в парней из жалости.

– А ты откуда знаешь?

– Знаю… и все тут.

Эллен Кристина покраснела, и Маркус на секунду задумался о том, как она ему нравится. Ни к чему необязывающая дружба обоих полов. Если бы любовь была такой же простой!

Его мысли прервал Сигмунд:

– У меня есть план.

Маркус закрыл глаза и подумал о том, какая замечательная, должно быть, жизнь