Молодость. Автобиография… почти. Книга четвертая. Цикл «Додекаэдр. Серебряный аддон» - Илья Андреевич Беляев
— Вот именно, что ничего хорошего.
— О, а я надпись русскую нашел, — радостно взвизгнул «Мастер», подзывая нас ближе.
— Да отстань ты! Не видишь, у нас деловой разговор.
— Тут написано: «О, Амон Ра…»
— Да ты про мумии знаешь что? — обратился ко мне Михаил.
— Так, поверхностно.
— Вот видишь и ты смеешь упрекать меня в том, что я ничего не знаю?
— «… О! Бог Богов! Смерть — не что иное, как путь в новую жизнь…»
— Да че ты знаешь?
— Все знаю.
— Ну, говори!
— Всем, кто вкус ванили знает, Игнату дружбу предлагает, — он усмехнулся. — Шучу. Итак, начнем лекцию. Тема урока — мумия.
— Как? Мумие?
— Не, мумие — это таблетки из мумии и вообще, не перебивай. Итак, главным мумиемцем был Имхотеп — мужик такой, под сто девяносто сантиметров…
— Баскетболист?
— Не-е, так, запасной. Родился и жил в Египте. Там же восстал из мертвых…
— Что? Вассал? А-а…
— Да иди ты! Слушай, пока есть чем. В общем, он вводил людей в транс и мог убивать их не дотрагиваясь.
— «… мы живем сегодня, мы будем жить снова…»
— Его история пошла от каких-то следопытов-исследователей. Они, значит, травили байки о проклятии, которое убивает каждого, кто входил в гробницу Тутанхамона.
— А Имхотеп куда подевался?
— А он и есть Тутанхамон.
— Да? Вор в законе что ли?
— Чего так решил?
— Кликух много.
— Наверное, ты прав, хотя кто их этих египтян поймет. Так вот, гробницу его вскрыли в 1922 году. Он вылез, всем настучал по кумполу и лег обратно. Это и привело к созданию фильма «Мумия» в 1932 году…
— «… мы вернемся во многих обличиях…»
— … потом, как ты знаешь, была и «Мумия возвращается» и «Мумия — принц Египта» и «Мумия — я утром не причесывалась» …
— Что-то я последний фильм не смотрел.
— А это редкость, раритет, можно сказать.
— Но сама-то по себе она не вставала. Кто-то ж должен был ее оживить!
— Нам это не грозит, ведь мумия оживает, когда вслух произносится магическое заклинание из свитка Тота.
— «… о, могущественный!»
— А откуда ты все знаешь?
— На лекции по истории искусств нужно было ходить.
Я посмотрел на Саню и обратился к Мишке.
— А что ты говорил о заклинании?
— Вслух произносишь, и мумия оживает. Там что-то Саня про могущественного говорил, так это концовка. А что?
Когда, наконец, он созрел до понимания того, что произошло на самом деле, я уже сидел на каменной плите у подножия другого саркофага и, закрыв лицо ладонями, думал. Я первый из всех понял тот кошмар, который сейчас случится, и молил Бога, если он есть в этом мире, чтобы все закончилось хорошо. «Глупцы! С какими кретинами я только общаюсь! В некоторых отдельных ситуациях они гении, лучшие из лучших, но иногда бывают такими глупыми, как дети. Почему мы вначале делаем, а потом думаем о последствиях? Для кого существует поговорка: «Семь раз отмерь, один отрежь?» Явно этого не для русского человека. Почему все глупцы ошиваются около меня, неужели я тоже такой, как они?»
Тишина. Казалось, остановилось не только время, но и вездесущий ветер. Перестала хлюпать вода в дальнем конце зала. Свет факелов на секунду сделался тусклым, а потом вновь разгорелся с прежней силой. В это мгновение я почувствовал, что где-то что-то родилось, и оно должно вот-вот вырваться на свободу, поражая окружающий мир ненавистью и жестокостью. Раздался еле уловимый слухом скрежет, усиливающийся с каждой секундой и не предвещающий ничего хорошего.
Мы стояли на месте, как будто происходящее нас совершенно не касалось. Да и куда бежать? Из зала ведет только один выход, в тот самый коридорчик, откуда наша «бригада» вывалилась вверх тормашками. И все. Левый коридор наглухо заблокирован железной толстенной решеткой, и, чтобы открыть ее, потребуются многочасовые поиски рубильника, выключателя, штепселя… в общем скрытого от посторонних глаз, механизма.
Саркофаг дернулся, качнулся в сторону, оттуда раздался страшный скрежет и загробный рев разбуженного мертвяка. Мы все медленно отошли к противоположной стене и стали ждать результата Сашиной безалаберности. Крышка гроба затрещала, выгнулась дугой и, сломав все замки и запоры, со свистом вылетела из зала. Нашему взору явилось достояние и наследие Египта — ее величество мумия. Не скажу, что это было слишком ужасное зрелище. Такое чувство, будто восстал бомж из нашего рынка. Мумия оказалась ободранной, грязной, с выцветшими тряпками и почему-то дырявой головой в области глаза. Она смотрела прямо на нас, если, конечно же, что-нибудь видела под толстым слоем марли или чем их там раньше обматывали? Бинтообразное существо, именующееся Имхотепом-Тутанхамоном, выставило вперед свои руки-грабли и издав утробный рев, направилось в нашу сторону. Пройдя половину расстояния, она, кажется, поняла, что что-то идет не так и, еще более зычным голосом гаркнула на всю округу:
— Помоги снять гипс!
Это только со стороны показалось бы, что мы не растерялись и действовали слаженно и организованно. На самом же деле нами обуревало такое критическое чувство страха, что расколись кто-нибудь из нас — так бы и остался лежать мертвым грузом в этой сырой пирамиде. Мы сумели загнать страх в пятки и напустить на лицо хладнокровный вид, такой, какой бывает у повара, готовящего цыпленка. Перво-наперво, как бывает везде и при всех бытовых ситуациях, мы добрых полчаса, а то и час дружно улепетывали по всему залу, играя в «поймай меня, если сможешь, подпись — тренер по бегу»! Бег с препятствиями, то есть через другие наваленные саркофаги был куда увлекательнее, чем улепетывание от безглазого «графа Дракулы» или обезумевшей крылато-черепастой Тени, и вонючего Говнотопа… В общем, побегали на славу. А приколов сколько было, я чуть живот не надорвал, даже мумия и та немного смутилась.
Все началось с того, что «Мишутка» зацепился ногой о мирно стоящий «гробик» и как ни странно, его крышка съехала на бок. Обмотанное пугало зацепилось там же и, пропахав головой по ряду кувшинов и горшков, влетело к своему собрату по несчастью, отчего саркофаг неожиданно затрещал и развалился на четыре части. Следом за другом, почти мгновенно отличился «Мастер». Он запутался в каких-то веревках и нечаянно включил механизм скрытой ловушки. Откуда-то сорвалось бревно и на манер тарана, пробивающего ворота замка, полетело в нас. Мы, ясное дело, в разные стороны, а вот мумия замешкалась…
Летела она долго, красиво и, что самое главное, подальше от нас. Казалось, на время можно присесть и перевести дыхание, но Мишка и на сей раз нашел приключение. Он схватил один из разбросанных кувшинов за ручку, потряс его и заглянул одним
