Г. Мачинцев - Мифы и сказки Древнего Египта
— Джхути привел сто человек на боевых колесницах, — сказал гонец. Теперь это все принадлежит тебе. Но отряд пришел издалека, люди и лошади устали. Прикажи открыть городские ворота и впустить нас в город, чтобы мы смогли отдохнуть и задать корм лошадям.
— Воистину, я так и сделаю! — правитель Яффы торжествующе, зло расхохотался. — Я открою ворота перед отрядом Джхути, чтоб вооруженные воины спокойно въехали в город на боевых колесницах, застали мой гарнизон врасплох и перебили его на месте! Взять город без боя! Ловко придумано. Послушай, неужели вы все надеялись, что я поверю в эту выдумку? — и правитель Яффы, гордый тем, что так легко разгадал вражескую хитрость, засмеялся еще громче.
— Ты не веришь моему господину? Ты думаешь, что он тебя обманывает? спросил гонец.
Правитель Яффы неожиданно рассвирепел:
— Убирайся прочь, не то я велю повесить тебя вниз головой на площади!
Но гонец не уходил:
— А если воины Джхути отдадут тебе все сто колесниц и бросят к твоим ногам все оружие, — тогда ты поверишь, что мы не замышляем никакого зла против тебя?
Правитель Яффы задумался.
«Значит, это все-таки правда, — сказал он про себя. — Доблестный Джхути в самом деле хочет перейти на мою сторону и воевать против фараона. Но если это так, мне очень повезло! Выходит, боги во главе с всемогущим Ра тоже на моей стороне! Теперь я сумею отразить любое войско».
— Скажи, — обратился он к гонцу, — почему Джхути выступил в поход с таким маленьким отрядом? Неужели фараон думал, что сто человек смогут захватить город? — и он подозрительно прищурился, глядя на гонца.
— Нет, фараон дал Джхути очень много воинов. Но все они разбежались, когда узнали, что Джхути намерен совершить измену. Остались только те, которые сами не любили фараона: те, кого фараон обделил землей или у кого сборщики налогов отобрали все имущество, так что он, дабы не помереть с голоду, был вынужден продать в рабство собственных детей, бросить дом и уйти служить в войско.
Услыхав такой ответ, правитель Яффы окончательно успокоился.
— Пусть доблестный Джхути сдастся мне, — сказал он. — Я буду ждать его в пустыне, к югу от города. Со мной будет отряд в сто двадцать человек. Пусть сперва придет Джхути и с ним не больше чем двадцать воинов. Пусть они принесут луки, мечи и копья всего отряда и бросят их к моим ногам. И только после этого могут прийти остальные воины — без оружия, пешком.
— Я передам моему господину Джхути твой приказ, — поклонился гонец. Все будет так, как ты хочешь. Воины придут без оружия, ведя под уздцы коней, а колесницы будут нагружены богатыми дарами.
Два часа спустя правитель Яффы, сидя в шатре, ждал прихода Джхути. Неподалеку от шатра отдыхали сто двадцать сирийских конников.
Но вот вдали заклубилась пыль. Это возвращались дозорные, которых правитель Яффы выслал на разведку. На полном скаку всадники влетели в лагерь и осадили коней.
— Они идут, — доложили всадники правителю Яффы.
— Сколько их? — спросил тот.
— Двадцать безоружных воинов и сто колесниц, на которых они везут корзины с дарами. А впереди — Джхути.
— Хвала великому Ра! — вскричал правитель.
Когда Джхути пришел в лагерь, египетские воины сразу же бросили на землю оружие — копья, мечи, луки и колчаны со стрелами — и встали в стороне.
— Я привез тебе также богатые подарки: золото, серебро, драгоценные ожерелья и ларцы из черного дерева, — сказал Джхути, идя навстречу правителю Яффы. — Взгляни на эти корзины. Все они твои. А в руках у меня видишь? — жезл фараона Та-Кемет.
Приосанившись, с торжествующим видом правитель Яффы сделал Джхути знак, чтоб он положил жезл к его ногам. Джхути поклонился и, держа жезл в вытянутой руке, как бы нечаянно постучал им о камень. И, едва раздался стук, в тот же миг открылись корзины, и оттуда стали выскакивать вооруженные воины. Весь отряд Джхути — все пятьсот человек — был здесь! Размахивая копьями, с грозным боевым кличем ринулись они на сирийских конников, безмятежно отдыхавших у костра. Запели стрелы в воздухе, понеслись вперед боевые колесницы. Ни один из сирийцев не успел вскочить на своего коня или выхватить меч из ножен. Многие из них сразу упали замертво, сраженные стрелами, а те, кто остался жив, в ужасе обратились в бегство.
— Взгляни на меня, побежденный злодей! — воскликнул Джхути, потрясая жезлом. — Вот жезл фараона! Великий владыка Та-Кемет, — да будет он жив, здоров и благополучен, — сразил тебя им!
Правителя Яффы связали, надели ему на шею деревянную колодку, а ноги заковали в кандалы. После этого Джхути сказал воинам:
— Полезайте опять в корзины и отравляйтесь к воротам Яффы. Привратникам скажите: Джхути захвачен в плен с остатками его войска, все воины обращены в рабов, и вот они везут во дворец трофеи. Стража вас пропустит. Когда въедете в город, сразу выскакивайте из корзин, хватайте всех жителей и вяжите их.
И вот сто боевых колесниц фараонова войска въехали в мятежную Яффу. Едва миновав городские ворота, воины тотчас открыли корзины, и спустя час все было кончено.
Поздно вечером Джхути отправил в Фивы гонца, велев ему передать фараону:
«Пусть возрадуется твое сердце, несравненный владыка Та-Кемет, — да будешь ты жив, здоров и могуч! Великий бог Ра, твой отец, покарал злодеев и отдал в твои руки изменника. Пришли нам людей, чтоб отвести в Та-Кемет пленных сирийских воинов, которые склоняются перед тобой в прах отныне и навсегда».
Так хитроумный Джхути с малым числом воинов усмирил мятежников.
ФАРАОН И ВОР
Фараон Рампсенит воевал очень много. Его сердце не знало страха, рука не ведала поражения. Недаром про него сложили такую песню:
Стреляет из лука он вправо,Мечет копье он влево.Сильнее один Рампсенит,Чем сотни сотен отрядов.
Все соседние страны выплачивали фараону дань. Правители горных земель посылали окованные золотом колесницы. Страны, расположенные в низинах, отправляли узорные ткани с золотой бахромой. С островов поступали благовония и самоцветы.
Вскоре у Рампсенита скопилось так много богатств, что во дворце сделалось тесно.
Торопились на зов фараона вельможи и набивали себе синяки и шишки об углы сундуков. Прозрачные в блестках платья придворных красавиц цеплялись за ножки кресел. Слуги то и дело опрокидывали в тесноте ларцы. Крышки открывались, содержимое вываливалось на каменные плиты пола. Браслеты и кольца со звоном раскатывались в стороны — попробуй потом разыщи. Ожерелья из нежных фаянсовых бусин превращались в груды цветных осколков.
Рампсенит не раз высказывал недовольство. А когда оказалось, что дань, привезенную по Великой Зелени на трех кораблях, негде разместить, его величество, — да будет он здрав, силен и могуч! — приказал немедля позвать строителя.
Строитель явился, упал перед креслом владыки, поцеловал пол между ладонями.
— Я пришел по твоему приказу, о владыка, — да будешь ты здрав, могуч и благополучен!
— Поручаю тебе, — сказал Рампсенит, — возвести надежное здание рядом с моим дворцом.
— Прикажи — и скалы сдвинутся с места. Вымолви слово — и Нил выйдет из берегов. Но с какой целью строится здание? Сколько должно быть в нем окон, сколько дверей? — спросил, не поднимаясь, строитель.
— Стены должны быть толстыми, двери из прочного дерева, окон вовсе не нужно. А для чего предназначено здание, знать тебе не положено.
Строитель был человек догадливый. Он мигом смекнул, что к чему. Однако работу исполнил на славу: стены глухие — тараном не разломать, двери медью обитые — топором не разбить. Ворам ни силой, ни ловкостью внутрь не проникнуть.
Рампсенит остался доволен и велел перенести в новое здание большую часть своих богатств. Строителю только того и нужно было. Сам он сокровищем не воспользовался, а перед смертью позвал двух своих сыновей и сказал:
— Оставляю вам не усадьбу с садом, не стада на лугу, а сокровищницу фараона. Можете ею распоряжаться как собственным сундуком.
— Что ты говоришь, отец?
— Дети мои, слушайте меня внимательно. Я вам расскажу то, что в страхе скрывал от людей всю жизнь. Твердо запомните каждое мое слово, а уж потом, когда я умру, действуйте так, как сочтете нужным. Один из камней в наружной стене не скреплен с остальными. Вынуть его ничего не стоит. Запомните: третий ряд снизу, пятый по счету камень от северного угла. Третий снизу, пятый от угла.
Сказав так, строитель глубоко вздохнул, закрыл глаза и умер.
Спустя некоторое время после похорон зодчего его сыновья решили, что пора браться за дело. Темной ночью они вышли из дома и пробрались к сокровищнице. Без труда им удалось отыскать камень, что указал отец; они проникли внутрь и унесли столько золота, сколько могли поднять. Уходя, они не забыли задвинуть камень на место.
