Луиза Олкотт - Маленькие женщины
- Нет другого? Как забавно...- Она не кончила фразы, так как Белла покачала головой и вмешалась, сказав очень любезно:
- Ничего удивительного. Зачем ей много платьев, если она не выезжает? Но даже если бы у тебя была их целая дюжина, нет нужды посылать за ними домой, Дейзи, потому что у меня есть чудесное голубое шелковое платье, из которого я выросла. Может быть, ты наденешь его, дорогая?
- Ты очень добра, но меня не смущают мои старые платья, и если они не смущают вас, то вполне подходят Для девочки моего возраста,- сказала Мег.
- Сделай мне удовольствие, дай нарядить тебя по моде.
Мне так хочется нарядить тебя! Ты будешь настоящей красавицей, стоит лишь чуть-чуть кое-где подправить. Никто тебя не увидит, пока ты не будешь готова, а потом мы неожиданно появимся на балу, как Золушка и ее крестная,- сказала Белла самым убедительным тоном.
Мег не могла отказаться от предложения, сделанного так сердечно, и желание увидеть, станет ли она "настоящей красавицей", если "чуть-чуть подправить", заставило ее согласиться и забыть обо всех своих прежних неприятных чувствах по отношению к Моффатам.
В четверг вечером Белла и ее горничная, закрывшись в одной из комнат, вдвоем превратили Мег в элегантнейшую леди. Они завили и уложили ее волосы, покрыли ее шею и руки какой-то ароматной пудрой, коснулись ее губ коралловой помадой, чтобы сделать их краснее, а Гортензия добавила бы и soupcon de rouge[14], если бы Мег решительно этому не воспротивилась. Они затянули ее в небесно-голубое платье, которое было таким тесным, что она едва могла дышать, и с таким глубоким вырезом, что скромная Мег покраснела, увидев себя в зеркале. Был прибавлен и набор серебряных украшений, браслеты, ожерелье, брошь и даже серьги, так как Гортензия сумела привязать их к ушам Мег на шелковых розовых ниточках, которые были совсем не видны. Гроздь бутонов чайной розы на груди и кружевной рюш примирили Мег с видом ее красивых белых плеч, а .пара шелковых голубых башмачков на высоких каблуках удовлетворила последнее желание ее сердца. Кружевной носовой платочек, веер из перьев и букет в серебряном кольце довершили наряд, и мисс Белла обозрела ее с удовлетворением маленькой девочки, переодевшей свою куклу.
- Мадемуазель charmante, tres jolie[15], не правда ли? - с преувеличенным восторгом воскликнула Гортензия, складывая руки.
- Пойди и покажись,- сказала мисс Белла, вводя Мег в комнату, где их ожидали остальные.
И когда Мег, шелестя шелками, волоча свои длинные юбки, позвякивая серьгами, с завитыми кудрями и сильно бьющимся сердцем, прошла по комнате, она почувствовала, что для нее наконец действительно началось "веселье", так как зеркало ясно сказало ей, что она "настоящая красавица". Подруги оживленно повторяли приятные и лестные слова, и несколько минут она стояла как ворона из басни, в восторге от позаимствованных павлиньих перьев, пока остальные трещали как сороки.
- Энни, пока я одеваюсь, научи ее, как обращаться с юбкой и этими французскими каблуками, а то она споткнется. Клара, возьми свою серебряную бабочку и приколи к этому длинному локону слева на ее голове, и пусть никто не трогает это чудесное дело моих рук,- сказала Белла, поспешив к себе с очень довольным видом.
- Я боюсь спускаться вниз. У меня такое странное чувство: мне неловко и кажется, что я полураздета,- сказала Мег, обращаясь к Салли, когда зазвонил колокольчик и миссис Моффат прислала просить девиц поскорее спуститься вниз.
- Ты совсем на себя не похожа, но очень красивая. Рядом с тобой я выгляжу невзрачной. У Беллы бездна вкуса, и, уверяю тебя, ты кажешься совсем француженкой. Пусть цветы висят, незачем так заботиться о них, лучше последи, чтобы не споткнуться,- ответила Салли, стараясь не принимать близко к сердцу то обстоятельство, что Мег красивее ее.
Помня о прозвучавшем предупреждении, Маргарет благополучно спустилась по лестнице и вплыла в гостиные, где уже находились Моффаты и несколько первых гостей. Очень скоро она обнаружила, что есть в дорогой одежде некая магическая сила, которая притягивает определенного рода людей и обеспечивает их уважение. Несколько девиц, которые прежде не обращали на Мег внимания, вдруг почувствовали большое расположение к ней; несколько молодых людей, которые только глазели на нее во время прошлой вечеринки, теперь не только глазели, но и попросили, чтобы их представили ей, и сказали ей всевозможные глупые, но очень приятные комплименты, а несколько старых дам, которые сидели на диванах и критиковали остальное общество, с заинтересованным видом осведомились у хозяйки, кто эта юная красавица. Она слышала, как миссис Моффат ответила одной из дам:
- Дейзи Марч... отец - полковник... в армии... одно из наших первых семейств, но... превратности судьбы... вы понимаете... близкие друзья Лоренсов... прелестное создание, уверяю вас... мой Нед с ума по ней сходит.
- Боже мой! - сказала старая дама, снова поднося лорнет к глазам, чтобы обозреть Мег, которая старалась не показать своим видом, что слышала ложь миссис Моффат и шокирована ею.
Странное чувство не проходило, но она вообразила, что играет новую роль изысканной леди, и неплохо справлялась с ней, хотя из-за тесного платья у нее закололо в боку, шлейф попадал ей под ноги и она постоянно боялась, как бы ее серьги не упали и не потерялись или не разбились. Она кокетничала и смеялась над невыразительными шутками своего кавалера, пытавшегося быть остроумным, когда вдруг оборвала смех и смутилась, так как прямо напротив себя увидела Лори. Он смотрел на нее с нескрываемым удивлением и даже, как ей показалось, неодобрением, так как, хотя он поклонился и улыбнулся, что-то в его открытом, честном взгляде заставило ее покраснеть и пожалеть, что на ней не ее старое платье. И в довершение всего она увидела, что Белла чуть заметно толкнула локтем Энни и обе перевели взгляд с нее на Лори, который, как ей было приятно видеть, казался необыкновенно юным и по-мальчишески робким.
"Глупые создания, зачем они хотят заронить мне в голову такие мысли? Не буду я об этом думать и не допущу, чтобы эти мысли хоть как-то отразились на моем поведении",- подумала Мег и, шелестя шелками, пересекла комнату, чтобы обменяться рукопожатием со своим другом.
- Я рада, что ты приехал. Я боялась, что ты не приедешь,- сказала она, принимая самый "взрослый" вид.
- Джо захотела, чтобы я приехал и потом рассказал ей, как ты выглядишь. Поэтому я приехал,- ответил Лори, не спуская с нее глаз и слегка улыбаясь ее "материнскому" тону.
- И что же ты ей скажешь? - с любопытством спросила Мег, желая узнать, что он о ней думает, но впервые испытывая неловкость в разговоре с ним.
- Скажу, что не узнал тебя, что ты выглядишь такой взрослой и так не похожа на себя, что я тебя даже боюсь,- сказал он, теребя пуговицу перчатки.
- Глупости! Девочки просто нарядили меня для смеха, и мне это, пожалуй, нравится. Разве Джо не изумилась бы, если бы увидела меня? - сказала Мег, твердо решив, что заставит его сказать, стала ли она, на его взгляд, красивее или нет.
- Да, я думаю, она изумилась бы,- сказал Лори серьезно.
- Я не нравлюсь тебе в таком виде? - спросила Мег.
- Нет,- был прямой ответ.
- Почему? - спросила она встревоженно.
Он окинул взглядом ее завитые волосы, голые плечи и причудливо украшенное платье, и выражение его лица смутило ее даже больше, чем ответ, в котором не было ни капли столь обычной для него вежливости.
- Я не люблю разодетых в пух и прах. Это было уж слишком! Услышать такое от мальчишки моложе ее! И Мег удалилась, раздраженно заявив:
- В жизни не видела мальчика грубее!
Чувствуя, что совершенно утратила присутствие духа, она пошла и остановилась в уединении возле одного из окон, чтобы охладить пылающие щеки, так как из-за тесного платья у нее был неприятно-горячий румянец. Она стояла там, когда мимо прошел майор Линкольн, и в следующую минуту она услышала, как он говорит своей матери:
- Они делают дурочку из этой девочки; я хотел, чтобы ты посмотрела на нее, но они ее совсем испортили. Сегодня она просто кукла.
"О Боже! - задохнулась Мег.- Если бы я была благоразумнее и надела свое платье, я не внушала бы отвращение другим, и не испытывала бы этой неловкости, и не стыдилась бы за себя".
Она прижалась лбом к прохладному оконному стеклу и стояла так, почти скрытая за занавесками, не обращая внимания на то, что заиграли ее любимый вальс, пока кто-то не коснулся ее руки. Обернувшись, она увидела Лори, стоявшего перед ней с покаянным видом. С самым изысканным поклоном, протянув руку, он сказал:
- Прости меня за грубость; пойдем потанцуем.
- Боюсь, тебе это будет слишком неприятно,- сказала Мег, безуспешно пытаясь выглядеть обиженной.
- Ничуть. Уверяю тебя, мне до смерти этого хочется. Пойдем, я буду любезен. Мне не нравится твой наряд, но я думаю, что ты сама... просто прелесть.- И он помахал рукой, словно у него не хватало слов, чтобы выразить свое восхищение.
