Страсть на холсте твоего преступления - Mirin Grots
— Андреас, — выдавила я, но он услышал, лишь довольно кивнул и подошел ко мне, почтительно положив руку на мою спину. Обжигающее касание отозвалось мурашками по всей части позвоночника.
— Ты сегодня моя гостья, Тереза. И я очень люблю со всей щедростью встречать своих гостей. Проходи, располагайся, угощайся, — он направил меня вперед к дивану, усаживая на середину. Когда он сел рядом, моё нутро провалилось. Меня одолел собственный страх, и я не смогла пошевелиться. Харрис все это время стоял у стены, один Эйвон и его гостья уселись неподалеку. Я посмотрела на Харриса, чей взгляд был опущен в пол, он о чем-то думал. Темные волосы свисали над ледяными голубыми глазами.
— Принесите нам текилы, — крикнул Андреас. Он коллега моего отца, владелец крупной биржи в Дублине. Но почему? Почему он сидит сейчас рядом со мной? Что происходит? От волнения я теребила свои пальцы, чем привлекла взгляд медведя. Медведь, никак иначе, от него исходила аура грозного гризли.
— Не переживай, óir, тебя никто здесь не тронет, — засмеялся мужчина, я нахмурилась от его клички, данной мне. Золото? Я подняла взгляд на мужчину, в немом вопросе пытаясь понять, что он задумал. В комнату вошли ещё два незнакомца, весело здороваясь с Андреасом и хлопая по плечу Харриса. Они сели рядом, потеснив нас с Эйвоном и девушкой. Я все больше желала провалиться сквозь диван, оказаться даже в чертовой мастерской, но не рядом с ним.
— Вам все-таки удалось, — удивился один из незнакомых мужчин. Я не сразу поняла, о чем речь, пока Андреас не закурил сигарету и не обратился ко мне.
— Конечно, нам удалось. Мой племянник лучший в этом деле, я даже не посмел сомневаться в его навыках, Михаил, — сказал мужчина, закуривая большую сигару. Они говорили обо мне. Им удалось украсть меня. Харрису удалось украсть меня.
— Её отец, наверное, места себе не находит, золото его компании выкрали, — засмеялся русский мясистый мужчина. Он был лысым и по его сморщенному лбу спадали капельки пота, которые он старательно вытирал салфеткой.
— Веритас творят чудеса, благодаря Харрису, Лига стала золотом с появлением Терезы в наших рядах. Нужно щедро вознаградить моих людей, — весело отозвался Андреас, и я нахмурилась.
— Это мои люди и это решать мне, — подал холодный голос Харриса и Андреас медленно развернулся в его сторону, прищуриваясь и улыбаясь.
— Конечно, сынок, я многим обязан твоей группировке. Без нее я никто, — будто с ядом в голосе ответил Андреас. О какой группировке они говорят? Веритас и Лига… Лига? Знакомые отголоски воспоминаний заиграли в моей голове, но мужчина рядом даже не позволил им всплыть.
— Тереза сегодня молчалива, но думаю текила сможет разжечь её язык. Она скромна, не так ли? А я ведь еще не начал говорить о ее таланте, — я поморщилась от его слов. Мне не нужны были комплименты от вызывающего рвоту медведя. Андреас двумя пальцами приказал налить мне две стопки текилы. Я поморщилась от запаха алкоголя и лайма.
— Талант? — пошлая ухмылка на вытянутом лице Михаила вызвала у меня рвотный рефлекс.
— Наша художница слишком скромна, — Андреас заглянул мне в глаза, щурясь, словно хищник. Его рука пролезла под стол и схватила мою тонкую руку за кисть. Я ахнула от нашего прикосновения, хмурясь.
— Эти руки, Михаил, настоящие руки мастера, они даже выглядят искусно, словно из мрамора. Такие руки нужно беречь, Тереза, — улыбнулся Андреас, но его слова звучали слишком угрожающе. Не я одна услышала нотки опасности в голосе, Харрис дёрнулся у стены. Он отпустил меня.
— Ну же, девочка, выпей с нами, — улыбнулся мужчина белоснежными зубами. Андреас был жутким, жилистым с растрепанными темными волосами с сединой. Его черные глаза, словно под гипнозом заставляли подчиняться ему. И точно таким же взглядом обладал и Харрис. Мне поскорее хотелось узнать намерения мужчин, причину моего нахождения здесь, но я отказалась.
— Я не пью, — коротко ответила, заслуживая тишину. Андреас почесал затылок, уважительно наклоняясь ко мне и улыбаясь.
— Не выпьешь, я подвешу тебя к этой люстре, заставив двух русских мужланов устроить нам представления твоей порки, — улыбаясь, сказал он и продолжил апатично курить. У меня ком в горле застрял, клянусь, я даже забыла, как дышать.
Я осушила стопку мартини, прикладывая к языку кислый лайм. Горло обожгло, желудок недовольно выругался, и я закашлялась от неприятного вкуса. Мужчины рядом засмеялись, хлопая меня по плечу. Мне было настолько мерзко, что на глаза накатывались горькие слезы. Меня все жутко раздражало.
— Умница, Хендерсон, — сказал Андерсон и махнул рукой, прямо напротив дивана затанцевала полуголая девушка под тихую музыку. Она извивалась, словно змея вокруг шеста. Её движения были завораживающими, легкими, пошлыми. В ушах играла нарастающая песня, а дым сигарет будто душил мое горло.
— Как там сделка с британцами? — спросил один из мужчин, попивая виски со льдом. По цвету было похоже именно на виски. Я сидела молча и старалась не двигаться.
— Британцы отзывчивы, они не могли не согласиться на моё предложение, — заговорил вдруг Харрис и его голос среди всех остальных показался мне до боли приятным.
Он подставил к столу деревянный стул и сел на него, размеренно сложив руки на ноги. Харрис сидел прямо напротив меня, но за все время здесь не удосужился бросить и взгляда.
— В пятницу они подпишут договор, — продолжил мистер Харрис Райт спокойным голосом. Даже сидя на стуле, среди развлекательной обстановки, он излучал власть.
— Отлично, сынок. Мои уроки не прошли мимо тебя, в следующий раз будь добр, оформи сделку быстрее. Я ненавижу ждать, особенно когда дело касается его важной части, — довольно сказал Андреас, заставляя меня нахмуриться. Сынок? Кто они друг другу? Они совершенно не похожи, две противоположности. Харрис словно древнегреческое божество, сошедшее с Олимпа. Он обделен настоящей мужской красотой со всеми прелестями: грубыми чертами лица, мощными скулами, небрежной щетиной и пухлыми, розовыми губами. А Андреас словно пугало, возомнившее о себе слишком многое: растрепанные волосы с сединой, выбритое лицо, темные круги под глазами от недостатка сна и небрежные движения.
— Британцы лишь малая часть, по сравнению с тем, что сидит сейчас рядом со мной, — продолжил пьяный
