Зинаида Миркина - Сказки
**********
Сколько лет она не была в этом издательстве? На что она надеется? Зачем пошла опять? И насколько труднее стало подыматься по лестнице, Боже мой! Она никак не предполагала, что сегодня испортится лифт. Правда, всего лишь четвертый этаж, но ей и это уже не под силу. И она уже совсем не может мыть полы... совсем не может. А кроме того.., кроме того... может быть, все-таки кто-нибудь когда-нибудь прочтет? Или на это уже совсем-совсем нельзя надеяться?..
И вот она стоит со своей хозяйственной сумкой, кажется, все с той же, только теперь уже совсем истрепанной, и листки торчат изо всех дыр, вот-вот выпадут... Это - "Заметки Феи", "Опыт Чуда" и огромная папка "На берегу Тайны". Господи, как колотится ее старое сердце! Нет, теперь уже не от волнения. Ему просто стало уж слишком неудобно в этой груди, наверно так же, как ей - в этом издательстве. Еще мгновение и выбегут вон - она из комнаты, сердце - из груди.
Но они берут себя в руки. И она, и ее сердце. Ее слабые глаза уже плохо различают, кто это там у окна в самой глубине комнаты... Почему ей хочется подойти именно к этому столу? Какая элегантная девушка сидит за ним! Низко склонила голову. Что-то пишет. И- не поднимая головы: "Слушаю вас".
- Я хотела предложить вас рукописи.
- Какие?
- "Заметки феи", "Опыт Чуда"...
- О, нет, нет, нет! Этого с нас хватит. Не тот век...
Голова девушки поднялась. Глаза их встретились.
-Лю-ся...
- Тетя Марта!..
На какое-то одно мгновение глаза девушки стали теми, давними, так пронзительно любимыми. "Девочка моя!"
Но мгновение прошло. Перед Мартой сидела совершенно чужая молоденькая женщина с холодным, почти жестоким взглядом.
- Я ничего не могу сделать для вас, тетя Марта. Здесь все нелицеприятно, и на знакомства рассчитывать нельзя. Я ничего, совсем ничего не могу для вас сделать.
- Я... Я и не рассчитывала на знакомство. Я... я совсем не знала, что это ты. Извини за эту неловкость. Я, право, не виновата...
И вдруг случилось совсем уж непредвиденное и совсем неприличное. Она стала хватать ртом воздух, как рыба на песке, схватилась руками за стол, сумка с шумом шлепнулась об пол, а вслед за сумкой и она сама вдруг очутилась на полу. Сотрудники забегали. Кто-то принес валидол, кто-то нитроглицерин. Но все-таки не справились. Пришлось вызывать скорую помощь. Тогда она внезапно открыла глаза попыталась сказать что-то, но не смогла. И - смирилась. И тут вдруг неожиданно подбежала какая-то девушка, не из сотрудников и не из медперсонала. Кажется, она тоже пришла с рукописями и ждала своей очереди.
- Послушайте, а листки? Как же так, ведь это ее сумка! Девушка собрала все до единого листочка. Но Марту увезли, отдавать их было уже некому. И она взяла сумку себе.
А Фее еще не пришло время умирать. Смерть не спрашивает фею, когда ей прийти за ней. Когда захочет, тогда и придет. Когда Смерть захочет а не фея. Пока еще Смерть не хотела. И вот Марта дома. В своей квартире. Здесь все на месте. И вещи все так же поют. А она - слушает Еще мгновение - и начнет делать то, что они прося- Ни возраст, ни силы тут ни при чем. Только бы ничто не прервало тишину!.. Нет, прерывает. Телефонный звонок.
- Да, да я Марта Ионовна. Что, что? Мои телефон был на папке? Да конечно', был. Но кто вы? Подобрали мою папку, когда меня увозила скорая помощь? Прочитали? Вот как... Неужели? Ну, это вам так кажется. Это пройдет. Ну, посмотрим, посмотрим. Я вовсе не хочу вас обижать. Прийти ко мне? Вы очень хотите. Мечта... Ну о чем же тут мечтать? Приходите. Как вас зовут? Люся?! О, Господи! Нет, нет, приходите, приходите, Люсенька. Да, хоть сейчас.
И она пришла, эта новая, совершенно незнакомая Люся. Она попала в квартиру Феи и замерла. "Дом Феи, дом Феи настоящий дом феи. - шептала она, а потом только опомнилась и быстро спросила:
- А кто у вас убирает?"
- Никто. Я сама.
- Как сама? И моете полы, и натираете их, и... все остальное?
- Да, моя милая, здесь уже давно не мыто. А еще не так давно я мыла полы не только у себя.
-Вы?!
- Ну, конечно, я. Что же в этом удивительного?
- Но вы не должны. И уж теперь-то совсем нельзя. Неужели никто-никто не приходит к вам?
- Как никто? Что ты! Здесь бывает так много народу!
- И никто не замечает...
Она заметила все. И что холодильник пуст, и что корзина полна грязного белья, и что в доме нет нитроглицерина и даже валидол кончается. А Марта плакала и стыдилась своих слез, и улыбалась сквозь слезы, и все старалась извиниться за то, что она такая стала немощная...
- Кто немощная, вы? - Люся оторвалась от уборки и взглянула на Фею. Вы - немощная?!
- Конечно, я...
- Марта Ионовна, Марта Ионовна, если бы у меня была хоть сотая доля вашего могущества!..
- Ах, ты обо всем этом... Так это же само собой. А вот учить я не умею. Совсем не умею.
- Мне и не надо, чтобы вы меня учили. Мне надо, чтобы вы только -были.
- И все... И больше ничего?
Они помолчали. А потом Марта спросила очень тихо:
- Ты еще придешь ко мне?
- О, если только разрешите, на крыльях прилечу!
- Ну, тогда мне и умереть можно...
Неужели, наконец, мои рукописи проросли не только на пустыре?..
ФЕЯ ПЕРЕЛИ
- Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуй сосна, здравствуй подснежник, здравствуйте, снегири! Я фея Перели. У меня полное лукошко солнечных лучей, а звезды я прячу под шапкой. Подождите, это после я сниму шапку, тряхну волосами и закину на ветки звезды. Вам меня не поймать! Я розовая синяя, голубая, зеленая золотистая, - я фея Перели. Захочу, побегу по веткам наперегонки с белкой и буду сбрасывать вам сверху солнечных зайчиков Вам весело'' Ну конечно, всем весело, когда я смеюсь - ведь сейчас утро!
Может быть, вечером я сама саду на ветку, стану серебряно-синей.
Волосы мои повиснут между деревьями, а "платье заструится, точно сизый дым. И тогда мы вместе о чем-нибудь задумаемся. Я сама не знаю, о чем. Может быть, о моем будущем муже. А? Говорят, что феи не выходят замуж... Может быть, и не выходят, а может быть, и выедят... Вот мы уже и задумались. Как незаметно настал вечер... Вес это говорила маленькая фея Перели в большом, большом лесу. Она действительно задумалась, сев на ветку. Шапка у нее сползла, волосы рассыпались и повисли между деревьями, и целая пригоршня звезд заилилась за сучки и листья. А глаза у феи стали до того синие, до того глубокие, что заглянешь - не выйдешь...
Птицы уснули, звоны умолкли, только шорохи проснулись и стали блуждать по лесу.
--Что задумалась, дочка? - сказал старый Пан. - Не холодно ли в сыром лесу ночью? Идем ко мне в пещеру. Я расстелю тебе постель на звериной шкуре, разожгу костер, обогрею, нашепчу про старое, про древнее, про бывалое... У меня в глазах только и осталась еще светлинка - последний отсвет зари. Люди говорят, что глаза у меня выцветшие, как небо поздним вечером. Много они знают - у меня беззакатные глаза.
- Спасибо отец, я не хочу к тебе в пещеру. Иди сам.
- Неужто всю ночь на ветке просидишь? Уж очень ты много стала мечтать Ну смотри, замерзнешь, приходи.
И старик ушел, а с ним вместе и шорохи. Совсем недвижным стал лес. И тогда фея Перели уснула на ветке, как лесная птица.
Почато ей приснились синие капли. Синие прозрачные капли стекали с неба и повисали на какой-то узорной резьбе, которая раньше была невидимой, но вот вдруг стала видна. И перед ней раскрылся прозрачный дворец, молчаливый дворец, и на нем узор из синих капель.
Они проснулась очень рано и несколько минут все еще жила среди синего мира, точно никак не могла выйти из заколдованного царства. Утро было сизое, прохладное. Березка стояла сонная, вся в тумане, ветки у нее запутались, сплелись с туманом. Надо было ее разбудить да причесать. Сосна все еще разговаривала с самой собой про что-то такое важное, такое важное, что утром и понять нельзя. Надо было просто подойти, прислониться щекой к коре и помолчать немножко. Тогда она совсем проснется, вздохнет глубоко-глубоко и улыбнется со своей высоты. И тут-то и начнется утро, пахучее, радостное. Надо будет скорей брать лукошко с солнечными лучами, бегать, подносить лучики к росинкам и поджигать их. Это занятие фея Перели очень любила. Но сегодня она с самого утра была задумчивой, и вот приснились же ей почему-то не цветные, а синие капли...
Все утро она пробродила между деревьями, так и позабыв про лучи в лукошке. Утро оставалось туманным, сизым. Нет, нет, да и начинали падать с неба капли. Только они были не синие, совсем не такие, как ей снились. Вдруг и из глаз ее тоже капнули две капли, и тоже не синие, а обыкновенные. Она пошарила в лукошке, чтобы достать платок и вытереть лицо и деревья, да тут вдруг случайно и выпал лучик, Выпал и запутался, и повис где-то в листьях. И такие изумрудины засверкали в листве, что фея наконец не выдержала, засмеялась и пошла поджигать лучиками капли.
Как уж прослышали птицы, никому не известно, но только стали они петь по всему свету, что фея Перели хочет выбрать себе мужа. Про все раззвонили и про то, что стала фея задумчивой, и про то, что старый Пан отговаривает ее выходить замуж, вздыхает да качает головой.
