Софья Прокофьева - Лоскутик и Облако
А воды всё прибывало. Скоро уже вода забурлила между камнями. Закрутилась водоворотом вокруг свай моста.
— Это моя вода! Моя! — закричал дядюшка Буль, по колено входя в реку.
Глаза у него были пустые и мёртвые. Он начал хватать воду руками, но она убегала у него между пальцами. Вода поднялась уже ему по самую грудь.
— Всё моё!.. Никому бесплатно не дам ни одной капли, ни одной капельки! — бормотал он.
— Он сошёл с ума от жадности и злобы, — сказали люди.
И женщины отогнали мальчишек и запретили им дразнить сумасшедшего.
Наконец все пришли на дворцовую площадь. Ворота в парк были широко распахнуты.
Девушки нарвали полные корзины цветов. Они плели венки и бросали их в реку.
— Нет, больше я не могу сидеть на одном месте! Никогда в жизни так не уставала… — проворчала старая бабка Грозовая Туча, вылетая из окна мастерской художника Вермильона.
Но Вермильон уже закончил портрет.
Он был счастлив. Правда, он сидел почти по пояс в воде. Вся штукатурка на стенах и на потолке размокла и обвалилась. Но портрет получился очень похожим. Старая бабка Грозовая Туча была на портрете как живая.
Этот портрет и до сих пор висит в городском музее.
Если ты, мой читатель, когда-нибудь попадёшь в этот город, обязательно загляни в музей и посмотри на портрет старой бабки Грозовой Тучи. Не пожалеешь!
— Ну, пора прощаться! — громыхнула старая бабка Грозовая Туча, появляясь над площадью.
— Не улетай! — крикнула Лоскутик, обнимая Облако.
— Ох уж эти мне прощания! — Старая бабка Грозовая Туча сердито дёрнула Облако за руку и подняла его в воздух. — Сейчас оба начнут ныть и проливать дождик!
— Прощай, Лоскутик! — крикнуло сверху Облако, стараясь вырвать руку из лиловой лапищи своей бабки. Рука Облака всё удлинялась и удлинялась, но старая бабка Грозовая Туча всё-таки уводила Облако за собой.
Слезы лились из глаз Облака прямо на Лоскутика.
— Я побегу за тобой! — плача, закричала Лоскутик.
Но Барбацуца крепко ухватила её за руку.
— Пусти же меня, пусти? — попробовала вырваться Лоскутик.
— Девочки не бегают по всей земле за облаками, — печально сказала Барбацуца. — Так не бывает.
— Когда ты прилетишь опять? — крикнула Лоскутик.
— Теперь облака будут часто прилетать в вашу страну! — уже издали ответило Облако.
— А ты? Ты прилетишь? — изо всех сил крикнула Лоскутик.
— Прилечу… Прилечу… — донёс до Лоскутика ветер.
— Я буду ждать… — прошептала Лоскутик. — Я буду думать о тебе всю жизнь, каждую минуту…
Барбацуца так крепко обняла Лоскутика, что у Лоскутика на спине скрипнули лопатки.
Дождь кончился. Только звонко падали крупные капли с крыш. И каждая капля, падая, говорила какое-то короткое, непонятное, но очень весёлое слово.
Старая бабка Грозовая Туча на лету обернулась. Она пошарила в бесчисленных складках своего серого плаща и вытащила оттуда какой-то полосатый и сверкающий шарф. Встряхнула его за конец и бросила в воздух.
И тотчас над городом изогнулась дугой сияющая радуга.
Она перекинулась мостом над толпой, над мокрыми, умытыми крышами освобождённого города, над рекой, по которой плыли, сталкиваясь и кружась, венки цветов.
