Рик Янси - Меч королей
– Привет. А сейчас я должен задать вам вопрос: причина вашей поездки в Канаду? – спросил их обладатель.
– У меня в кармане пиджака визитка, – ответил Беннасио. – Прежде чем вы продолжите, я рекомендую связаться с этим человеком.
Мне не было видно, взял мистер Начищенные Ботинки визитку или нет, но он ушел и некоторое время отсутствовал.
– Что происходит, Беннасио? – спросил я шепотом.
– Я попросил об одолжении.
– Мне холодно, – пожаловался я, но Беннасио ничего не ответил.
Кто-то схватил меня за шкирку и рывком поднял на ноги. Парень в синей ветровке – тот самый, в начищенных ботинках, – протянул Беннасио визитку и объявил:
– Можете радоваться, сегодня вам повезло.
– Везение здесь ни при чем, – пробормотал Беннасио. – Иначе и быть не могло.
Мы с Беннасио снова забрались в «ягуар». Парень в синей ветровке махнул пограничнику. Тот набрал код на воротах, а парень отступил на шаг и помахал нам рукой.
– Удачи! – крикнул он, когда мы уже въезжали в Канаду.
– Неизбежности, – пробормотал Беннасио.
26
Я никогда не бывал в Канаде, но и сейчас увидел не так уж много, потому что стемнело, а Беннасио выбирал второстепенные двухполосные дороги. Он мчался в ночи, как будто за нами гнались черти из самого ада. Я знал, что Галифакс находится на побережье, где нас, возможно, ждал самолет. Вот только какой от самолета прок, если все вылеты запрещены?
Я попытался вздремнуть, но попробуйте поспать в «ягуаре», который мчится по чужой стране со скоростью сто двадцать миль в час.
В три часа мы проехали длинный мост, и Беннасио сообщил, что мы в Новой Шотландии. По мне, так мы с тем же успехом могли быть на темной стороне Луны. Дальше мы ехали молча, пока на горизонте не появилось какое-то оранжевое свечение. Сперва я подумал, что это солнце встает, но потом вспомнил, что еще ночь.
– Видимо, мы все-таки опоздали, – обронил Беннасио.
Он сбросил скорость до неспешных восьмидесяти миль в час, и очень скоро я понял, что это зарево – пожар на каком-то частном аэродроме. Там, судя по всему, произошло крушение.
Беннасио свернул на подъездную дорогу и поехал прямиком на взлетно-посадочную полосу. В конце у песочного «шевроле-субурбан» стояли три типа. Все трое в коричневых плащах. Беннасио в нашу первую встречу носил такой же.
– А я думал, что вы последний рыцарь, – заметил я.
– Так и есть, – кивнул он. – А еще, Альфред, насколько я помню, тебе было сказано, что у меча много друзей.
Беннасио остановил машину, и мы вышли на полосу. Моросил холодный дождик. До нас долетал шум океана, и я ощутил соленый привкус во рту. Беннасио не выключил фары, мы встали перед машиной, а в воздухе сверкали и кружились крохотные капли влаги.
Один из тех мужиков подошел к Беннасио. Они расцеловались в щеки, а потом этот тип крепко обнял Беннасио и посмотрел на меня.
– Кабири, это Кропп, – представил меня Беннасио.
– Он Друг? – спросил Кабири, окинув меня оценивающим взглядом.
– Друг и Рубака.
– Да ну! Тогда он мне друг, – отозвался Кабири, после чего расцеловал меня в обе щеки и тоже крепко обнял. – У нас тут возникли небольшие проблемы. – Он повернулся к Беннасио и кивнул на горящие обломки самолета. – Нас атаковали пешим строем, застали врасплох. Мы ожидали нападения с воздуха. Они использовали вот это.
Кабири кивнул в сторону одного из парней, который стоял неподалеку и держал штуковину, похожую на необычно большую базуку. По-моему, это был гранатомет.
– Дерье? – спросил Беннасио.
– Он был в самолете, лорд Беннасио.
Беннасио закрыл глаза. Я заметил, что двое других смотрят на меня, и отвел взгляд.
– Проклятье! – пробормотал Беннасио. – Им удалось уйти?
Кабири мрачно улыбнулся.
– Идемте, – сказал он и кивнул в сторону горящего самолета. – Я вам покажу.
Мы пошли за ним по бетонной полосе мимо разбившейся машины. Искореженный корпус дымился и шипел под струйками дождя. На противоположной стороне взлетно-посадочной полосы лежали навзничь тела трех мужчин в черных плащах. Беннасио откинул капюшоны и не спеша рассмотрел одного за другим. Потом он указал на того, который вытянулся посередине. Этот был самый крупный, с приплюснутым носом и черными щелями вместо глаз.
– Это Качмарчик, – произнес Беннасио. – Тех двоих я не узнаю.
Кабири отвернулся и сплюнул.
– Скорее всего, завербованные Качмарчиком местные рыбаки.
– Возможно.
Беннасио отвернулся от трупов и посмотрел на горящий самолет, в серых глазах плясали язычки пламени.
– Нам нельзя здесь оставаться, – сказал Кабири. – Качмарчик не доложил о выполненной работе, так что скоро сюда прибудут другие. Боюсь, их будет много и вчетвером нам с ними не совладать. – (Вообще-то, нас было пятеро, но меня, как я понял, Кабири не посчитал.) – Едем ко мне домой. Это недалеко. Там отдохнете, и мы решим, что делать дальше.
– Наш пилот, Дерье, погиб, – ответил Беннасио. – Даже если мы найдем другой самолет, без пилота нам не взлететь.
Кабири положил большущую руку на плечо Беннасио.
– Идемте, лорд Беннасио, – тихо позвал он, и хотя голос был бодр, глаза его наполнились слезами. – Горячая еда, теплая постель, и утром мир покажется лучше.
Кабири посмотрел на своих товарищей.
– К тому же вас кое-кто с великим нетерпением ждет.
27
Тела мы оставили на взлетной полосе. Беннасио накрыл капюшонами лица тех, кого не смог опознать, а лицо Качмарчика оставил открытым. Я не понял, почему он так поступил, но решил, что это, наверное, что-то символическое.
Мы загрузились в «субурбан», а «ягуар» остался на поле, о нем никто и не вспомнил.
Беннасио, я и парень с базукой, которого звали Жюль, сели позади, а Кабири и еще один тип по имени Майло, в коричневом плаще, – впереди. У Жюля был длинный нос с таким немного вздернутым кончиком, и от него странно пахло, как будто черной лакрицей. У Майло были длинные светлые волосы, он затягивал их в хвост, а пронзительные глаза сияли голубизной, как у Виндимара. Подумав о Виндимаре, я с болью осознал тот факт, что я не он, я Альфред Кропп и не принадлежу к числу этих воинов с базукой.
Несколько минут мы ехали молча, потом Кабири сказал:
– Вчера аутсайдеры напали на убежище Могара в Хативе. Естественно, они ничего не нашли.
– Где Могар? – спросил Беннасио.
Кабири покачал головой:
– Не знаю. Мы ничего о нем не слышали, лорд Беннасио.
Кабири обращался к нему с большим почтением, как будто даже находиться рядом с Беннасио было великой честью. Знай он, что это я виноват в том, что заварилась такая каша, он бы, наверное, приказал Жюлю пристрелить меня из базуки.
– И теперь у нас нет возможности пересечь Атлантику, – продолжил Беннасио.
– Они перекрыли границу, но вы все-таки ее пересекли. Не отчаивайтесь, лорд Беннасио. Я знаю, вы их ненавидите, но сейчас у нас нет другого выхода. Мы должны использовать все имеющиеся средства.
Беннасио вздохнул:
– Я подумаю об этом.
Мне стало интересно: кого именно он ненавидит?
– Кто такие аутсайдеры? – спросил я. – АМПНА?
– АМПНА! – фыркнул Кабири и изобразил, будто презрительно сплевывает.
– А что вообще это означает? Единственное, что мне пришло в голову, это «Агентура мощных противников нормальных явлений».
– Ха-ха! – воскликнул Кабири. – А вы нашли смышленого малого, лорд Беннасио!
Остаток пути – он занял минут тридцать – все молчали. Приехали мы в небольшой городок с узкими извилистыми улочками и домами в стиле кейп-код. Это мог быть Галифакс, а мог и какой-нибудь другой городок. Я ведь не знал, насколько велик Галифакс и далеко ли он от аэродрома.
Мы остановились возле синего дома с белыми ставнями. Как я понял, это и было жилище Кабири. На столах были расставлены керосиновые лампы, а в камине потрескивал огонь. Я удивился, что они не пользуются электричеством, и подумал, что у этих служителей меча, наверно, весьма ограниченный бюджет. С другой стороны, Беннасио дал тому парню на трассе незаполненный чек «Сэмсон индастриз». Возможно, рыцарям выделяют представительские средства, а Друзьям Меча – нет. Или они сами выбрали такой стиль жизни, как реконструкторы, которых показывают по телевизору.
– Здесь мы в безопасности, лорд Беннасио, – объявил Кабири. – По крайней мере, на несколько часов. Жюль, найди лорду Беннасио чего-нибудь поесть. – Он не сказал Жюлю, чтобы тот нашел чего-нибудь и мне. – Майло, доложи ей, что лорд Беннасио здесь. – Кабири улыбнулся старику. – Она очень волновалась.
Беннасио ничего не ответил. Он опустился в глубокое кресло у камина, закрыл глаза и кончиками пальцев надавил на веки. Я не знал, куда себя девать, сел рядом на табурет и принялся мечтать о сухих носках – пятки уже зудели, но я не знал, можно ли в таком обществе снять ботинки.
