Святослав Сахарнов - Повести и рассказы
Действительно, студент написал работу: "Особенности скелета слона".
"Вот, - говорит, - в углу кости. Слон".
"Откуда вы его взяли?" - спрашиваю.
"Выкопал".
"Где?"
"Тут, в Ленинграде".
Я решил, что парень врёт или сумасшедший. Обиделся и ушёл. Так статьи и не написал. А потом узнал: чистая правда. Только послушайте, какая история.
До войны в Ленинграде был слон. Очень знаменитый слон, вернее, слониха - Бетти. А этот парень был юннатом и часто ходил в зоопарк. Можно сказать, они с Бетти были знакомы. Когда настала война, парня забрали на фронт. А Бетти убило шальной бомбой. Её тело разделили на части и закопали на территории зоопарка. Война кончилась, парень стал учиться. На старшем курсе он стал писать работу о слонах. А о судьбе Бетти он знал. Получил разрешение директора зоопарка, достал лопату и давай копать. Перекопал весь зоопарк. Два месяца искал. И что вы думаете? Собрал весь скелет. Описал его, получилась блестящая работа. Недавно встретил его фамилию в журнале - Вадим Евгеньевич Гарутт. Крупнейший специалист по слонам. Вот так. А я о нём не написал. Смешно?
Я покачал головой.
- Не очень. Даже наоборот - печальная история. Человек и слон... Как вам вообще пишется?
- Так себе. Плохо начинаю. Иной раз интереснейший факт, замечательные люди, а начну писать - скукота. Для меня самое трудное - начало придумать, зацепку. А для вас?
Я вздохнул:
- Конечно, зацепку. Поверить в свои силы ещё нужно. Обязательно...
РИСУНКИ
Я мало рисовал. Мне казалось: ну что рисовать?
Дельфин удрал. Осьминоги и трепанги в Чёрном море не водятся. Рыб в бухте?
Я взял альбом, сел под скалой и нарисовал по памяти всё, что случилось в эти дни.
Я нарисовал, как буксиры тащат огромный кран с наклонной стрелой. Как плавает посреди бухты на боку "Садко".
Нарисовал похожие на пчелиные соты известковые стены Эски Кермена, выдолбленные изнутри скалы, и чёрные входы в подземелья среди зелёных кустов кизила.
Ещё я нарисовал Рощина-второго. Он стоял на берегу моря и тоскливо всматривался из-под руки в даль. Он ждал, не вернётся ли дельфин.
ДАВНЕНЬКО Я НЕ РИСОВАЛ ЧЕЛОВЕКА!
Когда я кончил рисовать Рощина, около скалы появилась женщина-корреспондент. На руках у неё была кошка.
- Вот, нашла на берегу, - сказала она. - Это ваш кот? Лагерный? Чуть не утонул.
- Наш, - ответил я. - Только кошки не тонут, они боятся воды. Отнесите Немцову, это его кот.
И женщина ушла.
ВЕРНУЛСЯ ПАВЛОВ
Всё было готово к постановке дома. Не было только Павлова.
- Везёт! Везёт! - раздалось однажды около нашей палатки.
Мы с Марленом выскочили наружу. Мимо нас пробегали полуголые водолазы.
- Кто везёт? - спросил Марлен.
- Павлов! Оператора! Бежим!
Мы побежали.
По дороге спускался к бухте грузовой "газик". За ним тянулось жёлтое облако пыли. "Газик" доехал до палаток и остановился. Из кабины вылез Павлов.
- Пожалуйста. Прошу вас! - сказал он.
Показался человек. Он лез спиной вперёд и тащил за собой жёлтые кожаные сумки.
- Знакомьтесь, - сказал, обращаясь ко всем, Павлов, - кинооператор Центральной студии. Будет работать у нас.
Человек повернулся, и я ахнул. Тот самый киношник, который снимал Телеева с осьминогом! Мой Главный киношник.
Я толкнул Марлена в бок.
- Помнишь? - спросил я его шёпотом. - Шхуна. Взрыв мины. Рыбы под водой... Это ведь тот самый!
- Ага.
МАРЛЕНА НИЧЕМ НЕ УДИВИШЬ!
- Где мне располагаться? - спросил Главный киношник.
- В палатке, вместе с художником.
Павлов подтолкнул меня:
- Вот он.
- А мы знакомы, - сказал Главный киношник. - Я очень хорошо помню вас по Тихому океану. Вы ещё советовали мне изменить сценарий.
- Да, это я.
Я помог ему перенести сумки в палатку.
- И я вас тоже знаю, - сказал Главному киношнику Марлен. - Помните, вы снимали фильм - взрыв мины под водой? Тут, на Чёрном море.
- Я много что снимал, - устало сказал киношник, и я вдруг увидел, что он здорово постарел. - Может быть, и был взрыв мины.
- Вы всё ещё снимаете морских животных? И бываете часто за границей?
- Как вам сказать... В общем, нет. Бросили на "Фитиль". Знаете, такие сатирические фильмы. Бичую недостатки.
- А-а-а...
ВОТ ОН УЖЕ И НЕ ГЛАВНЫЙ!
Я решил называть его для себя теперь просто Киношником.
- А почему вы тогда здесь? Тут нет никаких недостатков.
- Попробую тряхнуть стариной: снять документальную ленту. У вас тут надолго затянется?
- Экспедиция рассчитана на месяц. Но дом поставят завтра-послезавтра.
Киношник сел на раскладушку и стал расшнуровывать ботинки. Ботинки у него были отличные - прессованная подошва с шипами и медные блямбы вместо пистонов.
И носки хорошие. И костюм.
ТОЛЬКО САМ ОН ПОПЛОШАЛ.
ДЕСЯТЬ МЕТРОВ И ВОЛЬЕР
Прежде чем погрузить дом, опустили вольер.
Это было громадное круглое сооружение вроде циркового шатра. Большой сетчатый цилиндр. Его поддерживали на воде пустые бочки. Бочки затопили, и вольер погрузился.
Можно было начинать постановку дома.
Мы собрались у лебёдки. Она стояла под навесом на берегу и была похожа на горбатого рыжего медведя. Наступил торжественный момент.
Павлов подумал и сказал:
- Пошёл!
Мне казалось, что он должен сказать по случаю первого погружения дома речь. Или разбить о лебёдку бутылку, как это делают при спуске корабля.
Но он просто сказал: "Пошёл!"
Завыли электромоторы, скрипнули шестерни. Лебёдка ожила. Скрипнул и двинулся с места канат.
Я стоял метрах в десяти от него и смотрел, как он натягивается, ползёт, исчезает внутри лебёдки. Она поглощала его. Большой барабан, вращаясь, наматывал канат виток за витком.
Дом посреди бухты подрагивал, оседал. Вода уже лизала площадку с поручнем.
"Садко" тонул.
Наконец исчезли выпуклая верхушка дома, площадка...
Когда "Садко" скрылся, на поверхность выскочило много пузырей. Вода закипела. Белое пенное пятно постояло несколько минут и растаяло.
Лебёдка застучала быстрее.
Канат, который выходил из воды и полз к лебёдке, нёс по воздуху красный лоскут. Это была метка. Когда она подойдёт к лебёдке, будет "Стоп!". Глубина, которой достигнет дом, будет ровно десять метров.
- Стоп!
Красный лоскут остановился.
- Готово! - сказал Павлов.
С одного из буксиров спустили шлюпку. Она подошла к месту, где погрузился дом, повертелась и направилась к берегу. В шлюпке сидел Игнатьев.
- Пузырей нет! - сказал он. - Всё в порядке.
АКВАНАВТЫ
Мы провожали в дом первых акванавтов - Джуса и Марлена.
Я очень удивился, когда Марлен стал готовить акваланг.
- Ты чего? - спросил я.
- В дом.
- Жить?
- Жить.
Я обиделся:
- Почему ты мне раньше не сказал?
- Ты ведь читал план испытаний.
- Нет.
Как-то Марлен дал мне тоненькую книжечку в розовом картонном переплёте. Она так и называлась: "Эксперимент "Садко". Но я, вместо того чтобы прочесть, сунул её под подушку.
Мы уходили тогда на Эски Кермен.
- Между прочим, - сказал Марлен, проверяя замок у своего акваланга, там есть и твоя фамилия. Вернее, ты без фамилии. Там сказано - деятели искусств.
Я сунул руку под подушку и достал книжечку.
И верно: "Первый этап. Глубина 10 метров. Экипаж - Марлен, Джус... Последний этап - всплытие. Посещение дома корреспондентами и деятелями искусств".
- М-да! Только после всплытия.
В плане было много интересного, даже монтаж на дне буровой вышки.
- Это ещё зачем? - спросил я Марлена. - Тут же нефти нет?
- Нет. Просто опыт - заработает или нет. А искать нефть будут потом на Каспии. Сперва научиться надо, доказать всем...
Я стал смотреть, что написано про моего Киношника. Вот звёздочка и примечание: "Съёмки кино на всех этапах эксперимента, по плану студии".
Мы вышли с Марленом на берег. Там уже стояли Павлов и около него Джус с портфелем.
НЕУЖЕЛИ ОН ВОЗЬМЕТ ЕГО С СОБОЙ?
Вещи акванавтов положили в контейнер. Сверху впихнули портфель.
ВСЁ-ТАКИ ВЗЯЛ!
Подошла шлюпка, контейнер отнесли в неё. Туда же сели Павлов, Марлен, Джус.
На том месте, где недавно стоял дом, качался буёк с флажком. Шлюпка ушла к нему.
МНЕ ВЕЗЕТ
Вечером я вышел посмотреть на этот флажок.
ГДЕ-ТО В ГЛУБИНЕ ПОД НИМ - ЖИВУТ ЛЮДИ.
Я стоял, скрестив на груди руки.
- Не рисуете? - раздался позади меня голос Павлова. Он незаметно подошёл и стал рядом. - Я думал, художники - чуть свободная минута рисуют. Вон корреспонденты так и строчат. И то им объясни, и это. Еле сбежал.
Я понял, что не оправдываю его надежд.
- Понимаете, - сказал я, - мы, художники, такой народ... Как бы сказать проще... Мы смотрим, смотрим, а что получится, сами не знаем. Хотите, я нарисую ваш портрет?
Теперь покраснел он.
- Бросьте валять дурака, - сказал он. - Я ведь так. Конечно, смотрите. Между прочим, у меня дома есть несколько книг с вашими рисунками. Морских животных вы рисовали?
