Новогодняя сказка - Gor Frik
Денис внимательно слушал, представляя, каждое слово.
— Закрой глаза, почувствуй, как сила растет в тебе, и дай ей вырваться.
Мальчик сел на пол, в позу лотоса, как до этого показывал гном, закрыв глаза.
Внутри него, что-то накапливалось, будто он задержал дыхание и воздух вот, вот закончится. В его голове начали мелькать какие-то странные символы, все чувства перемешались, он ощущал тепло и холод одновременно, странная пустота и наполненность нахлынули на него, начав, бороться и перемешиваться внутри, он потерял понимание, где находится, запутавшись в том, где верх, а где низ.
Тяжело дыша, Денис открыл глаза. Вокруг него один за другим затухали древние символы какой-то печати. Он все еще был посреди тронного зала, Дед Мороз сидел на троне, Ворчун, стоял рядом с ним, смотря на мальчика круглыми большими глазами.
— Ты готов! — Произнес Дед Мороз.
— Время пришло. Я рад был нашей встречи. Долгих лет жизни и не превратись в глыбу льда, каких миллионы по улицам бродят.
— Верь в себя! — Прокричал напоследок гном.
Последняя песчинка в часах проскользнула в узенькое горлышко, полетев в низ.
Мальчик моргнул, за одно мгновенье в его голове пронеслась вся сегодняшняя ночь: олень Чудо, уткнувшийся в него носом, кораблик в бушующем море, грифон, горделиво появившийся перед ним, парк аттракционов, наполненный радостью, гном, заботливо подтыкающий ему одеяло, Дед Мороз сдерживающий волну на палубе корабля покрывшейся льдом. Денис почувствовал какое-то тепло в кармане, сердце бешено заколотилось, он слышал только своё дыхание, которое эхом, как паровоз, гудело в заложенных ушах. Время как то странно текло, пальцы рук начало покалывать, что-то прижгло ногу, «Наверно это конец». Подумал мальчик, почувствовав холод.
Визг тормозов, скрежет металла, и пронзительный истошный гудок, заставили оживлённый перекрёсток города вновь замереть.
Полночь на перекрестке.
Денис открыл глаза, он был на том самом месте, где впервые встретил Деда Мороза. Из его пальцев прямо ему под ноги искрами вырывалась снежная струя, превращаясь в лед, рук он практически не чувствовал, зато почувствовал, легкое дуновение ветра в спину, он покатился вперед, услышав, как автомобиль пронесся, шаркнув по его куртке.
Визг тормозов, скрежет металла, и пронзительный истошный гудок, заставили оживлённый перекрёсток города вновь замереть.
Люди, отойдя от шока, начали выбегать на дорогу, спеша на помощь. Кто-то из автомобилистов полез в багажник за огнетушителем, другие набирали «113» звоня в «скорую».
Мальчик стоял посреди дороги, не веря своим глазам. Машина, что неслась на него, въехав в светофор, искрясь, дымилась в стороне. Водитель, в ужасе вывалившись из нее, практически на четвереньках подбежал к мальчику. Осмотрев его со всех сторон, он с облегчением вскрикнул. — Живой!
Толпа собралась рядом с ними, обсуждая, как мальчику повезло, что лед оказался под его ногами именно в этом месте и он проскользил вперед, буквально в сантиметре от машины. Водителя, отвлекшегося за рулем, проехавшего на красный свет, осуждали, порицая за халатность, он, молча, кивал головой, дожидаясь патруль.
Денис тихонько выскользнул из толпы и ускорив шаг, пустился со всех ног по дорожке мимо пестрящих вывесок, в строну дома.
В этот момент по всему миру время вновь запускало свой ход.
Берингов Пролив
Волны стучали о борт корабля, будто молот по жестяной бочке.
— Капитан, связи нет, на нас движется огромная волна, трюмы полны воды, похоже это конец.
Мужчина в шапке, не поведя и бровью, сидел, уставившись в монитор.
— Покинуть корабль! Шлюпки на воду! — Резко скомандовал он, продолжая смотреть в монитор.
— Капитан, а вы? — Беспокойно спросил матрос.
Корабль накренило и все в каюте начало сползать к левому борту.
Но мужчина, как каменное изваяние, сидел неподвижно на стуле, расставив ноги. Волны одна за другой захлестывали иллюминатор каюты. Корабль трещал по швам, завывая как раненый кит.
— Хоть бы одним глазком ещё раз вас всех увидеть. — Сложив руки перед собой и опустив голову, произнёс еле слышно капитан, даже не думая уходить.
Вдруг по каюте разнесся детский пронзительный голосок.
— Папа, папа, ты куда-то пропал! С Новым Годом, папа! Ты скоро домой?
На мониторе в окне связи появилось лицо маленькой девочки, рядом с ней сидела семья за праздничным столом, пожилой мужчина, вплотную пододвинувшись к камере, так что видно было только его подбородок, громко спросил. — Ну что, сынок, всю рыбу то поймал, может пора домой?
— Дорогой, чтоб в праздники в море больше не нагой. — Потирая красные заплаканные глаза, грозила жена.
Мужчина, стянув шапку, не веря своим глазам, смотрел, не моргая на семью в экране.
— Капитан! — Раздался голос за спиной прибежавшего второго помощника. — Море стихло, связь налажена — это чудо, кеп!
— И впрямь, чудо! — Подхватил матрос стоявший рядом.
— Какие будут распоряжения?
— Домой! Держим курс в порт!
— Есть домой! Есть в порт! — Радостно выбегая из каюты, закричал матрос, разнося весть по кораблю.
— Через три часа буду, дома, чур, без меня подарки не открывать. Дорогая, больше в праздники в море ни ногой. — Смеясь, обещал капитан!
Банк Вельбергов
Часы били полночь, в камине потрескивал огонь, женщина, укрывшись пледом, сидела, сжимая в руке телефон.
Старинные часы смолкли, она отложила телефон в сторону, затем пригубив бокал вина, встала из-за письменного стола, шаркнув ножками стула по полу, и аккуратно взяв черно-белую фотографию, убрав ее обратно в ящик стола, неспешно пошла в сторону выхода.
Дверь кабинета, скрипнув, приоткрылась, за ней показался Фирит, прочистив горло, еле слышно прокашлявшись, сделав шаг вперед, он учтиво начал.
— Гирит приглашает вас в низ. Нас сегодня посетил старый друг, так что, как в былые времена, он хочет встретить Новый Год вместе.
— И с чего это он вдруг взял, что я все брошу и по первому зову примчусь? Или это не он двадцать лет назад разрушил лестницу со словами, что больше знать меня не желает. — Скрестив руки перед собой, негодовала дама.
— Гирит тогда просто не мог по другому, он видел, как тяжело вам давалась наша тайна, он хотел ограничить ваше общение, лишь доставкой камней, что бы вы жили обычной жизнью вместе с сестрой. Он, конечно, никогда вам в этом не признается, но он боится привязываться к людям, ведь ваш век так скоротечен.
— А что же теперь изменилось?
— Он просил передать, что ему посчастливилось встретить одного самоуверенного мальчишку, который ему напомнил, что страх отнимает полжизни и неважно грифон ты или
