Ая эН - Уровень Альфа
– А…
– А больше я ничего не знаю! – перебил ее Риз. – Спокойной ночи! Приятных вам сновидений, счастья, удачи и долгих лет жизни!
В три часа ночи Ризи с чувством полного удовлетворения пошел спать. Вне всяких сомнений, он сделал то, что от него требовалось. Никакие ангельские голоса в его сознание не проникали, и встреч никто не назначал. В этом смысле история не повторялась.
Дима Чахлык и Рональд Э-Ли-Ли-Доу висели над Ризом, следя за тем, как он засыпает счастливым здоровым сном. Светлые всполохи над его головой были, но это ничего не меняло. Ризу до ангелов было по-прежнему дальше, чем глубинноводной каракатице до Плутона. Рон сказал:
– Да, жалко. Такие хорошие экземпляры – и совершенно тупиковая ветвь эволюции. Я до последнего надеялся. Так обрадовался, когда у него первый лучик сверкнул. А уж когда второй! И вдруг выясняется – мимикрия. Про мимикрию я тоже не поверил, подумал, что Старик ошибся. А теперь сам вижу – не ошибся Старик.
– Особенно жалко, что этот тупик, по сути, бесконечен, – согласился с ним Дима. – Земля-11 завершила существование, но ведь таких бесперспективных земель полно, и новые еще появляются…
– Он просто хочет хорошо жить. Летать со сверхзвуковой скоростью, иметь подружку-ангела…
– Все разумные существа хотят жить хорошо… Давай проверим уровни…
– На Дельте?
– Не. На Альфе.
Ангелы переместились в дом Димы к установке, отдаленно напоминающей компьютер, подсоединенный к ряду медицинских приборов. Вид сверху сменился видом сбоку.
Диди. Янтарную «штуковину», привезенную с Земли-28 и позволяющую на время превратиться в другое существо, ангелы называли «Дельта», хотя, строго говоря, эта штуковина не меняла внутренние черты характера превращающегося. То есть если человек, входивший в Дельту, был добр, из него на выходе получался добрый бобр, а если он был, допустим, жаден, то и белочка из него получалась жадюга.
Установку «Альфа» в том виде, в каком она была у Димы Чахлыка, ангелы собрали самостоятельно. Но аналоги этой установки есть на разных Землях, в том числе и на нашей Земле-12. Правда, у нас она отслеживает не все функции организма, а выборочно. Например, можно точно определить максимальное напряжение мышц – это важно для тренировок спортсменов. Также мы, земляне-12, умеем определять степени общей утомляемости, потери внимания и многое другое. Но до «Альфы» ангелов нам еще далеко.
Ночь Риз проспал спокойно, чего нельзя было сказать о сотрудниках СОСИСки, особенно о Менее. Фредерико Мене, крутой мутант четвертого порядка, всю ночь изучал показания Дюшкиных датчиков и видеозаписи скрытых камер и просто места себе не находил от волнения. Рону и Диме на волнения Менса было наплевать. Во-первых, потому, что им всегда было на Менса наплевать. А во-вторых, потому, что этот Мене все равно был ненастоящий, а виртуально-материальный – замена законсервированному вместе со всей планетой. В общем, ночь прошла спокойно.
Настоящий Дюшка проснулся перед рассветом. Он долго нежился на шелковых перинах и потихоньку улыбался, не открывая глаз. Потом сладко потянулся и вылез из теплых синих простыней в мягкую синюю прохладу. Наверное, еще ни разу в жизни ему не было так хорошо и так легко на душе, как сейчас. Всего один день он провел в гостях у ангелов, а все проблемы и неприятности как рукой сняло. Теперь Дюшка не сомневался в том, что отныне и навсегда с ним все будет отлично. Рядом с Димой он чувствовал себя спокойно и уверенно. Дюшка знал: как бы ни поступал его ангел, он обязательно поступит наилучшим образом: защитит, убережет, поможет, развлечет…
Клюшкин вышел из дома и пошел в сторону озера. Вчера вечером они с Димой прошли по этой дороге раз сто, наверное. Янтарная «Дельта», игрушка с Земли-28, превращала их в разных животных, насекомых и даже птиц. Оказалось, что одна и та же обычная тропинка совсем иная для собаки, ящерицы или динозавра! В одном случае она наполнена запахами, в другом еле различима под лапами, в третьем напоминает непроходимую пыльную пустыню, а в четвертом шумит и вибрирует в унисон воздуху! А какие интересные ощущения были, когда он превратился в крысу!
Сейчас Дюшка шел тут один, как обычный человек по обычной дорожке. Но магия вчерашнего приключения наполняла это простое действо удивительным, глубочайшим смыслом, таким, которого раньше Дюшка и представить бы себе не мог. Раньше он видел на этом месте одну тропинку. Теперь она представала перед ним одновременно в нескольких ракурсах: вид сверху, вид сбоку и даже вид изнутри, – один раз вчера Андрей Клюшкин побывал кротом.
На мокром песке возле озера Дюшка нашел три одинаковых ножа: с черной, красной и коричневой рукоятками. Дюшка улыбнулся, поднял их, повертел в руках.
Потом размахнулся и забросил два ножа далеко в озеро. Так далеко, как только смог. А третий нож с коричневой рукояткой отряхнул от песка и сунул в карман. Над дальней кромкой леса медленно всходило огромное солнце в ярком зеленом ободке. Дюшка сел на траву которая не кусалась, обхватил руками коленки и стал смотреть на то, как величественно оно всходит.
Ризенгри также вскочил с постели на рассвете и, не мешкая, занялся сопереживанием маме, поскольку, кроме нее, в доме еще никто не встал. Потом проснулся папа, и Ризу пришлось работать на два фронта. А потом позвонил дедушка, Славик Тихонович, и позвал Дюшку к себе. Ризи обрадовался тому, что можно улизнуть из дома раньше, чем проснулись сестренки и баба Ника. Потому что принимать близко к сердцу проблемы двух детей и трех взрослых одновременно – это вообще совершенно нереальная задача, даже для супермутанта.
По дороге к деду Ризенгри взялся помогать мутантке с коляской и кучей покупок, чем, кстати, ни капельки ее не удивил. Мутантка с удовольствием нагрузила его по полной программе, а сама пошла налегке, сюсюкая с ребенком. Ризи попробовал войти в тяжелое положение мутантки и проникнуться ее сложной жизнью, но у него это получилось так себе, на троечку.
– Эй, мальчик, мы пришли! – сбила его с мысли мутантка и, не успел Ризенгри скинуть на землю пакеты, сунула ему в карман мелкую купюру. – Это тебе за помощь.
– А почему так мало? – удивился Ризи, извлекая из кармана купюру.
Нет, он, разумеется, просто так помогал, из сострадания. Но если уж ему платят, то пусть тогда не унижают!
– Но мы же заранее об оплате не договаривались! – пожала плечами мутантка.
– Какая разница, договаривались или нет? – возмутился Ризи. – Не в одних же деньгах дело! Я теперь человек, и обращаться со мной попрошу по-человечески! Мне вообще ваши деньги до лампочки, я не на деньги работаю, а на рай, ангелами обещанный. Просто вы что меня, совсем за идиота считаете?
Мутантка опешила. Она подумала, что перед ней ненормальный. А с ненормальными лучше не связываться.
– Простите, пожалуйста, – как можно вежливее произнесла мутантка, на всякий случай заслоняя собой коляску с малышом и доставая кошелек. – Вот, возьмите…
– Вот это уже по-человечески! – удовлетворенно кивнул Риз. – Спасибо вам огромное, всех благ вам и вашему замечательному ребенку и счастливого Нового года!
В ближайшем магазинчике Ризенгри равнодушно и деловито опустил полученное от мутантки вознаграждение в коробочку для благотворительных целей. Настоящие люди тратят много денег на благотворительность.
Дюшка смотрел на то, что делает Ризенгри, с открытым ртом. То смеялся, то хмурился, то за голову хватался. Дима ему не мешал, сидел спокойно за письменным столом и работал на компьютере.
– Дима, но он же совсем неправильно себя ведет! – воскликнул Дюшка. – Он же на самом деле никому не это… не сопереживает! Вы же его так ангелом никогда-никогда не сделаете!
Дима оторвался от своего экрана и бросил взгляд на Дюшкин экран.
– Дюшка, ты сам выбрал этот вариант.
– Но я думал, что не так все будет!
Дима Чахлык пожал плечами и уставился опять в свой компьютер:
– Андрей, извини, но ты меня отвлекаешь. Смотри молча, пожалуйста!
Дюшка закусил губу и стал смотреть молча. Но надолго его не хватило.
– Дим…
– Да.
– Дим, все не так пошло.
– Что не так?
– Ну, он не так себя ведет, как я. Почему этого никто вокруг не замечает?
– Почему никто не замечает? – усмехнулся Дима. – Пушкин замечает. Лермонтов замечает…
– Ты что, надо мной издеваешься? – с подозрением спросил Дюшка.
Дима встал из-за компьютера, лицо его стало серьезным.
– Дюшка, запомни, пожалуйста, раз и навсегда. Я могу подтрунивать над тобой. Могу сказать что-то неприятное. Могу сделать что-то, что может показаться тебе обидным. Но никогда и ни при каких обстоятельствах мне даже в голову не придет на самом деле обижать тебя и уж тем более над тобой издеваться. Я тебя люблю, и я тебя уважаю.
