Небеса молчат, или Поцелуй Люцифера - Кира Полянская
— Так мы теперь будем вход по ночам караулить? — иронично спросила Мара.
Эрик ухмыльнулся и успокоил ее движением руки, потом сделал снова то же самое, что перед высаживанием двери, и та тут же вернулась на место без малейших признаков того, что она только что была беспощадно вырвана.
Незнакомец встал со стула и подошел к рыжеволосой. Он ненадолго задержал взгляд на ней, а потом негромко сказал:
— Оставьте нас.
И Кассандра, и Эрик растаяли в воздухе без следа.
Незнакомец поднял руку и провел ладонью по рыжим ярким волосам Мары.
— Что же ты хочешь от меня? — спросила она спокойно и даже нежно.
Незнакомец слегка улыбнулся и медленно стал приближать свое лицо к лицу Мары, пока не слился с ней в поцелуе.
Мара вновь почувствовала силу, в тот момент она была мощнее, чем когда-либо. Безумный, как торнадо, как черная бездна, в которую проваливаешься, полет, перехватывание дыхания, страсть, горячий дым огня: все это Мара почувствовала во время этого поцелуя с аристократом. Сердце почему-то забилось все быстрее, его ощущения были похожи на контрастный душ.
Незнакомец оторвался от губ Мары и отошел от нее.
— Ты действительно хочешь этого? — он, немного щурясь, смотрел в ее глаза.
— Да, — ответила тихо Мара, потому что была абсолютно уверена в своем утвердительном ответе, что бы он ни означал. Хотя где-то в безудержном подсознании она видела ту красную черту, за которую переступила, сказав это простое слово.
Она увидела тот коридор, в который ее привела Эрика, но в тот момент, будто туман окутал ее, и Маре было абсолютно все равно, что это за коридор, зачем она туда идет… вперед… не важно.
Ей казалось, что она привязана эластичными веревками к этому незнакомцу и, что куда бы она ни отходила, эти веревки все равно отнесут и притянут к нему.
— У меня бывают недлинные приливы нежности, — сказал незнакомец, и Мара облачилась в длинное роскошное платье из черных матовых роз. Они ароматно пахли и источали дурманящий туман, который тут же окутал Мару.
Она подняла глаза на своего странного визитера.
— Зачем ты натравил на меня Милену? — спросила, совершенно не задумываясь о происхождении в мыслях этой догадки.
— Хотел, с одной стороны, избавить тебя от надоедливой персоны, а с другой — лишить тебя ожидания и колебания в принятии решения. Ты всегда была неуверенной… — Незнакомец поднял руку и разжал кулак: в нем оказалось очень похожее по форме на коричнево-красное ожерелье, но только вместо бисера блистали искрами маленькие бриллианты. Ожерелье поднялось в воздух и поплыло к Маре. Плавно опустившись вокруг шеи девушки, оно застегнулось с мягким щелчком.
— Красиво. Это просто так или мы идем куда-то?
— Идем, — твердо ответил аристократ, и вокруг них стало туманно и душно.
Красный дым наполнил воздух, и на несколько секунд стало ничего не видно.
Зазвучала музыка, что-то из классики. Огромный зал с шикарным убранством. Какие-то неестественно смеющиеся лица — дикий, будто пластилиновый оскал, а не смех, и вроде блеснувшие длинные клыки. Чьи-то зеленые кошачьи глаза, изучающие новую гостью. Волк, прошествовавший мимо, сверкнул острым взором и направился к какой-то женщине в красном. Та нежно провела рукой по шерсти и подняла пронзительный хитрый коварный взгляд на Мару. Кассандра. Легко улыбнувшись, она указала в левую сторону зала. Мара повернула голову. На небольшой сцене стоял Кирилл и показывал всевозможные трюки и фокусы публике. Он увидел Мару, улыбнулся, и после его движения руки перед ней возник стеклянный столик с бокалом ярко-красного вина. Мара взяла бокал, и столик исчез.
— Что он здесь делает? — спросила она у аристократа, что следил за ее реакцией.
— То же, что и ты. Очень полезный субъект, должен тебе сказать, — улыбнулся он и указал на кого-то, кто только вошел в зал.
Это была Влада. В длинном темно-синем платье и высоких туфлях. Ее появление потрясло Мару. Она никак не ожидала увидеть ее среди всей этой темной компании.
Влада помахала рукой аристократу и почтительно наклонила голову. Увидев Мару, ее лицо просветлело, и она послала ей самую очаровательную улыбку.
— А она как к тебе попала?
— А как ты думаешь?
Из другой залы вышел Алекс в черно-красном фраке и гордо проследовал к остальным.
Мара удивленно наблюдала за его смехом и почтительным обхождением с женщинами рядом с ним. Те хихикали, вращая глазами. Их взгляд устремлялся то на Алекса, то на Мару и ее спутника.
— А что здесь происходит? — спросила она, перебирая в голове безумные мысли о том, что все это ей снится или кажется.
— Знакомство с давней знакомой. Ох, прости за каламбур, — услышала она в ответ. — С тобой. Раньше они только слышали про тебя, но не общались вот так.
— И что дальше?
— Да, собственно говоря, ничего, — просто ответил аристократ.
К ним подошел Алекс и пригласил Мару на танец. Как ни в чем ни бывало он обхватил ее стан и закружил по залу.
Аристократ растаял в воздухе.
Мара смотрела в глаза Алексея, которые все время меняли цвет. Тут в его руке оказалась темно-бардовая роза, и он отдал ее Маре. Только она приняла цветок, как они оказались в очень похожей на зал комнате, но меньше. Здесь плавал красный туман, также как и везде. Туман обольщения и шарма, туман страсти и наслаждения, туман греха, истомы и расслабления.
Алекс посмотрел на Мару и предложил ей еще вина. Не сказав ни единого слова друг другу, они молча вели страстную беседу на языке жестов и прикосновений.
— Теперь замок Люцифера в твоем распоряжении, — наконец сказал Алекс и впился губами в шею Мары.
Она прикрыла глаза, а когда снова посмотрела на Алексея, изумилась: его лицо, будто раздвоилось, и слева от Мары появился второй Алекс, а затем и третий.
— Мне кажется, я не совсем здорова, — пробормотала Мара, нежась среди поцелуев и ласк.
Вдруг ее потряс внезапный смех, который стал постепенно похож на тот, что она слышала в зале. Зловещий ликующий, даже леденящий, хохот. Он наполнил комнату. Туман сгустился и увлек Мару и трех ее ухажеров в искрящийся обольщением сумрак и поглотил последнюю мысль о том, что все это, возможно, красивый, но такой сладостный, обман.
Глава 21
— Всё, — промолвила тихо Эрика и посмотрела на Александра. — Это уже бесполезно.
Саша повернулся к ней, а потом вопросительно смерил входную дверь.
