Виктор Бороздин - Там, где звенит Енисей
- Наверно, надоело дома, соскучился, вот и везут.
Все ребята, что были на улице, кинулись к школе. Им хотелось посмотреть на этого чудака, которого везут раньше срока, ведь до конца каникул ещё целых три дня.
Снег звенел под их ногами, пел под полозьями санок, хрустел под лыжами. И в эту снежную музыку уже вливался еле слышный перезвон. Нелё и Уля замерли - бубенцы! Девочки побежали за сарай и увидели мчащуюся к ним оленью упряжку. Оленьи морды, рога белы от инея. Мчат олешки издалека. А бубенцы на их шеях выговаривают:
"Вот и мы! Вот и мы!"
На нартах двое - взрослый и маленький, тоже заиндевелые. Маленький из-под оленьей шкуры так и зыркает глазами. Едва олени, уткнувшись в крыльцо, стали, он первым соскользнул с нарт и кинулся прямо к Уле и Нелё, чуть было не сбил их с ног и звонко закричал:
- Это я! Что, не узнали?
Девочки и впрямь в этом заиндевелом медвежонке не сразу признали своего Вовку, потому что никак не ждали, что он прикатит к ним.
- Ой, Вовка, Вовка!
Они тискали, тормошили его. Наконец Уля оторвалась от братишки и кинулась к маме. Потому что это её мама примчалась на оленьей упряжке. Мария Вэрковна подхватила Улю на руки:
- Ну, здравствуй, здравствуй, дочка!
У Ули от неожиданной радости дух перехватило, и она не могла вымолвить ни словечка. Подбежала и Нелё:
- Здравствуйте, тётя Вэрковна.
- Это новенького привезли? - переговаривались собравшиеся вокруг ребята.
- Только больно мал.
- Мал, да удал.
В раздевалке, когда скинули пальтишки, Мария Вэрковна только головой покачала, оглядывая девочек.
- Однако, большие стали. А платья на вас какие хорошие. А косичек-то нет!..
Уля крепко прижалась к маме и зашептала:
- Я так хотела к тебе, так хотела!..
- И мы, однако, соскучились. Отец сбирался сам поехать, но я сказала: "Нет, я поеду. Повидаю нашу Улю, посмотрю, как ей там живётся на стороне".
- И я сказал: поеду, - заявил Вовка.
- Мы с отцом его отговаривали, дорога длинная, мороз, но разве его отговоришь?
Мария Вэрковна приглаживала Улины волосы, заглядывала ей в глаза.
- Юлька про тебя всё спрашивает: "Где наша Уля?"
У Нелё к горлу подкатил комок. Ей вдруг нестерпимо захотелось, чтобы и её мама была тут рядом, чтобы и она могла так же крепко прижаться к ней. И, боясь, что она вот-вот разревётся, Нелё вдруг громко спросила Вовку:
- Хочешь, я тебе покажу нашу школу?
- Хочу, - встрепенулся Вовка.
- Да, да, Улекоча, Нелёко*, покажите! - обрадовалась Мария Вэрковна.
_______________
* Когда ненцы хотят сказать ласково, они прибавляют к имени "ко", "коча" - "Улекоча", "Нелёко" - значит: "Улечка", "Нелёчка".
Как когда-то Нелё показывала школу Уле, так теперь они вместе, держа Вовку за руку, показывали ему и Улиной маме, где у них классы, где пионерская комната, где спальня. Скоро Мария Вэрковна приотстала, потому что её встретил Пётр Николаевич и попросил зайти в учительскую. А Уля, Нелё и Вовка пошли дальше. Вовка таращил на всё глаза и без устали спрашивал:
- Это что? Это что?
Совсем как на уроке Раисы Нельчевны, когда они учили слова по картинкам.
Уля показала Вовке свою кровать, он тут же надавил руками матрац:
- Однако, мягко.
- Только без ног, - предупредила Уля. - Нам не разрешают.
Но Вовка уже вскочил на кровать и стал подпрыгивать.
- Хорошо! - рассмеялся он.
И тут же перескочил на кровать Нелёны и на ней покачался.
Когда проходили мимо умывальников, он, конечно, толкнул железную палочку вверх - что будет? Тотчас ему в руки полилась вода. Вовка от неожиданности отскочил.
- Не бойся, - рассмеялась Уля, - вода - хорошо, надо руки помыть.
Но Вовка не собирался мыть. Он просто толкал по очереди все палочки. А вода лилась из всех!
Спортивная комната Вовке, пожалуй, понравилась больше всего. Первым делом он попытался пробежать по бревну и, конечно, свалился. Но не растерялся. Тут же стал подпрыгивать, чтобы достать кольцо. Эх, обида, не дорос немножко! Тогда он полез по гимнастической лестнице, быстро-быстро перебирая руками и ногами, и, когда ухватился за самую верхнюю перекладину, довольный, обернулся - вот я где! И тут ахнул - через открытую дверь в кафе "Льдинка" он увидел ёлку, не на картинке, а настоящую, живую, пребольшую, всю увешанную игрушками.
Вовка кубарем скатился вниз, вбежал в кафе и остановился перед ёлкой, не в силах отвести от неё глаз. Потом на цыпочках подошёл ближе, стал гладить мягкие зелёные иголки, потянулся к игрушкам, осторожно трогая их одним пальчиком. Тогда Уля и Нелё попросили старших ребят зажечь ёлку, хотя бы на минутку. И ёлка вспыхнула разноцветными огнями, и все игрушки заискрились, будто ожили.
Вот тут Вовка твёрдо заявил, что домой он не поедет, а останется здесь насовсем. Сначала он сказал это Уле и Нелё, потом сказал маме, а потом не побоялся и сказал даже Петру Николаевичу. Вот какой упрямый! И хотя все ему говорили, что он ещё мал и ему надо подрасти, он всё равно твердил своё: "Останусь тут, домой пусть едет Уля".
- Может, и правда, дочка, поменяешься с Вовкой? - спросила Мария Вэрковна не то всерьёз, не то в шутку.
Все думали, что Уля с радостью согласится, ведь всего несколько дней назад она так рвалась домой. Нелё с отчаянием смотрела на неё: вот сейчас она скажет "да" и уедет, бросит её, подружку, и школу... Но Уля сказала совсем другое.
- Нет, - сказала она, - я учусь в школе, а домой поеду, когда поедут все.
Уля решила это твёрдо, хотя знала, что до того дня, когда домой поедут все, ещё далеко. Через три дня окончатся каникулы. Много интересного будет рассказывать им на уроках Раиса Нельчевна. И много ещё выучат они новых русских слов. А в свободное время их будет ждать в живом уголке куропатка, она уже научилась брать корм прямо из рук. И в мастерской Дедушки Мороза они будут теперь мастерить кормушки для птиц, которые прилетят к ним, когда приблизится весна.
Пройдёт студёный январь, и из глубоких снежных сугробов выберется наконец солнце и прогонит полярную ночь, и они, ребята, в честь солнца будут петь песни и, взявшись за руки, станцуют танец Солнца - Хейро.
Потом они будут встречать пуночек. Пуночки первыми прилетят к ним издалека, с юга, и звонкими песнями известят всех, что идёт весна. А с севера, взламывая на Енисее лёд, придут могучие ледоколы, ведя за собой караваны судов.
А уже потом придёт май, ещё морозный, пуржистый. Дедушка Мороз не сразу уйдёт из тундры, он ещё будет пощипывать за нос, за щёки, но это не страшно, потому что солнце тогда уже поднимется выше, день станет долгим и не таким студёным.
В мае - конец занятий. В мае Раиса Нельчевна и Пётр Николаевич поздравят их с переходом в первый класс, и они станут называться уже не "нулевишками", а "первоклашками". Вот тогда на оленьих, на собачьих упряжках, даже на вертолётах примчат за ними родители и увезут домой на всё лето.
...Проводить Марию Вэрковну и Вовку прибежали все ребята: уж больно Вовка им приглянулся. Пётр Николаевич твёрдо деговорился с Вовкой, что на будущий год ждёт его в школу.
Ребята крутились возле упряжки, поглаживая олешков, которые, почуяв близкую дорогу, нетерпеливо переминались с ноги на ногу. Ребята присаживались на уголки нарт, примерялись, чтобы хоть немножко прокатиться.
Уля и при прощании не заплакала, не попросилась домой, только очень крепко обняла маму.
Мария Вэрковна взмахнула хореем. Все закричали:
- До свидания! Удачной дороги!
Олешки прямо с места взяли в рысь. Они, должно быть, тоже спешили к дому.
- Наперегонки бежим! - закричали мальчишки и припустились сбоку нарт. Но где там, быстро отстали.
Когда упряжка, круто развернувшись, скрылась за поворотом, все стали расходиться кто куда, одни лишь Уля и Нелё не ушли, они долго слушали, как, удаляясь, тает в морозном воздухе перезвон бубенцов...
