Любовь Воронкова - Собрание сочинений в трех томах. Том 1. Волшебный берег: Повести и рассказы

— А что это нам убегать? — сердито сказала Алёнка.

— А в кустах-то что убежали? Забоялись?

Таня вдруг свернула в сторону и полезла в широкую лужу.

— Вот сейчас узнаешь, как забоялись! Вот сейчас поймаю да посажу тебе за пазуху, тогда узнаешь! — И схватила лягушку. — Ну, что?.. — сказала она. — Ага! Забо… забоя… забоялись?

Дёмушка сразу перестал смеяться. Он засунул руки в карманы и зашлёпал по воде от Тани подальше — а то ещё и правда как бы не вздумала ему мокрую лягушку за пазуху посадить!

А Таня бросила лягушку обратно в лужу и вытерла руки о траву. Ни за что бы ловить не стала, если бы Дёмушка не дразнился! Ну, теперь-то он не подразнится!

Густые ракиты стояли впереди. И речка Маринка совсем скрылась в ракитнике. А вдали, сквозь ветки, светилась большая вода и большой слышался шум…

— Что это? — прошептала Алёнка. — Может, море?..

— Может… — ответила Таня.

Они обошли кусты, поднялись на бугорок. И тут перед ними раскрылся широкий разлив. На быстром течении играли и сверкали солнечные огни, а ближе к берегу до самого дна залегла глубокая, чистая синева…

Тонкие осинки и берёзы и косматые ольховые кусты стояли в воде. Вода затопила их, а они покачивали ветками, словно не зная, что же им теперь делать…

Алёнка всплеснула руками:

— Ух ты! Воды-то сколько!

— О-ёй! — сказала Таня. — К самой горе подошла!

Алёнка, примолкнув, глядела на воду. А потом дёрнула Таню за платье:

— Тань, это море?

— Не знаю… — ответила Таня. — Наверно, море.

— А тот берег тоже весь залило, — сказал Дёмушка, — вон, до самого леса!

— Нет, это не море, — решила Таня, — ту сторону видно. А у моря ту сторону не видно. Целую неделю будешь плыть — и всё ту сторону не видно. Нет, не море! Это просто река Нудоль разлилась!

И Таня стала взбираться на горку, потому что понизу пройти было нельзя: на лугу стояла вода. Алёнка вздохнула и полезла за ней следом.

— Что же, теперь за Нудолью пойдём?

— Ну да, — сказала Таня, — а что?

— А Нудоль к морю придёт?

— Наверно, придёт. Ну, а что?

— Очень далеко море… Жарко…

Таня прошла несколько шагов молча. Потом тихо спросила:

— Алёнка… тебе домой хочется?

— Хочется… — ответила Алёнка.

— Мне тоже домой хочется, — созналась Таня, — а только как же море-то? Так и не посмотрим? А оно большое-пребольшое! И разные там корабли плавают, разные пароходы!.. Значит, так и не посмотрим?

— Ладно, пойдём, — сказала Алёнка. — Взглянем разок на пароходы — и обратно.

— Правда, — согласилась Таня, — взглянем на пароходы — и обратно. Да теперь уж идти недалеко. Вот пройдём бережок, а там, уж наверно, и море покажется!

Подойдя поближе к берёзовой роще, ребятишки услышали какой-то неясный гул. Что-то монотонно шумело там, что-то часто стукало: бух-бух-бух! Слышались голоса.

Снежок навострил уши, приподнял чёрный нос и, полный любопытства, припустил вперёд.

— Что это там творится, а? — удивилась Таня.

— Не знаю, — понизив голос, ответила Алёнка.

— А я знаю! — закричал Дёмушка. — Это мы, наверно, на ГЭС пришли!

И, перегнав девочек, побежал вслед за Снежком к берёзовой роще.

А на реке Нудоли шла большая стройка. Плотники чистили и строгали брёвна, весь берег был завален светлыми щепками и стружками. Тут же, на берегу, стояли какие-то узкие, высокие срубы с плотно пригнанными брёвнами.

Около самой воды колхозники рыли широкий котлован. Колхозников было много — из всех окрестных деревень собрались они строить свою электрическую станцию. Горы песку и глины желтели на краю котлована, на зелёной траве. В котловане уже торчали забитые в землю сваи. И там же не переставая стучал механический молот: бух-бух-бух!

— Гляди, гляди, какая штука по столбу стукает! — закричала Таня, дёргая Алёнку за рукав. — И даже дым от неё идёт!

— А чего она стукает? — удивилась Алёнка.

— Не знаю. Забивает, может?

— «Забивает»! А разве такой высокий столб забьёшь?

— А вон ваш дядя Василий стоит! — сказала Таня. — Пойдём спросим?

Дядя Василий стоял на краю котлована и смотрел, как забивают сваю. Он был десятником на стройке: распределял работу и следил, чтобы работали правильно.

Но хоть он и был Алёнкин дядя, Алёнка всё-таки его немножко побаивалась.

— Дядя Василий, — несмело позвала она, — а дядя Василий! — Дядя Василий обернулся и поглядел на них суровыми глазами.

— Дядя Василий, а что это там бьёт?

— А вы что — наниматься на работу пришли?

Алёнка смутилась и спряталась за Таню.

— Нет, — ответила за неё Таня, — мы просто посмотреть.

— А зачем так далеко от дому забежали?

— Да это мы просто так… Мы мимо шли.

— А куда же вы шли?

— Да мы просто хотели море посмотреть.

— Море? А какое же море: Балтийское или Каспийское?

— Не знаю. Какое-нибудь.

— Эх вы, лягушки-путешественницы! — сказал дядя Василий. — На море собрались!

Он усмехнулся, покачал головой и весь скрылся в дыму от своей цигарки.

Дядя Василий сначала показался сердитым. Но, когда он засмеялся, тут даже и Алёнка осмелела:

— Дядя Василий, а ты всё-таки скажи, что это по столбу стукает?

— Это механический молот стукает, — ответил дядя Василий, — дизель-копёр называется.

— А зачем он по столбу стучит?

— Сваю плотины в землю загоняет.

— Да сваи-то вон какие торчат коротенькие, — сказала Таня, — а это вон какое бревно — с берёзу!

— «Коротенькие»! Так они тоже с берёзу были. А вот заколотили их в землю, так и стали коротенькие. Это бревно тоже забьют — и оно коротенькое будет.

— Ух ты! — сказала Таня. — Вот какой этот дизель сильный!

— Ух сильный! — повторила и Алёнка. — Целое бревно в землю забивает!

— Алёнка, Алёнушка! — закричала Таня. — А гляди-ка — там, в ямке, ещё какая-то штука шипит!

— Таня, гляди-ка! — закричала в это время Алёнка, показывая рукой в котлован. — Дёмка уж там!

— Давай и мы полезем? — сказала Таня.

— А полезем! — сказала Алёнка.

Они сбежали с бугорка и осторожно спустились по песчаному склону в неглубокий котлован, к сваям, которые, словно деревянная щетина, рядами стояли на дне.

— А тут вязко, — сказала Алёнка.

— Гляди-ка, — сказала Таня, — где наступишь, туда сейчас и вода наливается!

Подружки пробрались к небольшой квадратной ямке, похожей на колодец, в которой что-то шипело и рокотало. Дёмущка сидел на корточках возле ямки.

— Какая-то машинка и с кишкой, — в недоумении сказала Таня, — и зачем-то в колодчике сидит.

— Это помпа! — сказал Дёмушка.

Дёмушка это слово только сейчас в первый раз услышал, и оно ему очень понравилось.

— Пом-па это, вот что, — повторил он. — Пом-па!

— А что это помпа делает? — спросила Таня и тоже присела на корточки.

— Она воду сосёт, — объяснил Дёмушка, — и по кишке — прямо в речку.

— Что — в речку?

— Ну воду-то! Из песка эта помпа воду сосёт и по кишке в речку выливает. А если бы не эта помпа, то все сваи залило бы и пройти нельзя.

— А уж ты всё знаешь! — сказала Алёнка. — Небось половину выдумал.

— Как раз выдумал! — обиделся Дёмушка. — Вот поди да спроси у мужиков, как я выдумал!

И, прислушиваясь, как журчит вода в колодчике, ещё несколько раз повторил про себя: «Пом-па! Пом-па! Пом-па!..»

Круглый шланг помпы из котлована поднимался наверх, на зелёную травку. Конец его висел над крутым бережком Нудоли, и вода с журчанием и звоном лилась из шланга в реку.

— О-ёй! — сказала Таня. — Как вода-то бежит. Прямо хлещет! А я думала, она по капельке капает! Ну-ка, холодная?

Таня подбежала к шлангу, наклонилась, протянула руку под светлую струйку и вдруг закричала:

— Ай! Еду!..

Ноги её быстро поползли по сырому глинистому бережку. Таня замахала руками, хотела за что-нибудь схватиться, но не схватилась да и съехала с бережка прямо в реку.

Алёнка сначала рассмеялась. А потом нагнулась к Тане и сказала:

— Давай руку! Вылезай скорей!..

Таня уцепилась за Алёнкину руку и стала вылезать. Но бережок был скользкий, и ноги ехали обратно в речку.

— Ты тяни меня пошибче! — крикнула Таня.

Алёнка хотела её потянуть пошибче, но и сама не удержалась, заскользила по бережку.

— Дёмка! Дёмка! — закричала она.

Но Дёмушка и подбежать не успел, а Таня и Алёнка уже барахтались внизу, в мутной мелкой воде, и сверху на них лился ручеёк из помпы.

— Караси в тине! — сказал Дёмушка и засмеялся.

Девочки кое-как, цепляясь за ракитник, вылезли наверх.

— Всё платье мокрое, — сказала Алёнка отряхиваясь. — Вот как теперь идти?