Энн из Зелёных Крыш - Люси Мод Монтгомери

Миссис Рейчел энергично постучала в кухонную дверь и, услышав приглашение войти, ступила внутрь. В Зеленых Крышах кухня была радостным местом – точнее, могла бы им быть, если б ее не отчищали до такой степени, что она выглядела стерильным, нежилым помещением. Окна в ней выходили на восток и запад. Через западное окно, смотревшее во двор, в кухню лился мягкий свет июньского солнца. А если глянуть в увитое плющом восточное окно, можно увидеть с левой стороны вишневые деревья в белом наряде, а чуть ниже, в лощине у ручья, стройные березки, покачивающие своими кронами. У этого окна обычно и сидела Марилла Катберт, когда ей удавалось присесть. Она недоверчиво относилась к солнечным лучам, казавшимся ей слишком задорными и безответственными для мира, который следует принимать всерьез. Сейчас она тоже сидела здесь за вязанием, а стоящий за ее спиной стол был уже накрыт для ужина.

Еще толком не закрыв дверь, миссис Рейчел цепким взором приметила все, что было на столе. Марилла поставила три тарелки – значит, кроме Мэтью, к вечернему чаю ждали кого-то еще. Но посуда была не парадная, и на стол хозяйка поставила только джем из лесных яблок и пирог – выходит, гость ожидался не так чтобы очень важный. Тогда зачем белый воротничок и гнедая кобыла? У миссис Рейчел даже голова закружилась от невозможности разгадать эту тайну, да еще связанную с таким спокойным, совершенно не таинственным местом, как Зеленые Крыши.

– Добрый вечер, Рейчел, – бодро приветствовала ее Марилла. – Прекрасная погода, правда? Присаживайтесь. Как вы поживаете?

Мариллу Катберт и миссис Рейчел связывало нечто, похожее – за неимением другого слова – на дружбу, – несмотря на всю их непохожесть или благодаря ей.

Марилла была высокой и худой женщиной, состоящей из одних углов без намека на изгибы, ее темные волосы с легкой проседью были всегда крепко скручены узлом и скреплены двумя агрессивно торчащими металлическими шпильками. Она выглядела как женщина не очень сведущая, но с твердыми нравственными устоями. Таковой она и была, но в очертании ее губ было нечто, позволявшее предположить наличие у нее чувства юмора.

– У нас все хорошо, – сказала миссис Рейчел. – Но я испугалась за вас, когда увидела, как Мэтью выезжает сегодня из поселка. Не за доктором ли он едет, подумала я.

Губы Мариллы сложились в ироничную улыбку. Она ожидала прихода миссис Рейчел, понимая, что соседке не даст покоя вид неспешно проезжающего мимо Мэтью.

– О, нет. Сейчас я прекрасно себя чувствую, хотя вчера у меня раскалывалась голова, – ответила она. – Мэтью отправился в Брайт-Ривер. Мы забираем из приюта в Новой Шотландии маленького мальчика, который приедет на поезде сегодня вечером.

Если бы Марилла сказала, что Мэтью поехал в Брайт-Ривер за прибывающим из Австралии кенгуру, это не удивило б миссис Рейчел больше. Некоторое время она стояла как громом пораженная. Невозможно предположить, чтобы Марилла издевалась над ней, но на какие-то секунды она поверила в это.

– Ты не шутишь, Марилла? – потребовала она ответа, когда к ней вернулся дар речи.

– Конечно, нет, – ответила Марилла так невозмутимо, словно забирать мальчиков из приюта в Новой Шотландии не было чем-то необычным, а входило в число необходимых весенних работ на любой приличной ферме в Эйвонли.

Миссис Рейчел была в полной растерянности. Ее мысли превратились в цепочку из восклицательных знаков. Мальчик! Марилла и Мэтью Катберт берут мальчика! Из приюта! Мир поистине сошел с ума! Чему после этого удивляться! Ничему!

– Как такая мысль могла прийти вам в голову? – потребовала она ответа.

Решение приняли без консультации с ней – вот, что было самым неприятным.

– Мы и раньше об этом подумывали. Практически всю эту зиму, – ответила Марилла. – Перед Рождеством сюда заезжала миссис Спенсер, и она рассказала, что весной собирается взять маленькую девочку из приюта в Хоуптоне. Там живет ее кузина, миссис Спенсер ее навещала, и все о приюте разузнала. С тех пор мы с Мэтью не раз вспоминали разговор с ней. И решили взять мальчика. Мэтью стареет – ему ведь шестьдесят – и он уже не такой ловкий, как раньше. И сердце у него шалит. А вы сами знаете, как трудно в наше время найти подходящего помощника. Никого нет, кроме глупых французских мальчишек-недоростков, а если и возьмешь кого-то из них и чему-то научишь, то он норовит либо сбежать на завод по консервированию омаров, либо вообще в Америку. Сначала Мэтью предложил взять мальчика из метрополии. Но я твердо заявила «нет». Мне не нужны на ферме лондонские бродяжки арабского происхождения, хотя и среди них, наверно, попадаются приличные экземпляры. Пусть мальчик лучше будет из местных. Здесь тоже есть риск, не отрицаю. Но на душе у меня будет спокойнее, и я буду крепче спать, если мы возьмем канадского мальчика. В конце концов мы решили попросить миссис Спенсер, когда она поедет за девочкой, подобрать нам подходящего мальчика. На прошлой неделе до нас дошла весть, что она собирается в путь, и мы через родственников Ричарда Спенсера в Кармоди передали просьбу, чтоб она захватила с собой смышленого мальчика лет десяти-одиннадцати. Это лучший возраст, решили мы – достаточный для помощи по дому и подходящий, чтобы успеть правильно воспитать. У него будет не только крыша над головой, но и хорошее образование. Утром мы получили телеграмму от миссис Спенсер, ее принес почтальон со станции, в ней сообщалось, что они прибывают на поезде в пять тридцать сегодня вечером. Поэтому Мэтью и поехал в Брайт-Ривер. Там миссис Спенсер передаст мальчика мужу, а сама поедет дальше до Уайт-Сэндз.

Миссис Рейчел гордилась тем, что всегда без лукавства высказывает свое мнение. И на этот раз, услышав и оценив такие поразительные новости, она не отступила от своих принципов.

– Положа руку на сердце, Марилла, я уверена, что вы совершаете большую глупость, и очень рискованную к тому же. Вы не ведаете, что творите. Берете чужого ребенка в свой дом, ничего о нем не зная – ни его характера, ни кто его родители, ни того, что из него получится. Только на прошлой неделе я прочла в газете, как живущие на западной стороне Острова супруги взяли из приюта мальчика, а он ночью поджег дом. Поджег нарочно! Приемные родители чуть не сгорели в своих постелях. Я знаю и другой случай – усыновленный мальчик высасывал содержимое яиц, и отучить его от этой досадной привычки