Георгий Кублицкий - Сто народов - одна семья
Я родился в Сибири. Мне приходилось ночевать в чуме. Неуютное жилище! Дым очага уходит вверх, где есть отверстие, туда же улетучивается и часть тепла. К утру ой-ой как холодно!
Я спросил оленеводов, почему они не заведут передвижной домик на санях. Они принялись смеяться и хлопать себя по бокам. Как же тащить такой домик по глубокому снегу, да еще через лесок? Он же сразу застрянет, увязнет. А чум… Раз, два, три — шкуры с жердей долой! Раз, два, три — жерди уложены на легкие санки-нарты. Поехали!
Чум мне показался чуть ли не первобытным жилищем. А я показался оленеводам человеком, у которого «ум кружал» (то есть в голове все спуталось). Как же я не сообразил, в чем главное преимущество чума?
Для меня это был хороший урок. Не спеши осуждать то, чем другой народ отличается от твоего. Сначала спроси, подумай, как и почему появилось непривычное для тебя жилище или диковинный, на твой взгляд, обычай.
В нашей стране и до Октябрьской революции жили представители множества наций и народностей. Но царь, капиталисты, помещики никогда не старались сдружить людей разных народов. Наоборот! Если люди разобщены, ими легче управлять, легче заставлять их работать, легче наживать капиталы. А если народы объединятся — вот это плохо!
Когда вспыхивали справедливые народные войны против угнетателей, к Степану Разину, к Емельяну Пугачеву шли не только русские, но и башкиры, чуваши, татары.
Они забывали о том, что их разделяло. Объединившись, они яростно и храбро сражались за общее дело, сжигали усадьбы ненавистных помещиков, забивавших крестьян кнутами до смерти, казнили царских наместников, защищавших богачей и обращавшихся с простым людом, как со скотом.
Сколько бы мы ни вспоминали историю, зачинщиками вражды и захватнических войн были вожди племен, воеводы, князья, цари, ханы — те, кто стремился к порабощению народов и грабежу чужих богатств.
Так продолжалось долгие столетия.
А простые люди тянулись друг к другу.
Двести, триста и больше лет назад разные народы начали добровольно присоединяться к постепенно крепнувшей России. Русский народ, сам много натерпевшийся от иноземных и своих притеснителей, народ трудолюбивый, гостеприимный, становился для других народов добрым соседом, у которого многому можно было поучиться и который сам охотно перенимал у других хорошее, полезное.
И все же до Октябрьской революции Россия оставалась «тюрьмой народов», населявших ее.
Октябрь покончил с этим.
Наша страна стала не только первым в мире государством рабочих и крестьян.
Она стала также первым в мире государством дружбы народов.
Но это произошло не сразу.
гражданскую воину против красных поднялись все враги Советской власти. Царские генералы, адмиралы, атаманы собирали армии для наступления на Москву.
Белым помогали английские, американские, французские, японские захватчики-интервенты, посланные иностранными капиталистами для того, чтобы уничтожить «красную опасность». Их войска захватили часть нашей земли.
В Сибири свирепствовал адмирал Колчак. Иностранные государства, мечтавшие овладеть Сибирью, не скупились, ни в чем не отказывали ему. Он получал из-за границы не только оружие и одежду для солдат, но даже дорогие вина, сгущенное молоко, шоколад для офицеров. Лишь бы победить красных!
Но на стороне красных был народ. Армия Колчака, продвигавшаяся из Сибири на Москву, начала отступать под ударами Красной Армии. Одна за другой были разбиты и другие армии белых.
Народ оказался сильнее самых опасных своих врагов. На борьбу против них поднялись не только русские, украинцы, белорусы, латыши. Даже часть интервентов переходила на сторону красных.
Я упомянул колчаковцев потому, что сам видел, как в начале 1920 года Красная Армия и партизаны с боями вышибли их из моего родного города Красноярска. На другой день люди с красными лентами на шапках катали нас, мальчишек, по главной улице на санях, в которые были запряжены лошади с красными же лентами, развевавшимися под дугой. И нам раздавали сахар, а кое-кому достался и заграничный шоколад, захваченный в колчаковском обозе…
Сначала — первая мировая война, потом гражданская.
Две войны подряд, обе тяжелые, длительные, жестокие, разорили, ослабили страну. Она была как израненный человек, который с трудом ходит, опираясь на костыли. У него забинтована голова, рукой, пробитой пулей, трудно шевелить. Такому человеку нужен покой, лечение да хорошее питание, чтобы он быстрее окреп.
А на израненную страну навалилась новая беда: голод.
Весной и летом 1921 года солнце палило землю, на которую не упало ни капли дождя. Посевы сгорели, и над черными пашнями ветер шелестел засохшими всходами.
Засуха началась на берегах Волги, но распространилась далеко вокруг. С полей нечего было собирать. К зиме голодали уже миллионы взрослых и детей.
Ленин обратился к жителям местностей, уцелевших от засухи, к рабочим больших городов, к трудящимся зарубежных стран: помогите голодающим Поволжья!
В царской России народ голодал часто. Но никогда за всю историю страны не было у людей такого желания вызволить других из беды, как в страшном 1921 году.
Разве люди стали богаче? Нет, конечно. После двух войн откуда же богатство?
Но народы громадной истерзанной страны, ставшей Советской, уже ощущали, что все они становятся ближе друг к другу. Об этом было сказано в первых же законах Советской власти: все народы равны, у всех одинаковые права, им вместе строить новую жизнь. За нее они боролись в годы гражданской войны. Им вместе преодолевать и дальше все беды и невзгоды, радоваться общим успехам.
В Поволжье уходили поезда с продовольствием, собранным рабочими Москвы и Петрограда — так тогда назывался Ленинград.
А жители этих городов сами получали совсем мало хлеба.
Народный комиссар продовольствия Александр Дмитриевич Цюрупа однажды на заседании упал в обморок. Прибежал врач, осмотрел комиссара и сказал: это не болезнь, это у него от голода. Человек, распоряжавшийся всеми запасами еды в стране, не разрешал себе взять лишний кусочек хлеба.
В эту тяжелую пору Владимир Ильич Ленин особенно заботился о детях. У него не было своих детей. Но можно сказать, что все маленькие советские граждане были его детьми.
В 1919 году Ленин подписал декрет о бесплатном детском питании. Для детишек до пяти лет сахар, крупу, хлеб получали родители. А для тех, кто постарше, были открыты питательные пункты.
Летом 1920 года мы с сестрой ходили в такой пункт. В большом дворе стояли деревянные некрашеные столы, и ребята толпились возле военной походной кухни. Каждый получал миску жидкого супа из манной крупы и несколько ложек каши без масла.
Там, где в 1921 году голод был особенно страшным, питательные пункты спасли жизнь миллионам детей и взрослых. Продовольствие для бедствующего Поволжья собирали по всей стране. Объявлялись особые «недели сухаря», когда люди сушили все остатки хлеба, все корочки, чтобы отправить голодающим.
Москва помогала Чувашии. Рабочие и служащие столицы урезали свой скудный паек. Первыми послали продовольствие работники Центрального Комитета партии. Москва приняла в свои детские дома сотни чувашских ребят.
Американец Альберт Рис Вильямс, ставший другом Советской страны, посетил Поволжье в 1922 году. Чтобы лучше узнать наш народ, он больше года прожил на Волге, в небольшом городке Хвалынске. Американец вспоминал красного командира, который, вернувшись домой, застал отца распухшим от голода. Но половину хлеба, привезенного сыном, тот роздал другим.
Погиб отец командира от полного истощения. Так же как коммунист, который заведовал в Хвалынске столовой, бесплатно кормившей детей.
В конце 1922 года в Москве был созван съезд Советов, образовавший Союз Советских Социалистических Республик.
Делегаты говорили, какая громадная сила заключалась в объединении всех республик и народов. Так было на фронтах гражданской войны и на фронте борьбы с голодом. Вспоминали о поездах с продовольствием, отправленным из пролетарского Петрограда в Татарию, из Москвы — в Чувашию, с Украины и Белоруссии — в другие местности Поволжья, о пароходах из Грузии, которые везли продукты в голодающий Крым.
Рабочие и крестьяне зарубежных стран, прежде всего коммунисты, собирали деньги, покупали зерно и также посылали его голодающим. А некоторые пригласили к себе ребятишек из Поволжья.
На специальном поезде шестьсот детей выехали в Чехословакию. Там их радушно приняли, расселили по семьям.
Ребята прожили у своих временных пап и мам кто два года, кто четыре.
Коле Миронычеву было шесть лет, когда его привезли в Чехословакию, в город Пардубице. Потом он вернулся домой, в родные места.
В конце тридцатых годов Чехословакию поработили фашисты. Освобождение ей принесли советские войска. В долгих, кровопролитных боях разгромив гитлеровцев на нашей земле, они затем помогли вернуть свободу некоторым народам Европы.
