Мария Кановская - 1000 загадок, сказок, басен
В те поры старик со старухой испугались.
Старик спрятался на полати под корыто, а старуха – на печь, под черные рубахи.
Медведь влез в избу, стал искать старика со старухой да и угодил в подполье.
Тут собрался народ и убили медведя.
(В обработке А. Н. Толстого, а также М. В. Толстикова.)МЕДВЕДЬ И СОБАКА
Жили-были мужик да баба. Была у них собака верная. Смолоду сторожила она дом, а как пришла старость, так и брехать перестала.
Надоела она мужику. Вот он взял веревку, зацепил собаку за шею и повел в лес. Привел к осине и хотел было удавить, да как увидел, что у старого пса текут горькие слезы, стало ему жалко.
Отпустил мужик собаку, а сам отправился домой.
Остался пес в лесу. Лежит под деревом голодный и проклинает собачью долю.
Вдруг идет медведь:
– Что ты, пес, здесь улегся?
– Хозяин меня прогнал.
– А что, пес, хочется тебе есть?
– Еще как хочется-то!
– Ну, пойдем со мной, я тебя накормлю.
Вот они и пошли. Попадается им навстречу жеребец. Медведь схватил жеребца. Жеребец упал. Медведь разорвал его и говорит собаке:
– На, ешь сколько хочешь, а как съешь все, приходи ко мне.
Живет собака, ни о чем не тужит. А как все съела да опять проголодалась, побежала к медведю.
– Ну что, брат, съел жеребца?
– Съел, опять приходится голодать.
– Зачем голодать! Знаешь ли, где ваши бабы жнут?
– Знаю!
– Тогда пойдем, я подкрадусь к твоей хозяйке и ухвачу ребенка, а ты догоняй меня да отнимай. Как отнимешь, отнеси хозяйке. Она за то станет тебя по-старому кормить.
Вот прибежал медведь на ниву, где бабы жнут, и унес ребенка.
Ребенок закричал, бабы бросились за медведем, догоняли, догоняли, не могли догнать, так и воротились. Мать плачет, бабы тужат.
Откуда ни возьмись – прибежал пес, догнал медведя, отнял ребенка и несет его назад.
– Смотрите, – говорят бабы, – пес-то отнял ребенка!
Мать уж так рада-радешенька.
– Теперь, – говорит, – я этого пса ни за что не покину!
Привела собаку домой, налила молока, накрошила хлебца:
– На, покушай!
А мужику говорит:
– Вот, муженек, эту собаку надо беречь да кормить: она нашего ребенка у медведя отняла.
Поправился пес, отъелся и живет припеваючи. Стал он медведю первый друг.
Один раз у мужика была вечеринка. На ту пору медведь пришел к собаке в гости.
– Здорово, пес! Ну, как поживаешь – хлеб поедаешь?
– Слава богу, – отвечает пес, – не житье, а масленица! Чем же тебя потчевать? Пойдем в избу, хозяева загуляли, не увидят. Только ты войдешь – поскорее лезь под печку. Вот я, что добуду, тем и стану тебя потчевать.
Ладно, забрался медведь в избу – под печку.
Собака видит, что гости и хозяева порядком развеселились, – и ну таскать со стола, угощать приятеля.
Медведь выпил стакан, выпил другой – и разобрало его. Гости затянули песни. И медведь стал свою песню заводить.
Собака его уговаривает:
– Не пой, а то беда будет.
Куда! Медведь не утихает, а все громче заводит песню.
Гости услыхали вой под печью, похватали колья и давай медведя по бокам охаживать.
Насилу медведь вырвался, убежал.
Вот тебе и сходил в гости!
(В обработке А. Н. Толстого, а также М. В. Толстикова.)ВОРОНА
Жил да был старик. Поехал он в гости со старухой. Сели рядом, стали говорить ладом. Ехали-ехали – ногами по дороге. Хлобыстнул старик кобылу бичом треузлым и уехали ночью верст на пять-шесть, оглянулись – тут и есть, еще и с места не подались! Дорога худая, гора крутая, телега немазаная!
Ехали-ехали, до бору доехали. В бору стоят семь берез, восьмая – сосна виловата. На той сосне виловатой кукушечка-горюшечка гнездо свила и детей вывела. Откуда ни возьмись – скоробогатая птица, погуменная сова – серые бока, голубые глаза, суконный воротник, нос крючком, глаза – по ложке, как у сердитой кошки. Гнездо разорила, детей погубила и в землю схоронила.
Пошла кукушечка, пошла горюшечка к зую праведному. Зуй праведный по песочку гуляет, чулочки обувает, сыромятные коты. Наряжает синичку-рассы л очку, воробушка-десятника к царю-лебедю, к гусю-губернатору, к павлину-архиерею, к коршуну-исправнику, к грачу-становому, к ястребу-уряднику, к тетереву-старосте.
Собрались все чиновники и начальники: царь-лебедь, гусь-губернатор, павлин-архиерей, коршун-исправник, грач-становой, ястреб-урядник, тетерев-староста, синичка-рассылочка, воробей-десятник и из уездного суда тайная полиция: сыч и сова, орел и скопа. «Что есть на белом свете за скоробогатая птица, погуменная сова – серые бока, голубые глаза, суконный воротник?»
И догадались, что ворона. И присудили ворону наказать: привязали ко грядке ногами и начали сечь по мягким местам. И ворона взмолилась: «Кар-каратаите, мое тело таратаите, никаких вы свидетелей не опрашиваете!» – «Кто у тебя есть свидетель?» – «У меня есть свидетель воробей». – «Знаем мы твоего воробья – ябедника, клеветника и потаковщика. Крестьянин поставит нову избу – воробей прилетит, дыр навертит; крестьянин избу топит, тепло в избу пропускает, а воробей – на улицу выпускает!»
Неправильного свидетеля сказала ворона, и наказывают ворону пуще того. И ворона взмолилась: «Кар-каратаите, мое тело таратаите, никаких вы свидетелей не опрашиваете!» – «Кто у тебя есть свидетель?» – «У меня есть свидетель жолна!» – «Знаем мы твою жолну – ябедницу, клеветницу и потаковщицу! Стоит в лесу липа, годится на иконостас. Жолна прилетит, дыр навертит, дождь пошел, липа и сгнила – не годится на иконостас; после того и лопаты из нее не сделать!»
Неправильного свидетеля назвала ворона, пуще того ее стегают. Опять ворона взмолилась: «Кар-каратаите, мое тело таратаите, никаких вы свидетелей не опрашиваете!» – «Кто у тебя есть свидетель?» – «У меня есть свидетель последний – дятел!» – «Знаем мы твоего дятла – ябедника, клеветника и потаковщика! Крестьянин загородил новый огород, а дятел прилетел, жердь передолбил, и две передолбил, и три передолбил; дождь пошел, огород размылся и развалился!»
И ворону наказали, от грядки отвязали. Ворона крылышки разбросала, лапочки раскидала: «Из-за кукушечки, из-за горюшечки, из-за ябедницы я, ворона-праведница, пострадала! Ничем крестьянина не обижаю: поутру рано на гумно вылетаю, крылышками разметаю, лапочками разгребаю – тем себе и пищу добываю! Она, кукушечка, она, горюшечка, она, ябедница, она, клеветница! Крестьянин нажнет один суслон, кукушечка прилетит и тот сдолбит! Больше того под ноги спустит!»
И выслушали Воронины слова. И ворону подхватили, на красный стул посадили. А кукушечку-горюшечку, в наказание ей, в темный лес отправили на тридцать лет, а поглянется – живи хоть весь век!
И теперь кукушка в лесу проживает и гнезда не знает!
ЖУРАВЛЬ И ЦАПЛЯ
Летела сова – веселая голова; вот она летела, летела и села, да хвостиком повертела, да по сторонам посмотрела и опять полетела; летела, летела и села, хвостиком повертела да по сторонам посмотрела… Это присказка, сказка вся впереди.
Жили-были на болоте журавль да цапля; построили они себе по концам болота избушки. И вот показалось журавлю скучно жить одному и задумал он жениться: «Дай пойду посватаюсь к цапле!»
Пошел журавль – тяп, тяп! – семь верст болото месил; приходит и спрашивает: «Дома ли, цапля?» – «Дома». – «Выходи за меня замуж». – «Нет, журавль, не пойду за тебя замуж: у тебя ноги долги, платье коротко, сам худо летаешь, да и кормить-то меня тебе нечем! Ступай прочь, долговязый!» Журавль, как несолоно хлебал, ушел домой.
Цапля же потом передумала и сказала: «Чем жить одной, лучше пойду замуж за журавля». Приходит к журавлю и говорит: «Журавль, возьми меня замуж!» – «Нет, цапля, мне тебя не надо! Не хочу жениться, не беру тебя замуж. Убирайся!» Цапля заплакала от стыда и воротилась назад. Журавль же передумал и сказал: «Напрасно не взял за себя цаплю: ведь одному-то скучно. Пойду теперь и возьму ее замуж». Приходит и говорит: «Цапля! Я вздумал на тебе жениться, поди за меня…» – «Нет, журавль, не пойду за тебя замуж! Ступай прочь, долговязый!» И пошел журавль опять домой несолоно хлебавши.
Тут цапля передумала: «Зачем отказала? Что одной-то жить? Лучше пойду за журавля замуж!» Приходит свататься, а журавль не хочет ее замуж брать.
Вот так и ходят они до сих пор один к другому свататься, да никак не женятся.
ТЕРЕМ-ТЕРЕМОК
