Лилиан Браун - Кот, который приезжал к завтраку
— Ну, это всё твои тараканчики, которые у тебя появляются перед всеми новыми операциями. Ты сегодня видел письма к редактору? Придётся отвалить около двухсот.
— А какова реакция лавочников? У антикваров я так никого и не вижу.
— Товар там слишком хорош для этих мест. Здесь был бы уместнее блошиный рынок.
— Но с чего кому-нибудь вроде Нуазетты избирать для торговли именно эти места? Или Эксбридж давал прошлой зимой вечеринку в Палм-Бич и пригласил её?
— Не спрашивай меня.
— У неё не только высокие цены, но и очень ограниченный ассортимент. Я припоминаю сходный случай в Центре: лавка была фасадом для тёмных делишек. Может быть, и здесь та же ситуация.
— Пожалуйста! Только не это! — взмолился Двайт. — У нас и так полно проблем. Самая последняя — птичкины капельки. Эти, уф, отдыхающие сидят на крыльце и бросают хлеб чайкам. Затем бездомные коты шныряют вокруг, подбирая крошки. Птицы гадят. Коты дерутся… Откровенно, между нами, Квилл, как ты оцениваешь весь проект в целом?
— По-моему, вы дергаете тигра за хвост. Курорту положено быть раем на земле. A «XYZ» превратила остров в крысиное гнездо: из-за разницы культур здесь постоянно вспыхивают конфликты и, уж прости меня, имеет место саботаж.
— Ты шутишь? — Глаза Двайта расширились от удивления.
— Я говорю совершенно серьёзно. Обо всем этом, конечно, не сразу догадаешься, но для к меня теперь очевидно, что «XYZ» следовало разобраться в обстановке, прежде чем запускать свой проект. Они бы узнали, например, что пиратская легенда не имеет под собой никаких оснований и что островитяне негодуют — зачем на них наводят напраслину. Я убеждён, что отель с его пиратской стилистикой действует на местных, как красная тряпка на быка.
— Но это же шутка! Просто фантазия!
— У островитян нет чувства юмора. Да и у тебя не было бы, если бы ты жил в поселке Провидение.
— Но какой вред это может принести?
— А ты слышал, что какой-то пройдоха продавал в барах на материке карты с кладами, якобы зарытыми на Грушевом острове?
— Это дурацкий розыгрыш.
— Просто этот умник извлек выгоду из вами же раскрученного мифа. Почему бы вам не сбавить обороты?
— Весь набор пиратских штучек оплачивает «XYZ».
— У меня за эту компашку сердце кровью обливается.
— Ну так налей несколько капель и мне. Дон отличный босс, пока все идет как по маслу, но когда что-нибудь барахлит, он впадает в бешенство, и я оказываюсь в аду кромешном!
В порыве сочувствия к другу Квиллер спросил:
— Ты всё ещё ищешь сюжет для вашего кабаре? У меня есть идея капустника, хотя она может вызвать неудовольствие твоего слишком серьезного босса.
— Напиши сценарий в любом случае, — сказал Двайт. — Напиши его!
Когда Квиллер ехал на извозчике домой, в штаб-квартиру «Домино», то поздравлял себя с вербовкой Дерека Катлбринка в секретные агенты. Некоторые считали, что у юнца опилки в голове, но Квиллер втайне верил, что он подает надежды. В долговязой оболочке этого бестолкового недоросля таился решительный, серьезный молодой человек, пытавшийся найти своё место в этом мире.
Дерек пробормотал таинственное «десять-пятнадцать», когда Квиллер, спеша к выходу, проходил мимо стола заказов. Незадолго до назначенного срока Квиллер взял зелёно-белый зонт для гольфа и пошёл к пустынному и мокрому крыльцу встречать своего агента. Деревянные качели были покрыты пластиком, а кресла прислонены к задней стене. Вскоре с прибрежной дороги донеслись всплески молодых голосов. Когда группа служащих добралась до гостиницы «Домино», один, самый высокий, отделился от неё и приблизился к ступенькам крыльца, от избытка юношеской энергии хлопая в ладоши. В своём жёлтом дождевике с капюшоном и в грязных ботинках Дерек походил на пугало.
Призывая гостя к молчанию, Квиллер прижал к губам указательный палец.
— Ни звука, — шепнул он. — Следуйте за мной. Это конфиденциальная встреча. — Он повел его в темный конец крыльца. — Жаль, слишком мокро, чтобы сесть.
— А я никогда не сижу, — сказал Дерек. — Так о чем же речь?
— Я буду краток. На острове произошло несколько подозрительных событий. Вы, несомненно, слышали об отравлении…
— Да, на кухне много трещат о штучке с цыплятами.
— Хорошо! Я хочу, чтобы вы прислушались к этой трепотне и доложили мне, что услышите. — Он понимал, что для Дерека это будет легко. Уроженец Мускаунти, он был сплетником с младенчества. — Ещё одна история — утопленник в бассейне. Жертвой оказался гость, который напивался в отеле. Прислуга явно получила указание не обсуждать это дело с посторонними, но мы можем быть уверены, что в своём кругу они сплетничают. Как новичок в штате, вы можете проявить вполне естественное любопытство. Правильно?
— Идёт, — сказал Дерек.
— Что он пил? «Пиратский Золотой»? Много ли принял? В баре пил или у бассейна? В плавках он был или одет? Видел кто-нибудь, сам он нырнул или упал?
— Может, его столкнули.
— Вы подаёте мне мысль, Дерек, — сказал Квиллер, приглаживая усы. — У меня предчувствие, что за этой историей стоит большее, чем хочется думать. Кто был этот парень? Зачем он сюда приехал? Зарегистрировался в отеле как гость или просто туда заглянул? Один пил? Если нет, то с кем? С мужчиной или женщиной? Присутствовал ли при этом кто-нибудь ещё? Я слышал, он чего-то искал.
— Но… — замялся Дерек, — это ведь особый бар. Если тебя поймают на том, что ты там околачиваешься, тебя уволят… А как насчёт отравления?
— Интересно, кто работал в тот вечер на кухне? Островитяне или люди с материка? Что они собой представляют? Как заполучили эту работенку? Кого-нибудь уволили после отравления? А незадолго до отравления кого-нибудь увольняли?
— Да, вот это хороший вопрос.
— А вы — хороший актёр, Дерек. Вы можете все выведать, не выдав себя, вы легко заводите друзей — вам всё скажут. Если кто-нибудь что-нибудь знает, то будет рад-радёхонек излить всё это в надежное ухо. В какие часы вы работаете?
— По рваному графику — на ланче и в обед. Это хороший распорядок: у меня остаётся время поиграть в волейбол, на велике погонять, с девушками встречаться… А как мне вам докладывать?
— Я буду частенько приходить обедать. Суньте мне записку.
— Идёт!
Глава восьмая
В среду опять зарядил дождь. На курорте один дождливый день — своего рода приключение. Два дня подряд — скука. Сиамцы были вялые и всё ещё неестественно тяжелые от стопроцентной влажности. Квиллер томился не меньше, ощущая умственное и физическое отяжеление.
Для начала он выдал кошкам завтрак и приступил к ежедневному их вычесыванию. Помахивая щеткой с ореховой ручкой, которую подарила им на Рождество Полли, он объявил:
— Щётка! Щётка! Кто первый?
Коко всегда шел первым, несмотря на попытки внушить ему правила рыцарского поведения. У обоих были свои представления о процессе вычесывания. Коко нравилось, чтобы его вычесывали, когда он отдалялся, заставляя тем самым своего человека-слугу ползти за ним на коленях. Юм-Юм по мере возможностей вообще старалась избежать этой процедуры: боролась со щеткой, хватая её, кусая щетину и поддавая по ручке. Ежедневный ритуал был фарсом, но при этом верной прелюдией к их утренней дреме.
Квиллер явился к завтраку в гостиницу с «Островом пингвинов» в одном кармане дождевика, в другом же у него лежала груша из позавчерашней коробки с ланчем.
Удивительно, но на дорожке не оказалось слякоти — песок острова пропускал воду, как сито. Оставив бело-зёленый зонт на крыльце, он направился прямо в бессолнечный сегодня Солнечный зал. Там не было других посетителей, и он смог без смущения заказать оба завтрака: яйца по-бенедиктински под голландским соусом и маисовые лепёшки с сосисками под яблочной подливкой. На обратном пути он улизнул от игроков в домино, но остановился у фруктовой корзины, где обменял свою грушу на два яблока — красное и зелёное. Пока всё шло хорошо.
С каждым ведром дождя скука всё тяжелей нависала над «Четырьмя очками». Он пытался читать, мерил шагами пол, ел яблоко, дремал, попробовал написать что-нибудь поострее для своей колонки. Все, что смогла произвести его машинка, выглядело издевательски: «Дождик, мы же не враги, так не капай на мозги». Был ещё только час дня, и, обманывая скуку, он съел ланч из коробки, полученной у «Курортных помощников». Мясной хлебец оказался и впрямь хорошо приправлен. Когда сиамцы побороли свою сонливость, он предложил им кусочек, но они проигнорировали угощение.
— Ну и ладно! Мне больше достанется! — сказал он. — А как насчёт бодрящей партии в домино?
Они узнали бордовую бархатную коробочку и заняли свои места: Юм-Юм свернулась на столе в качестве судьи, Коко встал на стул, готовый сталкивать костяшки на пол.
