Александр Крестинский - Маленький Петров и капитан Колодкин
А около широкого окна, под стеной, стоят Айна и Степа. Они по очереди пишут что-то пальцами на пыльном стекле, затирают, снова пишут...
Что-то удержало Маленького в тени старой ивы, не пустило его дальше, помешало крикнуть: "Айна! Степа!..". Он молча стоял под шершавым стволом.
В эту минуту из-под забора, через узкую щель, которой Маленький раньше не заметил, пролезла на брюхе собака, обыкновенная лохматая дворняга и, хлопая ушами, затрусила поперек площадки в сторону оврага. Она бежала, высоко и аккуратно подымая лапы, и Маленькому почудилось, будто собака танцует. Он даже стал отсчитывать про себя: "Раз, два, три... раз, два, три..." - приноровляясь к собачьей побежке. А когда перевел взгляд на Степу и Айну, то увидел, что и они подчиняются этому неслышному счету. Айна повернулась - раз-два-три. Степа поднял руку - раз, два, три... Почесал затылок - раз, два, три... Айна - руки за голову, покачивается на носках, и эти ее движения повинуются тому же отсчету. Хлопая крыльями раз, два, три... - пролетел над площадкой тяжелый голубь. Айна и Степа тихо уходят вниз по улице. Раз, два, три...
Он видит вокруг себя плавное движение и отсчитывает его потихоньку. Движение связывает все, что находится на площадке, одной общей тайной.
Маленький выходит из-за дерева, подходит к окну, у которого только что стояли Степа и Айна. На пыльном стекле наспех затерты какие-то слова. Видны кой-где буквы. "Т... я... у..." А повыше - рожица смеющаяся, с большими ушами. Маленький пририсовал ей туловище, руки и ноги. В руках по флажку. И написал: "Это я".
Окно задернуто плотной шторой. Ему вдруг так захотелось заглянуть и узнать, что там. Так захотелось - мочи нет! Хоть бы краешек отогнулся! Нет - нигде ни просвета, ни щелочки. Вот обида! Как будто - загляни он туда - и все непонятное станет понятным. И почему хорошего без худого не бывает.
И почему Айна ходит со Степой, будто лучше его ребят нет. Взять хотя бы Каштанова, Ленца... И почему Алеша Солеваров свои колеса не бросает. И почему Колька в техникум подался. И почему капитан к этой Оранжевой пошел - она же его обидела.
И почему, и почему, и зачем... И зачем он этот цветок сломал!..
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Тогда, в тумане...
На берегу, около шлюпок - толпа ребятишек. Шум, гам. Маленький стал спускаться с горы. Спустившись до середины, остановился.
- Чего споришь? Становись в очередь! - услышал он голос Чубчика. (Чубчик сегодня вахтит.) - Ты, рыжий, не лезь вперед, щелбан дам! У кого пятака нет, лучше не становись! Нет?.. Отвали!.. Домой сбегаешь, принесешь!..
Толпа старгородских ребятишек постепенно превратилась в нестройную кривую очередь. Кто упрямо пробирался вперед, кто твердо держался соседей, кто лез в проверяльщики - глядеть, чтоб другие без очереди не просочились.
Чубчик запустил на шлюпку человек десять - расселись с криком, визгом, - вставил весла в уключины, сел, посмотрел на берег, увидел Маленького и крикнул:
- Але, Маленький, отвяжи конец!
...Если бы он не крикнул так, с такой ленивой уверенностью, что Маленький тут же помчится выполнять его приказание. Если бы не махнул так - обидно, небрежно - дескать, поторапливайся, ты...
- Чего ползешь! - крикнул Чубчик. Ребятишки в шлюпке захихикали.
- Скорей давай!..
Маленький подошел к самому берегу.
- Вылезай! - сказал он и сам удивился своему голосу.
- Чего?
- Вылезай, вот чего. И вы все... вылезайте.
Чубчик поднялся. Он выскочил из шлюпки и в присутствии шумной очереди взял Маленького за грудки.
- Ты...
Маленький видел, что на шлюпке произошло замешательство. Девчонка лет восьми, с круглой гребенкой в белых волосах, выпрыгнула на берег.
- Отдавай пятак!
Чубчик, не отпуская Маленького, зло обернулся, сплюнул.
- А ну, залазь обратно! Не хочешь? Кто хочет? - обратился он к очереди.
- Я! Я хочу!..
- Видал? Сами хотят!
Маленький понимал: с Чубчиком ему не справиться.
- Отпусти...
- А ты отвали, пока не получил...
Чубчик толкнул Маленького, да так, что тот упал спиной на взгорок. Ах, гад...
Чубчик отвернулся и стал отвязывать конец. Маленький поднялся, посмотрел кругом. Очередь молчит исподлобья. Шлюпка притихла. А Чубчик стоит к нему спиной, уверенный, что Маленькому с ним не справиться. И вот именно от этого Маленький так разозлился, что в голове у него застучало. Он бросился на Чубчика и сбил его с ног... Кто-то заплакал, кто-то закричал громко:
- Отдай пятак! Отдай! Мамке скажу!
Докатились до воды. Маленький почувствовал ее спиной, ногами, затылком...
- Эй, вы чего!..
...Одного держит Каштанов, другого - Ленц.
- В чем дело?
Чубчик молчит. Маленький тоже молчит. А с горы - бочком, бочком спускается капитан. Знает про цветок или не знает?..
- Что случилось?
Чубчик молчит. Маленький тоже молчит.
Капитан огляделся зорко, ткнул пальцем в ту самую девчонку с гребнем, которая за свой пятак больше всех переживала.
- Вот ты скажи...
- Он пятачки у нас брал, обещался на лодке покатать, под парусом...
- Кто это - он? Кто - брал?
- Вот. - Девчонка ткнула пальцем в Чубчика.
- Чубарев! - сказал капитан. - Решил дань собрать в Старгороде? Два года в клуб ходишь, а какой смысл? Смысл какой, я спрашиваю? - Голос капитана стал жестким, как тогда, на острове, после телеграммы... Значит, не надо тебе в клуб ходить. Совсем не надо.
Чубчик поднял глаза. В них было "все равно". Кивнул на Маленького.
- Маленький в школе горн стырил, ему и то ничего... А меня сразу...
Маленький замер.
- Эх, Чубарев, Чубарев, - сказал капитан, - одному скучно тонуть - за собой тянешь?..
Капитан внимательно поглядел на Маленького. Тот сжался весь.
- Вернешься из похода, Петров, - горн обратно отнеси. Не место ему в твоем рюкзаке, это вещь общественная.
Маленький хотел было сказать, что горн все равно пылился стоял, что никто в него не трубил, но капитан смотрел на него по-прежнему жестко, и Маленький понял, что никаких его оправданий капитан сейчас не примет.
- Это дело общественное, - повторил капитан, - общественность поручит - труби, пожалуйста. Боцманом вот ты сам себя не назначишь, верно? Выбрать должны!
Маленький кивнул.
- Ну, хорошо, если согласен, - облегченно сказал капитан. - А мы сложимся, гармонь тебе купим. Сложимся? - Он оглядел всех.
- А что, - сказал Каштанов, - у меня полтинник есть.
- Рубль даю, - сказал Степа.
Маленький обернулся. Степа стоял на взгорке, улыбался. В руке рубль. Рядом Айна. Смотрит на Маленького серьезно, прямо, не то с удивлением, не то с любопытством... Он выдержал ее взгляд: ну, кто за Чубчиком ходит? То-то...
Старгородские ребятишки молча стоят, слушают.
- Ну, а вы? - спрашивает их капитан. - Жертвуете на гармонь? Капитан смотрит в упор на ту, с гребнем. Она краснеет, опускает белую свою голову, пятачок в кулаке сжимает, а потом как заревет!
Все засмеялись.
- Не плачь, - говорит капитан, - я шучу. Неси домой свой пятак. - Он повернулся к Маленькому.
- А куда ты давеча подевался, Маленький Петров? - Капитан смотрит на него в упор. - Я тебя ждал, ждал...
- Я... Я заблудился. ("А вдруг знает про цветок?") Не в ту сторону пошел, товарищ капитан.
Капитан засмеялся.
- А ты бы затрубил. Как тогда, в тумане, помнишь? Я бы тебя и услыхал.
"Не знает! Не знает!"
- Не догадался, товарищ капитан, - сказал Маленький.
- Все ясно, - усмехнулся капитан. - Нападение было неожиданным. Ты испугался и бежал. Бедняга.
Маленький ответил капитану тоже усмешкой. Многозначительной. У нас, мол, секрет. И открывать его мы не намерены.
...А тогда, в тумане, было вот что. Это случилось на третий день похода. Поздним вечером входили в какую-то реку. С берегов наполз на воду серый туман. Необозримой стеной катился он навстречу, обволакивал все вокруг вялой пеленой - бакены, встречные корабли, шлюпки... Дышать в тумане было тяжело, одежда стала влажной... Тогда капитан и сказал:
- Маленький, бери трубу, сигналь. Да почаще, погромче, а то, не дай бог, напоремся на кого-нибудь...
И Маленький трубил, трубил во всю ивановскую, из последних сил, пока не подошли они к свайному домику бакенщика и не пришвартовались...
Будто клочья тумана, разнесенного утренним ветром, остались в его голове после той ночи отдельные картинки, звуки - зов корабельной сирены, кашель бакенщика, лай собаки, падающий в туман, словно в колодец... Жуткое и прекрасное ощущение невидимого корабля, проходящего рядом...
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Айна
- Ленц, на весла. Еремин, Каштанов, Кошельков - на весла...
- А еще кто пойдет? - спросил Каштанов.
- А еще Петров пойдет. Вместо Чубарева. Чубарева к гонкам не допускаю, - хмуро закончил капитан.
Маленький прыгает в шлюпку, садится рядом с Кошельковым. Тот лениво:
- Весло не тяни...
- Ладно, сам знаю!
- Отставить разговоры! - Капитан наклоняется ближе, понижает голос. Вон шлюпка из Валды, видите. Там народ толковый, я их знаю - подготовочка! Этих вам не обойти, и не старайтесь. Дальше - хозяева, старгородские ребятки...
