Софья Прокофьева - Ученик волшебника
"Все. Надо превращаться. Ничего не поделаешь, в отчаянии подумал кот Васька. — Кончаю свое существование в качестве кота. Начинаю самопревращение…"
И он, продолжая пятиться назад, лихорадочно зашептал:
Великан или малыш, Пиликан или велишь…
Ой, в голове все перепуталось, как клубок ниток…
Анатолий Иванович прыгнул на кота Ваську, но тот в самый последний момент увернулся и взлетел на рыхлую кучу сухих шуршащих листьев.
Кот Васька увидел, как из-за поворота аллеи лавиной выплеснулась толпа людей, что-то пестрое, кричащее и многорукое.
Позади, нарастая, тоже слышались топот ног и голоса.
— Минуточку, минуточку! Сосредоточиться не дают! — из последних сил заторопился кот Васька и, прижав уши к голове, задыхаясь, прошептал:
Великан или малыш, Ты бежишь или стоишь…
В общем, что бы я ни делал, Превращаюсь сразу в мышь!
И в тот же миг он провалился в сухие листья, кудато вниз, в мягкий сумрак с солнечными окошками.
А милиционер Анатолий Иванович в полном недоумении остановился, глядя на кучу листьев, где только что стоял, прижав уши, вздыбив шерсть, кот Васька.
Да, опаснейший, загадочный преступник исчез. Исчез самым непонятным образом.
Анатолий Иванович краешком глаза оглядел себя, незаметно ощупал кобуру сбоку на ремне. Кажется, все обошлось, все-таки не превратил…
— Это ты свистел? Ты его видел? Где он? — забросали Анатолия Ивановича вопросами подбежавшие к нему волшебник Алеша и Владимир Владимирович.
— Удрал, разбойник! — только и мог сказать Анатолий Иванович, разводя руками. Он умолчал о том, что преступник, собственно говоря, не удрал, а самым таинственным образом исчез, словно растворившись в воздухе.
- ^Н^что ж, милиция милицией, а волшебство волшебством, — задумчиво сказал волшебник Алеша. Знаете что, друзья мои? Пока все ищут кота, не отправиться ли нам потихоньку ко мне домой? Я хотел бы заглянуть в кое-какие волшебные справочники, словари, энциклопедии.
— Мне уже все равно, — безжизненным голосом пробормотал Владимир Владимирович.
Голоса и шаги удалились, затих знакомый приятный скрип шелковой подкладки плаща волшебника
Алеши.
В тишине прошелестел ветер, и только легкие лодочки сухих листьев, с тихим шорохом сталкиваясь в воздухе, качаясь и кружась, падали на землю.
Из-под кучи листьев вьыез кот Васька. Оглянулся на свой длинный тощий хвост, невольно содрогнулся. Гоняться за таким хвостом, ловить его, настигать — это одно удовольствие. А вот если это твой собственный хвост… Только и радости, что спина полосатая.
"Взгляну в последний раз на моего пушистого Васю, — с тоской подумал он. — Хоть издали посмотрю.
К тому же я должен повидать кошку Мурку. Иначе это будет просто невежливо. Попрощаюсь с ней и уйду навек в подполье".
И он медленно и печально побрел по дорожке. Маленький полосатый мышонок среди огромных столетних дубов-великанов с черной отсыревшей корой.
"Да и кто я теперь такой? — печально рассуждал кот Васька. — Раньше все было очень просто. Я был обычный нарисованный кот. Теперь я превратился в мышонка. Но в какого, вот в чем вопрос. Вероятно, в нарисованного. Логично? Логично. Но как я могу быть нарисованным мышонком, если мой пушистый
Вася Вертушинкин никогда не рисовал мышей? Нет, совершенно непонятно, кто я теперь. А как это грустно и обидно быть непонятно кем…"
Едва кот Васька скрылся за поворотом, в конце аллеи среди выцветших коричнево-желтых листьев мелькнуло что-то яркое, разноцветное, вытянувшееся
цепочкой. Словно кто-то порвал нитку бус и крупные цветные бусины раскатились по аллее.
Но нет, это были не бусины. Это были разноцветные мыши.
Впереди, как и подобает царю зверей, шел лев.
Иначе говоря, желтая мышь. За ней шла серая мышь, несколько более крупного размера, чем все остальные. За серой мышью бежали две черные бархатистые мышки. Последней плелась, устало припадая к земле, зеленая мышь.
— Стоило ли сомневаться, что все кончится именно так… — ворчала зеленая мышь.
Вдруг желтая мышь так резко остановилась, что серая налетела на нее, а одна из бывших пантер отдавила хвост бывшему слону.
— …ахнут котом! — с торжеством воскликнула желтая мышь, иначе говоря, лев.
Это значило: "Обратите внимание на эти следы.
Сомневаться не приходится. Они пахнут котом".
Лев, как всегда, договаривал только последние слова, считая, что все звери должны, просто обязаны догадаться, что он имел в виду.
— Если так, то идемте по следу! — глубокомысленно кивнула головой серая мышь.
— По следу! — гибко подпрыгнули черные мыши.
— По следу… — мрачно проворчала зеленая мышь.
— Но, друзья мои, — заволновалась серая мышь, пе — ребегая с места на место. — Следы обрываются. Вот здесь, около кучи листьев.
— Ас этой стороны почему-то идут мышиные!удивились черные мыши.
— …котом! — прорычала желтая мышь.
Это значило: "Мышиные следы, как это ни странно, тоже пахнут котом". И представьте себе, все звери, как всегда, отлично поняли, что именно хотел сказать царь зверей.
Мыши в полном недоумении долго обнюхивали огромные, как им казалось, круглые кошачьи следы и маленькие, острые-мышиные. Сомневаться не приходилось. Пахли они одинаково. Они пахли сгущен
ным молоком, книжной пылью и акварельными красками.
— Пойдем по этим таинственным следам! — разом воскликнули все мыши и быстро засеменили вслед за желтой мышью по аллее парка.
Глава 19
СВИДАНИЕ, ЧУТЬ НЕ ЗАКОНЧИВШЕЕСЯ ТРАГЕДИЕЙ.
И ГЛАВНОЕ:
ВЛАДИМИР ВЛАДИМИРОВИЧ УБЕЖДАЕТСЯ:
ВОЛШЕБНИК — ЭТО ВСЕ-ТАКИ
ЗАМЕЧАТЕЛЬНАЯ ПРОФЕССИЯ
Такие дни бывают только осенью.
Ветер словно боялся подуть, чтобы случайно не пригнать тучу-бродяжку. Поздние цветы стояли тихо, чтобы как-нибудь не уронить уже непрочно державшиеся лепестки.
Кошка Мурка сидела на старых бревнах и слушала тихую теплую песенку солнечных лучей, такую тихую, что её могут услышать только кошки.
Мурка зажмурила глаза. Так песенка была ещё слышнее.
"Какие все коты обманщики, — лениво рассуждала она. — И кот Васька такой же. Ничуть не лучше других. Обещал, что весь двор будет покрыт мышами. А я… ах, как я доверчива! И мышей нет, и сам скрылся".
В этот миг кошка Мурка услышала сладостный, ни с чем не сравнимый шорох. Так может шелестеть только мышиный хвост, извиваясь на асфальте.
Кошка Мурка широко распахнула глаза. Она увидела полосатого мышонка. Он забежал за скамейку и бесстрашно уселся возле гнутой железной ножки, даже не думая прятаться.
"Интересно, — подумала кошка Мурка, — все-таки один мышонок появился. Да ещё полосатый. Хотелось бы мне знать, на вкус он тоже полосатый? И какой милый, ничего не боится, сидит себе на виду".
Кошка Мурка не шевельнулась, но все её гибкое тело напряглось.
Между тем кот Васька, а это был именно он, с тоской посмотрел на окно Васи Вертушинкина, где стоял такой знакомый ему цветок герани. Там, в комнате пушистого Вертушинкина, он висел на гвоздике так беспечно и счастливо.
Кот Васька совсем забыл об осторожности. Вернее, он забыл не об осторожности, а забыл, что он уже не кот Васька, а беззащитный полосатый мышонок.
Он и ахнуть не успел, как на него сверху опустилась тяжелая мягкая лапа, где из теплого меха торчали стальные когти.
Тяжелая лапа прижала, притиснула его к земле.
— Что вы?! Поосторожней, пожалуйста! Это я, кот
Васька! — взмолился несчастный кот.
— Интересные пошли мышата, — ухмыльнулась в усы кошка Мурка. — За котов себя выдают…
Кот Васька попробовал освободиться. Но куда там!
Стоило ему только пошевелиться, как безжалостная лапа прижимала его ещё сильнее.
— Это я вам тут свидание назначил! В три часа…простонал кот Васька. — Что вы так давите! Ой! Так и придушить недолго…
— Интересные пошли мышата, — басом промурлыкала кошка Мурка. Дожили… Кошкам свидания назначают.
Кот Васька с усилием повернул голову, посмотрел на кошку Мурку и обмер. Нет, кошка Мурка в этот миг отнюдь не показалась ему нежной, воздушной красавицей. Она больше походила на огнедышащего дракона. Круглые глаза её горели беспощадным, алчным огнем. А пасть?! Бр-р!..
Муркина лапа ещё сильнее прижала несчастного кота Ваську, совсем расплющив его на асфальте. Сопротивляться было бесполезно. Кот Васька обреченно закрыл глаза.
"Все. Конец, — пронеслось у него в голове. — Но погибнуть в когтях любимой?.."
Между тем кошка Мурка отлично понимала, что беспомощной жертве все равно никуда не скрыться и не убежать. И, по обычаю всех кошек, вовсе не желала торопиться.
Торжествующим взором она обвела весь двор в надежде, что кто-нибудь из её подруг, сидя на заборе или на крыше гаража, увидит, как она ловко и изящно поймала по всем правилам искусства этого мышонка.
