Школа пяти Башен - Карин Мюллер
– Жители башни, прошло много времени, но у нас есть новая Хранительница Теней. Давайте торжественно примем её в ряды Смотрящих в ночи!
Я позволяю себе заразиться их ликованием. Правда, я замечаю, что аплодисменты звучат ещё тише, чем в случае с Деми и с предыдущей группой из Жёлтой башни. Мне снова приходит на ум то, что Бену сказал о Смотрящих в ночи: «Я из башни Смотрящих в ночи. Мы делаем своё дело, а они – своё. Ты сама всё увидишь».
Наверное, дело в том, что в этой башне живёт меньше всего учеников по сравнению с другими. Хлопают и кричат, скорее всего, именно они. Ну ладно, фан-клубы есть везде.
Тем не менее я рада, что мы снова начинаем движение и довольно быстро уходим отсюда. С тех пор как зашло солнце, на улице с каждой минутой становилось всё холоднее и неуютнее. И этот Фаррон с его пронзительным взглядом показался мне просто жутким.
Глава 11
Остались только мой бледный спутник и я. Четыре башни, пять претендентов.
– Это ведь не как в игре «Музыкальные стулья», правда?
Шутка вышла так себе, сама это понимаю. Застенчивый мальчик на неё вообще никак не реагирует. Он упрямо смотрит на дорогу перед собой и тихо бормочет что-то себе под нос, как будто пытается повторить заученный наизусть текст.
А у меня не проходит ощущение сжавшегося где-то в районе желудка комка. Я воображаю, как глаза Демира Фаррона следят за мной. Интересно, что он преподаёт? Тяжёлую атлетику? Судя по его внешнему виду, из него бы вышел отличный прокурор. Но вряд ли он мог бы стать чьим-то любимым учителем, которому по-настоящему доверяют.
– Как хоть тебя зовут? – пытаюсь я снова заговорить с моим нервным товарищем по несчастью. Он испуганно поднимает на меня глаза:
– Кельвин, – заикаясь, произносит он и быстро снова опускает голову. – Меня зовут Кельвин, – добавляет он, но эти слова он бормочет уже куда-то в свой ворот. Он так и продолжает что-то тихонько мямлить.
Не могу удержаться от тяжёлого вздоха. Следующий этап пути затягивается. Ветер усиливается. Когда мы покидаем поляну и идём по узкой тропинке к берегу, влажный холод начинает проникать мне под одежду. Волны тихо плещутся о скалы, и я снова удивляюсь. Озеро, похоже, намного больше, чем я думала. Мне бы очень хотелось увидеть, как оно выглядит при свете дня. Сейчас, вечером, большая его часть окутана дымкой и туманом. Вдоль обрывистого каменистого берега растёт камыш и тростник. Мне становится страшно. Что мы вообще здесь делаем? Кажется, я единственная, у кого по спине от страха бегают толпы мурашек.
Под предводительством Рингель и длинноволосого блондина в плаще мы заходим на шаткую деревянную пристань. И только теперь я замечаю в воде возвышающуюся четвертую башню. Словно погасший маяк, она стоит в центре малюсенького скалистого островка, фактически каменной шхеры, примерно метрах в десяти от берега. Мне ведь туда не надо, правда? И честно говоря, мне становится совершенно всё равно, что обо мне и моих способностях думает папа или Зои. Эта башня привлекает меня ещё меньше, чем серебристая. Она действует на меня отталкивающе. Я всё больше склоняюсь к мысли, что жить в палатке, разбитой около абрикосового дерева, растущего рядом с развалинами пятой башни, – не такая уж плохая идея. Или просто-напросто могу спать на диване… А днём буду учить уроки или отдыхать, устроившись уютно среди камней старой башни. Я неуверенно оборачиваюсь. И натыкаюсь взглядом на очень серьёзные лица. Девочки с факелами обгоняют нас, но на их лицах тоже нет ни тени улыбки. Все выглядят очень сурово. А я так и не увидела, чтобы к нам где-нибудь присоединился мой папа. И что теперь делать? Чего они ждут от меня? Надо было слушать внимательнее. А потом можно будет переехать в другую башню? Ещё раз постучаться в их ворота? Жить в башне на крошечном скалистом островке посреди озера – это просто ужасно. Особенно когда от воды поднимается туман. И ночью.
Чувствую себя жутко одинокой. Как же я устала. Мне холодно. Надо было попытаться попасть в земляную башню. Даже если бы пришлось лезть туда через окно. А ещё лучше остаться в самой первой, древесной. Ведь она была самой симпатичной. И почему я так медленно соображаю? Моя дурацкая гордость. А можно мы начнём всё сначала? И почему нельзя выбрать Красную башню? Для меня она просто вне конкуренции. Почему никому нет дела до того, что она разрушается? Ведь от неё осталась лишь небольшая часть с квартирой для смотрителя школы в пристройке… Я поворачиваюсь к ней. Посреди леса, далеко позади меня возвышается силуэт наполовину разрушенной башни, напоминая чёрную руку, поднятую к ночному небу. Как будто она чувствует себя обделённой и пытается сказать: не забудьте про меня! У меня такое ощущение, что она живая. И оно очень реальное. Кажется, что я могу чувствовать её тепло, идущее сюда, прямо ко мне. Словно она разговаривает со мной. Это что же такое – я начинаю сочувствовать развалинам? Что за чушь! Если покопаться в этих ощущениях с точки зрения психологии, то мне придётся признать, что эти чувства напрямую связаны с моими собственными глубинными страхами.
Но даже поняв и приняв это, не могу избавиться от ощущения комка в горле. Между деревьями неровно мерцает красноватый свет. Вдруг я начинаю очень сильно скучать по маме, хотя даже и не знала её. Ощущение тепла исчезло так же внезапно, как и появилось. Меня снова знобит. Может, папа всё ещё работает в этой котельной?
Волны бьются о причал. По толпе проходит ропот, вырывая меня из моих мыслей. Я вздрагиваю. В первое мгновение ничего не понимаю. Я же была уверена, что с этим озером что-то не так! А почему это я вдруг стою одна на этом причале? Куда девался Кельвин? Постепенно начинаю дышать ровнее и свободнее. Та-а-ак, спокойно. Всё в порядке! Я даже не заметила, как ректорка и с ней ещё один учитель сели в лодку и направились к башне. А мой тихоня-сосед, похоже, не мог дождаться своей участи и отправился переплывать озеро. Ну круто. Как же я ненавижу быть последней!
– Настоящий груздь! – бормочу я вполголоса. Пусть его покусают чешуйчатые рыбы-монстры! Мне что,
