Рубиновая девочка - Кира Гембри
За долгие годы я научилась скрывать существование волшебных существ. Врала даже Кэтлин и Кормаку, хотя они мои ближайшие друзья. Рассказать это Ною было таким же безрассудством, как, например, прыгнуть со скалы с завязанными глазами. Какое счастье, что он всё-таки принял правильное решение!
Как только Ной и шелки мало-помалу приблизились к берегу, Нана кинулась им навстречу.
– Ты большой молодец! – сказала она, правда, я так и не поняла, кому именно. Кроха охотно позволил снять себя со спины Ноя. Он выглядел очень умилительно из-за своих младенческих складочек и круглых глазёнок. Его гладкие волосы были такого же цвета, как кожа тюленя, и ещё я разглядела пару прядей потемнее. Бесцветные губы были плотно сжаты. Хотя шелки выносливее обычных детей, всё-таки он, должно быть, сильно замёрз. Нана сразу осмотрела его и, убедившись, что он не ранен, плотно закутала в свой плащ. Он печально и тихо висел у неё на руках, беспомощно оглядываясь по сторонам.
– Мама! – пискнул он. – Где моя мама?
Конечно, он говорил по-ирландски. Большинство детей шелки лишь немного знают английский. В детстве они редко сталкиваются с обычными людьми, и их круг общения состоит в основном из взрослых шелки, которые обычно рассказывают малышам сказки на ирландском или поют старые ирландские песни.
Тем не менее Ной понял, чего хочет ребёнок.
– Как мы теперь найдём его мать? – спросил он, быстро одеваясь. Он ни словом не упомянул о том, что только что спас волшебное существо. Возможно, в этот момент он действовал на автомате и думал прежде всего, как поступить в этой ситуации.
Поскольку Нана была слишком занята тем, что нашёптывала шелки разные ирландские прибаутки, объяснения взяла на себя я.
– Это она нас найдёт, как только шторм немного утихнет. Детёныши шелки обладают особенной способностью подавать сигналы своим матерям. Нам нужно позаботиться только о том, чтобы кроха согрелся и был в безопасности, пока его не заберут домой.
– Но мы не можем просто так отнести его в ваш лазарет. По дороге его наверняка кто-нибудь увидит! – напомнил Ной.
Я колебалась, но Нана кивнула. Если бы мы были на экзамене, Ной сдал бы его на отлично.
– И правда, так нельзя, – сказала я и набрала в лёгкие побольше воздуха, – поэтому мы отнесём его туда! – я показала на рыбацкий сарай.
Ной нахмурился, но возразить не успел – Нана уже шла со своим кульком в сторону сарая. Мы побрели следом. Однако когда мы уже почти подошли к двери, Ной остановился. Ему хватило одного взгляда в окно сарая, чтобы увидеть то, что позволяет разглядеть пыльное стекло: несколько связанных верёвок и сетей, наваленные коробки и прочий хлам. Привычное барахло, которое обычно копится в рыбацких сараях, но которого не стоило искать здесь.
– Нужно ли нести малыша в этот бардак? – засомневался Ной.
Я прошла за Наной остаток пути до сарая и обернулась:
– Не доверяй первому впечатлению. Это окно здесь для того, чтобы случайные прохожие не сошли с ума.
Ной медленно шёл к двери.
– Хочешь сказать – это оптическая иллюзия?
– Точнее, магическая, – поправила я и улыбнулась.
Надо отдать ему должное, Ной до сих пор держался отлично. Когда я впервые попала сюда, то у меня сначала был шок, а потом истерический смех. Однако Ной пока познакомился только с одним волшебным существом, которое и выглядит-то почти как человек. В сарае же можно было увидеть гораздо больше. Поэтому не исключено, что Ною тоже ещё предстоит истерически похохотать.
– Открой, пожалуйста, дверь, дорогая, – попросила Нана, которая двумя руками держала шелки. – Этому мелкому нельзя больше оставаться под дождём.
– Да уж! – Я быстро схватилась за ручку двери, и у меня в животе закололо от волнения и предчувствия радости одновременно. – Ну вот! – сказала я торжественно. – Добро пожаловать в наш волшебный лазарет!
Глава 11
Волшебный свет и кашель лепреконов
Однако, открыв дверь, я сразу поняла, насколько глупо прозвучало моё приветствие. Ной ничего не смог бы разглядеть: на случай внезапного появления посторонних в сарае всегда было темно, а когда кто-нибудь открывал дверь, наши необычные пациенты затаивали дыхание. Даже лепреконы не издавали ни звука!
– Может, включить фонарик на телефоне? – спросил Ной.
Я услышала, как рядом тихо хихикает Нана. Слова «фонарик на телефоне» были здесь так же уместны, как, например, ларёк с колбасой в сказочном лесу.
– Не нужно, – ответила я и крикнула: – Да будет свет!
В тот же момент всё пространство озарилось золотистым светом, будто кто-то зажёг сотню свечей. И всё это благодаря феям, которые каким-то образом заколдовали сарай. Но в тот момент Ной вряд ли заметил, что в сарае нет никаких источников света – ведь там оказалось полно других вещей, которые его поразили.
– Я сошёл с ума! – пробормотал он и стал разглядывать открывшееся перед нами пространство.
Ничто здесь не напоминало старый сарай, да и на больничную палату мало походило. Не было выстроенных в ряды вольеров – но были открытые спереди, разделённые стенками и непохожие друг на друга отсеки.
Нана положила трясущегося шелки на стол для осмотров, открыла шкаф и достала пару больших пушистых полотенец.
– Во-первых, хорошенько обсохните, – сказала она, – а потом, Руби, можешь всё показать Ною, пока я позабочусь о малыше.
Я кивнула, как будто в том, чтобы провести экскурсию по этому лазарету, не было ничего особенного. На самом деле сердце у меня билось изо всех сил! Когда наша одежда и волосы немного высохли, я не торопясь повела Ноя к отсекам. Они были минимум вдвое больше моей спальни и совершенно по-разному устроены.
Начали мы с небольшой полянки с густыми кустарниками и покрытыми мхом камнями, среди которых мелькали небольшие домики, меньше метра в высоту.
– Люди! – крикнула я. – Это Ной. Он человек, но вам точно не сделает ничего плохого. Он как Нана или я, понятно? Не бойтесь его!
В следующую секунду я услышала грубый голос:
– Бояться?! Такого маленького человечка?! Ещё чего!
Ной ни о чём не спрашивал. Без тени смущения он сделал ещё несколько шагов вперёд и, дойдя до небольших строений, остановился около них. Домики были совсем как кукольные, у них не было передних стенок, и снаружи можно было рассмотреть и обстановку, и лепреконов, которые там живут. Это были бородатые мужчины с острыми ушами, все как один в зелёных шляпах, куртках и бриджах. Бриджи были заправлены в белые гольфы, а на ногах красовались лакированные туфли. Если бы не их
