Валентин Катаев - Остров Эрендорф
Пока Вану изготовляли мандат и писали приказ о назначении на пост министра, он ел индейку с каштанами.
– Поздравляю вас с высоким назначением, – произнёс растроганный Батист. – Вручаю вам диплом и чек на сто тысяч долларов. Ищите негодяя хорошенько, хотя, я думаю, это будет не легко.
– С такими деньгами! – воскликнул Ван. – Пустяки! Его наружность слишком заметна! Чего стоят одни его баки и тёмные окуляры. А дочка его, вы думаете, плохая примета? Эге! Ну, пойду. Авось мне удастся спасти свою репутацию.
Ван сделал прощальный жест рукой.
– Постойте… Постойте… – пролепетал Батист. – Баки… Тёмные очки… Дочка… Да вы, собственно, кого собираетесь искать?
– Кого? Кажется, довольно ясно. Профессора Гранта, кото…
– Негодяй! И вы ещё осмелились врываться на заседание совета министров! Мы ищем Пейча!
– В таком случае мне с вами не по дороге, – грустно сказал Ван.
– Вон! Вон! Вон! – закричал Батист фальцетом. – Я увольняю вас от должности министра розысков. Вы аферист. Отдайте чек! Заплатите за индейку! Всюду измена! Всюду предательство! Выведите его!
Батист упал на руки лакеев.
Скатившись с шестнадцатого этажа и очутившись на середине Таймс-сквера, Ван встал на ноги, потёр ушибленное место и захромал по направлению площади Колумба.
– Мне, положительно, не везёт, – сказал он. – Пахнет тем, что моя репутация всё-таки погибнет. Во всяком случае, надо будет пойти к начальнику и доложить о ходе розысков. Я думаю, он поможет мне полезным советом. Эх, тяжело быть агентом такого хлопотливого учреждения!
* * *Какого же всё-таки учреждения? Своевременно читатели это узнают.
А пока: терпенье, терпенье!
21. Некто Икс
Два последующих дня Джимми не встречался с Еленой и профессором.
К острову прибывали всё новые и новые корабли. Остров сплошь застраивался. Уже появились газеты, кино и телефонные автоматы. Вечером на улицах горели фонари.
По всем видимостям, остров тщательно охранялся от постороннего вторжения. Так, например, небольшой трансатлантический самолёт, потерпевший аварию во время своего рейса, был отнесён течением к острову и пытался на него спуститься. Но немедленно же с крыши Дворца Центра протянулся длинный фиолетовый луч, скользнул, как стрелка переводимых часов, по чёрному от туч небу и коснулся самолёта, который мгновенно вспыхнул, как бабочка в дуговом фонаре летнего сада, и чёрным пеплом рассыпался над океаном.
По некоторым разговорам, подслушанным на улицах, Джимми понял, что на острове имеют право находиться только люди, снабжённые специальными карточками "постоянных жителей". Что касается рабочих, производящих постройку, то они сейчас же по окончании работ будут отправлены обратно на материк.
Весь остров уже был застроен. Только узкая полоса берега оставалась свободной и служила местом прогулок и причалом паромов. Здесь помещались контрольные пункты, где регистрировались карточки прибывших постоянных жителей и временные документы рабочих.
Джимми был слишком общим типом молодого американца, чтобы возбудить подозрение, но тем не менее он предпочитал днём скрываться в пещере, куда втащил и свой бот.
Иногда он выходил пройтись по острову. Тогда он вступал в дипломатические разговоры с рабочими и таким образом выяснил очень много важных вещей.
Он узнал, что остров управляется неким джентльменом, которого почти никто никогда не видит. Этот джентльмен обитает во дворце, в центре острова. На острове есть своя тайная полиция, свои министры, свои научные лаборатории, образцовые питомники, библиотеки, киноателье, казино и Спортинг-Палас. Население острова питается продуктами, привезёнными в громадном количестве пароходами-холодильниками. Далее, на острове имеются почти все знаменитые люди земного шара, от стального короля до чемпиона бокса. На острове есть свои законы, правила, даже традиции. Есть своя этика. Есть классовое деление, причём класс капиталистов немногим малочисленное класса трудящихся.
Большего узнать от простых рабочих было трудно, а разговаривать с джентльменами Джимми не рисковал.
Джимми решил выжидать дальнейших событий, которые могли бы пролить свет на загадочную историю острова.
К вечеру третьего дня Джимми вышел пройтись по берегу и встретился с Еленой. Она шла, задумчиво опустив голову, и волосы вокруг её головы горели против солнца красноватым, пушистым золотом.
Джимми решил переменить тактику. Он подошёл к Елене и сказал:
– Здравствуйте, мисс Роза. Если вам безразлично, то не позволите ли вы погулять с вами?
– Ах, это вы? – воскликнула Елена. – Вот уж, действительно, стоило мне подумать о вас, как вы уже здесь. Надеюсь, что сегодня вы не будете называть меня Еленой?
Джимми рассмеялся.
– Еленой? Нет. Я убедился, что это была ошибка.
Елена посмотрела на него лукаво.
– Вот так штука! Вероятно, ваша Елена была чертовски на меня похожа?
– Чертовски. Да. Но я убедился, что всё-таки не вполне. Например, у Елены выше левого локтя была родинка…
Елена засучила левый рукав и с любопытством посмотрела на локоть.
Она страшно покраснела.
– Это очень странно, – пробормотала она. – Представьте себе, у меня тоже есть родинка выше левого локтя.
– Но родинка у Елены была нежно-вишнёвого цвета и удивительно красивая, – заметил Джимми.
– У меня… тоже вишневого цвета… и – мне кажется – тоже довольно красивая… – сказала Елена.
– В таком случае, мисс Роза, у вас, значит, с Еленой сродство душ…
Услышав "сродство душ", Елена вспыхнула.
– Вы не смеете говорить молодой девушке такие слова… Мне папа рассказал всё. Сначала сродство душ, а потом надо отдавать ребёнка в воспитательный дом… Ни за что!
Джимми рассмеялся.
– Да, но я не вижу связи…
– Вы хотите связи? – сухо спросила она. – Вам недостаточно, что порядочная девушка разрешает молодому парню сопровождать себя во время прогулки? О, папа был прав, когда он говорил, чтобы я держала ухо востро с мужчинами. Уйдите. Вы соблазнитель.
– Это я-то соблазнитель? – воскликнул Джимми. – Что вы, очаровательная Роза? Я сын архитектора, не больше.
– А я думала, что вы из питомника поэтов.
– Из питомника?
– Ну да, из питомника. Да что вы, с луны свалились, что ли? На острове Матапаля все люди принадлежат к каким-нибудь профессиональным питомникам.
– Профессиональные питомники мистера Матапаля? – Джимми остолбенел. – Как, этот остров принадлежит Матапалю? Королю королей и повелителю Штатов?
– Тсс! – сказала Елена. – Я, кажется, наболтала вам лишнего. Я думала, что вы джентльмен и что вам известно всё это. А вы, оказывается, простой рабочий.
– Рабочий… Джентльмен… – пробормотал Джимми. – Я начинаю кое-что понимать… Уж если здесь замешан Матапаль, то дело серьёзное. Послушайте, Роза, а что же, собственно, делает здесь, на острове, ваш отец?
– Папа заведует молочной фермой, которая находится в непосредственном ведении доктора Шварца.
– Доктора Шварца! Это забавно. А вы знаете, кто такой доктор Шварц? Доктор Шварц – это всемирно известная научная величина.
– Может быть. У нас, в Лос-Анжелосе, больше интересовались кинокоролями. Кроме того, отец не выписывал газеты.
Джимми тихо свистнул.
– Хорошо. Я умею молчать.
Он твёрдо посмотрел в глаза Елены. Нет, он не мог ошибиться. Разве могли быть в мире ещё у кого-нибудь такие тёмно-синие с чернильными зрачками глаза, тёмные вечером, нежно-голубые утром и золотые на солнце? Это была Елена, которая просто забыла, что она Елена.
– Роза, – сказал Джимми, – для того, чтобы я окончательно успокоился насчёт вашего сходства с Еленой, вы должны мне ещё раз показать вашу родинку.
Елена закрыла половину лица кончиком фартучка и громко захохотала.
– Ах, какой вы опытный обольститель! Вы – опасный человек. Нет, нет. Я помню хорошо советы отца.
– Я прошу вас, Роза.
Елена робко засучила рукав и с грубоватым кокетством поднесла локоть к самому носу Джимми. Джимми увидел родинку, наклонился к ней и хотел поцеловать, но Елена быстро отдёрнула руку.
– Тсс! – сказала она. – Близок локоть, да не укусишь! До свиданья! Мне пора идти. Если доктор Шварц узнает, что я гуляла с посторонним молодым человеком, он будет очень сердиться.
Она пошла прочь от Джимми. Отойдя на десяток шагов, она обернулась и сказала:
– Вы мне сегодня снились. Будто бы мы бегали с вами на лыжах. До свиданья.
Елена закрыла лицо руками и убежала.
Джимми долго смотрел ей вслед, пока она взбиралась по лестнице, ведущей с берега в город.
"Так вот оно что", – подумал он.
После встречи с Еленой Джимми пришёл к выводу, что вокруг него творятся крайне загадочные, значительные и необычайные происшествия, имеющие между собой какую-то связь.
В том, что Елена есть Елена, а профессор – профессор, Джимми, конечно, больше не сомневался. Для совпадения это было слишком разительно, для мистификации – слишком дорого, ибо шутка, которая стоила постройки целого города, переставала быть шуткой.
