Марк Сергеев - Волшебная голоша, или Необыкновенные приключения Вадима Смирнова, его лучшего друга Паши Кашкина и 33 невидимок из 117-й школы
И тогда над партами стали сгущаться легкие облачка. Вот они все плотнее и плотнее. А еще через минуту сидели в классе тридцать три ученика, стоял вожатый, на плечах у которого появилась голова, снова "выросли" усы у Анатолия Петровича. И только Гипотенуза Сергеевна удивленно вскрикнула и... упала в обморок.
...Отец Павлика Петр Николаевич Кашкин выполнил свое обещание. В воскресенье друзья отправились на Байкал.
Под вечер остановились в небольшой-дворов на пятьдесят - деревушке. Ночевать в деревне не стали, отъехали чуток в сторону- к рыбацкому стану и подошли к костру.
Рыбаки ушли уже в море, и только две женщины подбрасывали дрова в костер. В большом закопченном котле варилась уха.
Одна из женщин была совсем старой. Темное обветренное лицо ее изрезали морщины, руки, немало переделавшие на своем веку, тряслись.
- Эй, Васюта!-говорила она той, что помоложе.-Ты бы гостей хоть омульком угостила. Чай, из города, стало быть, давно настоящего не пробовали. Омуль что,-обратилась она к Петру Никаноровичу, - омуль, он - рыба нежная. Пока довезешь куда али так полдня пролежал - уж и вкус другой. Нет, кто на Байкале не побывал, тот настоящего омуля не едал.
Та, кого старуха назвала Васютой, молча подошла к костру, большим острым ножом распластала жирную, чуть не на килограмм весом рыбину, проткнула ее палочками-рожнами-и приспособила у огня.
Мальчики заметили, что палец на правой руке у нее перевязан, должно быть порезала.
- Эй, ходи,-раздалось с моря.
Это рыбаки закончили травить невод и направили баркас к берегу. В ту же минуту лошадь, привязанная к круглому барабану, заходила. Барабан-вертушка натянул канат, прикрепленный к неводу. А время шло.
Когда поблекли звезды на небе, сгустилась предрассветная темнота, дежурный подал сигнал: невод близко. И вот уже ухватились рыбаки крепкими руками своими за концы сети, уперлись крепкими ногами в землю, тянут изо всех сил. А на море Байкале начиналась буря. Волны били в берег, словно хотели захлестнуть рыбаков. Притонили улов да и удивились сами: сроду такого богатства не было. Билось в неводе омуля видимо-невидимо. А промеж омулей тяжело шевелился и хвостом бил огромный, темный, отливающий зеленью таймень.
- Ну вот,-сказала Васюта,-добрая к утру будет уха. Такого тайменя на всю бригаду хватит.
- А вдруг это Кузька?-шепотом спросил Паша у Димки.
- Ага! Может, и он...
- Жалко, понимаешь, ведь попадет в уху-и конец. И только сказал он это, как сверкнула зарница над Байкалом, гром прогремел. В Иркутске даже землетрясение зарегистрировали. Таймень подпрыгнул высоко вверх, упал на землю у самого костра. Лопнула от огня толстая рыбья кожа. Не то пар, не то дым пошел из того места, где лежал таймень. А когда развеялся дым-исчезла рыба. У костра стоял красивый парень, кареглазый, высокий, широкоплечий, кучерявый.
- Васюта!-радостно закричал он. Оторопевшая девушка взглянула на него, заплакала вдруг и побежала к парню.
- Кузьма! Дорогой, долгожданный! Что же так долго не шел?
- Вот их благодари,-ответил Кузька и показал на мальчиков.-Три человека должны были пожалеть меня, не зная, что я-это я. Этот вот пожалел меня, когда стариком я был смешным да плешивым. Девочка московская пожалела Кузьку из сказки. Ну, а в третий раз вот второй паренек помог зеленому тайменю, посочувствовал. А не то попал бы я в уху- и конец.
Пока тянула Васюта вместе с рыбаками сеть, слетела тряпка, которой был обмотан палец. И теперь увидели все, что на пальце у девушки сверкает необыкновенной красоты, голубой, как Байкал, перстень.
