Майя против программы - Егор Михайлович Кириченко
— Что конкретно не будет просто? — задал вопрос Крис.
— Моя дочь, она любит читать, когда мне прислали отрывок с предыдущей презентации программы, то я сразу же заподозрил что-то не качественное. В общем, я дал отрывок прочесть ей, ведь я доверяю семье всё, в том числе и мои решения по инвестиции, так вот… — он рассказал историю о мнении его дочери.
Инвестор пришёл к себе домой, в трёхкомнатную квартиру, внутри всё разноцветное, разрисовано словно ребёнком. Он принёс распечатанный текст и положил его на стол в комнате дочери. Как только та вернулась из ванной комнаты, так сразу же, не спросив, откуда это здесь появилось, начала читать.
Текст читался легко, но основная проблема была в сюжете. Всё было логично, но не было какой-то изюминки. Все действовали прямолинейно, герои какие-то уж слишком реалистичные, что даже не хотелось проникаться ими. В общем, реализм для этого рассказа был только во вред, точнее количество реализма.
Дочитав, поразмыслив над тем, что только она прочитала, дочь сразу же пошла, искать маму и папу. Ни в комнате родителей, ни в гостиной их не было. Закрытая дверь, что вела на кухню, была открыта рукой дочери, так очень тихо общались родители.
— А я и говорю, что так инвестировать просто глупо. Не будет разумный человек инвестировать такую сумму в такую глупость, — отец замечает дочь и решает поздороваться, — приветик! Как дела? Садись, поедим, поговорим.
— Привет, пап, — поздоровался дочь, на лице которой было возмущение.
Мистер Хилл не сразу же заметил выражение лица, просто её силуэт. Дочь села за стол, затем проверила его чистоту и положила рассказ.
— Как тебе? — спросил, жуя пищу, он.
— Как мне? — начала возмущаться она, — ты это читал? Или, просто мне положил на стол? Серьёзно, зачем мне это? У меня и так книг хватает, в том числе и с короткими рассказами, — продолжила, после чего встала.
Свет на кухне после двух щелчков пальцами погас. Она хлопнула и включилась специальная подсветка на столе. Всё светилось фиолетовым, синим и жёлтыми цветами. Заиграла музыка, очень бодрая, агрессивная.
— Поймите меня, героев люблю я! Могу прожить без жилья, но не без чтения! Часто хваля! Часто любя! Не ожидала я, подобного уныния! От вашего дарения! — её взгляд был сосредоточен на отце, который стал немного бояться из-за этого свою родную дочь, — пап, знаю, у тебя нет литературного чутья! Но, это просто кусок гнилья! — она начала рвать листы, — как такое можно было подарить? Неужто, ты перестал меня любить? Зачем положить, ты решил? Ведь, этим рассказом убил! Мою душу забил! Чувства затопил! — всё затряслось, свечение стало голубым и синим, а глаза дочери неожиданно стали полностью голубыми, — горькими слезами! Сейчас здесь будет цунами! Что создано мечтами! Что разрушил ты! — голос значительно изменился, словно стал искажённым, теперь взгляд был на матери, — видела ли ты? Поклонница творений? Не было ли смущений? Может, не было, даже прочтений? — теперь и мать начала её бояться, они попытались отойти, как вдруг их, словно привязали к стульям, — скажи правду мне, ма! Видели ли ты буквы, или была слепа? Не стоит пожимать плеча! Меня ты огорчила! Семейную нить ты разорвала! — всё вернулось к своим местам, музыка перестала играть, а дочь перестала петь.
— Мы тебя поняли, что произведение огорчило. Прости, но, всё-таки скажу честно, мне оно тоже не сильно понравилось. Было странное чувство. К слову, произведение необычное, создано программой… А не человеком, — отец посмотрел на дочь, на лице которой была злость.
— Пап! Что за программа? — спросила она со злостью.
— Ну, оно помогает создавать истории, заменяет, таким образом, некоторых, кому лень их придумывать. Его уже использовали для государственного заказа, причём, судя по всему, оно прошло проверку, так как заказ одобрили, — объяснил папа.
Дочь стукнула ногой, злость выливались из неё, и не собиралась заканчиваться.
— Думали, что всё так просто? Для тех, кто занимается сторонним делом, кого заставили заниматься историей? Она способна заменить всех творческих людей, пусть и не сейчас! Если кому-то дали не то здание, то пусть передадут его другому! А кому лень творить, то пусть наймёт творцов! Всё не так просто, как может тебе казаться, папа! — кричала дочь на отца, — а ведь кто-то хочет этим заниматься, но программа уничтожит его мечту! Я осуждаю тебя, если ты решишь инвестировать в эту программу! Плевать на деньги, ведь творчество бесценно! — дополнила она, после чего вышла с кухни и закрыла дверь с громким стуком.
Мистер Хилл посмотрел на свою жену. Один кивок, всего лишь один, его хватило, чтобы без слов отец пошёл за дочерью и поговорил с ней.
Сам разговор был довольно-таки долгим, но всё же они оба нашли компромисс, который заключался в попытке отца заблокировать сделку. Мог ли он поступить по-другому? Нет, ведь отношения с дочерью для него были такими же бесценными, как для неё творчество созданное творцами, а не какой-то программой.
Инвестор рассказал об этом Кристоферу, всё кроме его сильного желания заблокировать сделку, ведь, в конце концов, у него была идея по поводу соглашения. Она заключалась в том, что программой могли пользоваться только крупные компании, которые никак не связаны с творческой составляющей, но должны включить её в свои работы. Ведь, именно Кристофер и его команда доказала, что такой вариант имеется, что стоит только поставить правильные ограничения, и всё будет работать без вреда для людей.
— Я вас услышал. Понимаю, имеются опасения, но всё-таки не стоит сразу же отказываться, — сказал Крис.
— Всегда можно отказаться, до момента, когда всё будет подписано. С этим я согласен, поэтому готов предложить вам компромисс, в противном случае, вам придётся искать других инвесторов, — ответил мистер Хилл.
Далее был небольшой разговор, но лучше не будем вдаваться в эти подробности инвестирования и данной программы, а узнаем, о чём же говорили герои по дороге к выходу из Подземного мира.
Майя была весела, ведь понимала, что они уже прошли
