Сосед по парте - Тамара Шаркова
— Привет, Никита, — сказал незваный гость, появляясь на пороге. — Злишься? Ну, прости, я у Доры ключи взял, чтобы на лестнице не торчать. Мне только на пару вопросов ответ получить, и уйду я.
— Мама в больнице.
— Знаю. Напиши в какой, отделение и номер палаты. Будь добр.
А я вспомнил, как он вот так стоял и звал меня ужинать, я от компа никак не отрывался, и мама кричала из кухни: «Мальчики, ну где же вы? Стынет!» И опять мне впору было бежать в ванную. А он вдруг сел со мной рядом, обнял за плечи и сказал:
— Тихо, Никита. В больнице же не только болеют. Там лечатся и выздоравливают.
— Вы же ничего не знаете! — в сердцах почти прокричал я.
— Ну да! А чего бы это я здесь оказался!
— Мама Вам звонила?
— От нее дождешься! У меня собственная агентурная сеть, — сказал Градов с иронией и руки с моих плеч снял.
Я встал, вынул бумагу из принтера и записал все, о чем он просил.
— Дора говорит, ты у маминых друзей жить будешь. Далеко?
Это уже тогда было сказано, когда он куртку надевал. Даже не куртку, а что-то похожее на короткий черный бушлат, с клапанами вместо погон и двумя рядами деревянных пуговиц, пришитых крест накрест. На вид не для наших ноябрьских холодов. И у меня вырвалось:
— А у Вас есть, где жить?
— Устроюсь.
— И долго пробудете?
Он молча, испытующе посмотрел на меня и сказал после паузы:
— Давай выкладывай, в чем проблема.
— Если Вы останетесь, мне уезжать не придется.
— А если не соглашусь?
Сказал, как наотмашь ударил, и я сорвался и закричал:
— И не надо! Идете, устраивайтесь! Я все равно дома останусь.
И стал дверь перед ним открывать.
А он сумку с плеча снял и меня от двери оторвал.
— Если так серьезно, пойдем поговорим.
Я даже не помню хорошо, о чем я орал, срывая голос, потому что был в полном неадеквате. Он молча выслушал, налили мне воды прямо из-под крана, а не из фильтра (это я все-таки заметил) и сказал:
— В твоей жизни все было так расписано, мальчик, что одна «вводная» — и ты совсем потерялся. От того, что ты будешь ждать маму у маминых друзей, ничего не изменится, поверь мне. Но если в твоем решении остаться дома есть что-то от взрослого желания не выезжать на других, а самому решать свои проблемы — я готов помочь. Но у меня будут два условия. Первое — мама должна согласиться. Второе — ты сам должен уладить отношения с теми, кто ждет тебя к себе. Не знаю, что легче.
Решено. Я остаюсь дома с Градовым
Марта пришла в семь. К тому времени я весь извелся. Дверь открыл Градов, а я стоял у себя в комнате и сердце у меня стучало, как пулемет.
— Вы кто? — растерянно спросила Марта, не здороваясь.
— Алексей Николаевич Градов, из Новосибирска. А Вы — Марта Яновна? Добрый вечер, входите, пожалуйста.
— Вы в сентябре приезжали, дальний родственник?
— Да, был здесь в сентябре.
Я подумал, что он просто как я Шишкареву и Ванде: не соврал, но и всю правду не сказал.
— Никита! — позвала Марта с тревожными нотами в голосе.
Пришлось выйти.
— Ты собрался?
— Нет. Я сегодня не поеду.
— Хочешь побыть с… — она запнулась.
— Да…, с Алексеем Николаевичем.
У Марты на лице сразу же отразились недоумение, растерянность и раздражение. а у Градова только брови чуть дрогнули.
— А мама знает?
— Мы завтра с ней встретимся.
Наступило напряженное молчание.
— Пойдемте чаю попьем, Марта Яновна, вы же после работы, — первым сказал наш новый родственник, и, к моему удивлению, Марта согласилась.
Я в чаепитии не участвовал, а они разговаривали о погоде, парниковом эффекте и ценах на авиабилеты.
* * *
Утром, когда я после завтрака мыл свою тарелку, Градов, уже в ботинках и куртке заглянул в кухню и сказал с удивлением:
— А ты что же не торопишься?!
— Я не пойду.
— Это еще почему?
— Я домашку вчера не сделал.
— Ну и что?
— Не хочу нарываться.
— Ты что, пар никогда не получал, или как там у вас двойки называются?
— Так и называются. Получал.
— Так давай, собирайся, вместе выйдем.
И почему я веду себя рядом с ним как загипнотизированный кролик — не могу понять! Когда мы дошли до школы, Градов сказал:
— После уроков не задерживайся и жди моего звонка. Очень может быть придется к больнице из разных точек добираться. Деньги на дорогу возьмешь на телевизоре. Ну, разбегаемся!
* * *
С Шишкаревым и Вандой мы договорились мои проблемы в классе не обсуждать, но всех нас распирало от желания обменяться мнениями. И мы после шестого отправились в Дубравку, в ту самую беседку, где я перевязывал Вишневской ногу. Что удивительно, расспрашивал меня в основном Шишкарев, а Ванда просто слушала. Сошлись на том, что появление Градова — это везуха, и теперь главное убедить маму, что мы с ним уживемся.
* * *
В больницу к маме мы действительно приехали «из разных точек», и Градов оказался там раньше меня. Я как раз читал на двери объявление про «санитарный день», когда у меня за спиной раздался его голос:
— Давай за мной!
И мы побежали вокруг здания, вышли через какую-то незаметную дверь на лестничную площадку у лифта, но пользоваться им не стали и побежали вверх по выщербленным ступенькам. Остановились на пятом. Градов приоткрыл дверь в коридор, откуда донеслись какие-то противные запахи общепита и лекарств, сказал что-то видной через стекло фигуре в зеленом халате, и бросил мне через плечо:
— Поднимайся за лифт!
Я посмотрел вверх и увидел еще пол лестничного пролета, который утыкался в железную дверь. Там мы прождали маму довольно долго. Она вышла с раскрасневшимся лицом и блестящими глазами, обняла меня и сказала своему соседу по парте: «Ну и авантюрист ты, Лешка!» Она была в меховых тапочках, которые подарила ей тетя Галя-французская, шерстяных носках и белой кофте, которую когда-то связала ей бабушка Маня.
— Почему у вас холодно? — спросил я. — Ведь в больницах должны хорошо топить!
— Должны, — засмеялась мама. — но что-то у них не получается.
— Вы вот что, — сказал Градов. — поговорите, а я спущусь вниз, мне еще кое с кем встретиться надо.
— Так ты уже знаешь? — спросил я маму.
— Только то, что ты
